— С ее отцом? — переспросил Энцо. — Да он умер десять лет назад!

Фоскари вздохнул. Наконец он выудил хоть что-то у этого человека. Он почувствовал на себе любопытный взгляд Бьянки и продолжил расспросы:

— Вам известно, куда и с кем ушла Изабелла?

— Нет, я ничего о ней не слышал. Но в этом нет ничего необычного, она же женщина. — Энцо говорил таким тоном, словно это все объясняло. — Она очень скрытная синьорина. Много вещей об Изабелле вообще никому не известны. Изабелла все предпочитала делать сама.

— Разве вы не должны были видеть, как она уходит?

— Нет, это необязательно, — ответил Энцо. — Видите ли, из всех дверей ее очаровательного жилища можно пройти на лестницу, которая ведет на нижние этажи. Однако есть еще одна дверь, парадная. Она выходит на улицу и ведет прямо на второй этаж, в апартаменты Изабеллы.

— Пока ее не было дома, кто-нибудь приходил к ней? — спросил Йен, прожигая Энцо взглядом. — Вы могли бы назвать имена ее постоянных клиентов?

Энцо отрицательно покачал головой, всем своим видом демонстрируя крайнее сожаление.

— Это было бы нарушением моего кодекса чести, — промолвил он.

Йен фыркнул, спрашивая себя, что мог включать в себя кодекс этого прощелыги.

— А какие-нибудь женщины к ней приходили? — наконец поинтересовался он.

На сей раз Энцо устремил свой пронзительный взгляд на Бьянку.

— Разумеется, приходила наша милая Сальва.

— А другие? — не унимался Фоскари. — Не захаживала ли синьора Вальдоне? Вы когда-нибудь видели ее в доме Изабеллы?

— Нет, — наконец промолвил он. — Однако встречал ее в тех местах, которые любят посещать богатые дамочки. Вы понимаете, о чем я?

— Нет, — не выдержав, вмешалась в разговор Бьянка. Энцо растерянно посмотрел на нее.

— М-м-м… — На мгновение он замялся, а потом, похоже, нашел подходящие слова. — Существуют женщины, с… скажем, с необычными желаниями. Вот они и ходят в такие места, где их желания исполняются.

— Вы не могли бы изъясняться понятнее? — не задумываясь, попросила Бьянка.

— Это тоже имеет отношение к Изабелле? — с сомнением спросил Энцо. — Ведь Изабелла не из тех, кому нравится быть с животными, чувствовать на своей коже удары хлыста и слушать грубые слова. Знаете ли… — он посмотрел на Фоскари, — она… чистая…

Йен едва сдерживал охватившие его эмоции. Ответы на его вопросы не приближали к цели, а глядя на фигуру самодовольного типа, сидевшего напротив, Фоскари испытывал головную боль. И это не говоря о Бьянке, которую, похоже, больше интересовали сексуальные извращения, чем сбор информации.

Сделав в уме пометку потом непременно поинтересоваться у Йена, что же это женщины делали с кнутами, Бьянка заставила себя вернуться к общей теме разговора:

— А кто-нибудь без вашего ведома мог войти в дом?

— Ну конечно! — оживился гость. — Я уже говорил вам о множестве дверей. Так вот, у всех постоянных клиентов Изабеллы были свои ключи от дома.

Изабелла не хотела меня беспокоить. Те, кто приходит к ней, всегда пользуются только парадной дверью. Бьянку его слова, видимо, заинтересовали.

— А что же, есть те, которые приходят не к ней?

— Да. — Энцо хитро улыбнулся, и у Бьянки вдруг появилось неприятное чувство, что он нарочно подвел к этому разговору. — В доме часто собиралась группа мужчин — это всегда были одни и те же люди. Они собирались в гостиной, расположенной прямо под покоями Изабеллы, — пояснил он. — Только прошу вас обратить внимание на то, что это секретная информация, хорошо? — Он посмотрел сначала на Бьянку, потом на Йена и дождался, пока оба они кивнут. — Честно вам скажу, мне они с самого начала не понравились. Они вызывают у меня подозрения, потому что всегда входят в дом только через боковую дверь. И Изабелла всегда встречала их, надев вуаль. А потом они проходили в гостиную и запирались там, а мою хозяйку к себе не пускали. Вы меня поймите правильно, я не просто подозреваю что-то — нет, меня возмущает их отношение к ней!

Бьянка наградила его еще одним приветливым взглядом.

— А вы когда-нибудь спрашивали Изабеллу, что там происходит? Делились с нею своими опасениями и подозрениями?

Не успела она договорить, как Энцо перебил ее:

— Ну конечно! — закричал он. — Я спрашивал у Изабеллы, почему они тайком пробираются в дом. А она ответила, что они делают это ради нее, потому что старый Валь-до — это ее покровитель — не должен ничего об этом знать.

— И этот ответ вас удовлетворил? — недоверчиво спросила Бьянка.

— Вообще-то, признаться, не совсем. Но потом… Только это очень конфиденциально, хорошо? Три недели назад Изабелла, моя добрая хозяйка, сообщила мне, что сбирается выйти замуж. За знатного вельможу, сказала она и добавила, что мы будем жить во дворце. С того дня встречи в ее доме прекратились.

— А у вас существуют какие-нибудь предположения насчет того, что обсуждалось на этих собраниях? — Йен вернул себе право задавать вопросы, посмотрев Энцо прямо в глаза.

Тот склонил голову набок.

— Неужели вы думаете, они пустили бы меня? Они не замечали меня! Нет, — произнес он с мягкой усмешкой, — я понятия не имею о том, что они там делали. И меня это совершенно не интересует.

— А вы можете назвать мужчин, приходивших на собрания? — спросил Фоскари.

Энцо помолчал, а потом, выпрямившись, улыбнулся графу.

— Ну тогда, — продолжил Йен, когда молчание угрожающе затянулось, — вы, возможно, скажете мне, когда проходили эти собрания? Или хотя бы когда они прекратились?

— Вы говорили, что вам нужна информация о моей хозяйке, а на самом деле расспрашиваете меня только об этих мужчинах и об их встречах. Не думаю, что это правильно. Не думаю также, что имею право доверять вам. — Глаза Энцо наполнились печалью, и он встал. — Я пришел помочь вам, а теперь вижу, что напрасно сделал это. Поэтому я хотел бы забрать мои деньги и уйти.

Фоскари уже был готов вступить с ним в спор, но Бьянка помешала ему:

— Вы не называете имен и дат, а потому ваша информация едва ли сможет помочь нам. Сейчас мы заплатим вам пятьсот золотых дукатов, однако если вы передумаете, то сможете получить больше. Гораздо больше, — добавила она. — Если только раньше кто-то другой не принесет нам интересующие нас сведения.

Несколько мгновений Энцо не мог решиться. Но еще во время разговора ему вдруг пришло в голову, что той информацией, которой он располагал, может заинтересоваться кое-кто другой и заплатить за нее подороже, а потому он решил навести справки, прежде чем принять окончательное решение. Поскольку он был единственным, кто владел всей информацией, то без опасения мог повременить денек-другой.

— Буду иметь это в виду. — Сдержанно поклонившись, он взял деньги, которые Йен бросил ему через стол.

Бьянка позвала Нило, и тот проводил его.

— Ничто в его словах не стоило пятисот золотых дукатов, — презрительно бросил Йен.

— Полностью с вами не согласна, милорд. — Бьянка покачала головой. — Думаю, мы узнали мотив убийства.

Фоскари отказывался понимать ее.

— Вы говорили, что ничто, кроме имени убийцы, не убедит вас в моей невиновности. Даже древние варвары имели более совершенную систему правосудия! — серьезно говорила Бьянка. — Впрочем, это к делу не относится. Я приняла ваш вызов, и теперь у меня осталось меньше пяти дней, чтобы ответить на него. У меня есть определенная теория. Ты, конечно, можешь мне не поверить, но Изабелла была мелочной, ревнивой и высокомерной. Половина Венеции могла бы подтвердить это, включая Энцо, если на него надавить как следует. Да я сама слышала, как он говорил это, только по другому поводу. — Бьянка подняла руку, заметив, что Йен хочет остановить ее. — Так вот, учитывая это, скажи: верится ли тебе в то что Изабелла позволила бы каким-то людям собираться в ее собственном доме и не стала бы подглядывать за ними или хотя бы подслушивать их разговоры? Не хочу, чтобы ты сейчас отвечал. Я сама могу ответить за тебя — думаю, ты сказал бы, что это маловероятно. Больше того, что-то мне не верится, что и Энцо не следил за ними. По сути, он едва не признался в этом.

Ее способность к дедуктивному мышлению поражала его. Ее доводы и выводы были просты и логичны, и ему оставалось только удивляться тому, что он сам раньше до этого не додумался. Однако он не хотел признаваться в этом.

— В общем, ты говоришь интересные вещи, — проворчал он. — Но неужели ты хочешь предположить, что Изабелла и Энцо участвовали в этих сборищах?

— Ничего подобного, — ответила Бьянка. — Энцо говорил, что Изабеллу выставляли за дверь. По сути, это утверждение стоит в основе второй части моих умозаключений.

— Тогда как, по-твоему, они могли подслушивать? Я и не знал, что куртизанки обладают даром всеведения.

Бьянка не знала, как поступить. Явное равнодушие Фоскари к ее доводам раздражало ее, и она не думала, что сможет и дольше терпеть его. С другой стороны, возможно, это единственный способ вытянуть из него информацию, которой он обладает.

— Итак, то, что они там обсуждали, явно было… тайным или, допустим, неприличным — поэтому они и выгоняли Изабеллу и собирались в ее доме, где никто не стал бы искать их. Готова биться об заклад, что Изабелла хотела с выгодой для себя воспользоваться услышанным. Думаю, она шантажировала одного из участников собраний. Но вовсе не для того, чтобы получить деньги.

Если бы дело было только в этом, ее бы не убили.

— А каким еще может быть шантаж? Что она могла просить?

— Энцо сказал, что собрания прекратились как раз в то время, когда Изабелла объявила о своем замужестве. Она сказала, что выходит замуж за вельможу. А ты знаешь, что представители нашего сословия никогда не женятся на куртизанках. Похоже, Изабелла вынудила одного из тех, кто ходил в ее дом, жениться на ней. — Лицо Бьянки раскраснелось, ее глаза заблестели.

Йен подумал, что она весьма довольна собой. И покачал головой с видом умудренного опытом пожилого профессора, который разговаривает с сообразительным, но вообще-то недалеким студентом.