Патриция Хэган - Звездный свет

Наутро Сэм долго не решалась спуститься к завтраку. Одеваясь, она нарочно мешкала, желая оттянуть неизбежную встречу с маркизом. Делать вид, будто ничего не случилось, будто этот негодяй не сказал ей со всей бесстыдной откровенностью, что собирается сделать ее своей шлюхой? Это невыносимо! Но придется притвориться, ведь не может же она объяснить подруге, что ее отец – настоящее чудовище. Это причинит Селесте слишком большую боль. К тому же ей хватит и собственных забот. Когда несчастная узнает о письме Джармана Бэлларда, все ее мечты рассыплются в прах, так что не стоит отягощать ее новыми горестями.

Сидя у туалетного столика, Сэм обвела взглядом окружающую ее роскошь: огромную кровать с балдахином из кружев ручной работы, обитый простеганным розовым бархатом пузатый комод красного дерева, громадный, занимающий почти все стену гардероб, заполненный изысканными платьями, сшитыми специально для нее…

Она всегда сознавала, что маркиз дал ей все, и была горячо ему благодарна, пока с ужасом на узнала, что взамен он собирается прибрать к рукам ее душу и тело.

Сэм поднялась со стула и подошла к дверям террасы. Теперь они были заперты на замок и на засов, и она ни за что не откроет их, как бы душно ни стало в комнате.

Стоял прекрасный весенний день, но Сэм это не радовало. Теперь ей незачем жить, и не все ли равно, что за окном – яркое солнце или зимняя стужа…

«Я была дурой», – подумала она. В школе они изучали Мильтона, и внезапно в мозгу ее всплыл отрывок строки из его «Потерянного рая»: «Рай для глупцов, знакомый многим…» Как же к ней подходили эти слова! Как глупа она была, когда воображала, что сказка будет продолжаться вечно, что не наступит время платить по векселям! Счастливая и беспечная, она не помышляла о будущем, бездумно радуясь удаче, которая спасла ее от жизни на улице. Но теперь всему пришел конец…

Что ж, она останется в замке до отъезды Селесты и постарается всячески избегать встречаться с маркизом наедине. А потом убежит и спрячется в катакомбах, пока не придумает, как жить дальше. А теперь надо заставить себя спуститься к завтраку…

Селеста и ее отец уже сидели за столом. Из большого окна открывался чудесный вид на сад, полный тюльпанов, но Сэм чувствовала себя слишком несчастной, чтобы любоваться их красотой.

Поглощенная предвкушением скорого свидания с Жаком, Селеста не обратила внимания на подавленное настроение подруги.

Маркиз, однако, подмечал все.

– Вы плохо себя чувствуете, моя дорогая? У вас невыспавшийся вид, – с подчеркнуто заботливой интонацией проговорил он.

– Со мной все в порядке, – ответила Сэм, не глядя на него.

Селеста хихикнула:

– Это моя вина. Боюсь, вчера вечером я слишком долго болтала и допоздна не дала ей заснуть.

Губы маркиза дрогнули – он попытался сдержать улыбку.

– В самом деле? – спросил он с наигранным удивлением. – А мне казалось, что вы рано разошлись по своим комнатам. Наверное, потом Сэмара пришла к тебе?

Сэм стиснула зубы. Как же ловко он умеет лгать!

– Нет, это я приходила к ней. Я не привыкла спать одна, – сказала Селеста, не замечая возникшего в комнате напряжения.

– Что ж, тебе недолго осталось терпеть ночное одиночество.

Сэм опустила голову и затаив дыхание уставилась на глубокую тарелку с клубникой, которую ей только что подал лакей. Бросив на подругу сквозь опущенные ресницы осторожный взгляд, она увидела, что та с тревожным любопытством смотрит на маркиза.

– Что вы имеете в виду, отец? – спросила Селеста звенящим от волнения голосом.

Маркиз приветственным жестом поднял свою чашку.

– У меня приятная новость: Джарман готов взять тебя в жены. Через месяц или около того ты уедешь к нему в Америку, и вы поженитесь.

Из задрожавших пальцев Селесты выскользнула вилка и, громко звякнув, упала на тарелку.

Маркиз, не обратив ни малейшего внимания на муку, отразившуюся на лице дочери, спокойно продолжал:

– Разумеется, я предпочел бы, чтобы он сам приехал за тобой и свадьба состоялась здесь, но он решил иначе, и, пожалуй, я могу его понять.

Он говорил и говорил, и Сэм проникалась все большей жалостью к подруге, которая слушала отца с ужасом, горестно качая головой.

– Нет! Не может быть! Не верю, что вы и в самом деле хотите заставить меня это сделать!

Она посмотрела беспомощно и недоуменно на Сэм, но та продолжала сидеть, молча глядя в тарелку.

Маркиз постучал ложечкой, разбивая скорлупу сваренного всмятку яйца, и, сделав удивленное лицо, сказал:

– Почему ты так взволнована? Бог мой, да ведь у тебя была целая жизнь, чтобы подготовиться к этому браку! Ты всегда знала, что когда-нибудь выйдешь замуж за Джармана. В конце концов, дочь моя, ваш брак был решен еще до твоего рождения.

– Я знаю, знаю. Но, папа, вы же помните, что мама считала это несправедливым. Дед не должен был заранее предопределить мою судьбу. К тому же Бэлларды так давно нам не писали! Что я, естественно, посчитала этот глупый уговор забытым. Неужели вы не понимаете, что я имею право сама выбрать человека, который станет моим мужем, человека, которого я люблю и…

– Селеста!

Она замолчала и опустила голову, силясь сдержать подступившие к глазам слезы.

Маркиз отложил ложку и накрыл ладонью дрожащую руку дочери.

– Я не могу допустить, чтобы ты вела себя подобным образом. Начинай готовиться к отъезду. Я тебе приказываю!

– Разве вы меня совсем не любите? – умоляющим голосом проговорила Селеста. Лицо ее побелело как мел. – Мы с вами не виделись целых два года, и вот теперь вы снова отсылаете меня прочь. А что, если мы никогда больше не увидимся?

– Не говори глупостей. Конечно же, я люблю тебя, мое дорогое дитя, и твой отъезд разобьет мне сердце, но у меня нет выбора. Мы не можем запятнать честь семьи, не выполнив слова, которое дал твой дед. Это совершенно исключено.

– Папа, прошу вас, не заставляйте меня выходить замуж за Джармана! Я совсем не знаю этого человека и не смогу его полюбить.

– Это не важно. Главное, чтобы ты не уронила честь семьи, отказавшись выполнить свой долг.

Сэм чуть было не разрыдалась, когда подруга бросила на нее еще один страдальческий взгляд.

– По крайней мере хорошо, что Сэм поедет со мной, – с несчастным видом прошептала Селеста.

– Да, похоже, мне придется расстаться с вами обеими.

Сэм вскинула голову. Лицо маркиза было непроницаемым. Неужели он говорит правду? Но нет, по хищному блеску в его глазах она поняла, что он всего лишь играет и при этом наслаждается своей игрой, словно кот, поймавший мышь. Совершенно очевидно: Антуан де Манка не позволит Сэм уехать, но не станет говорить об этом Селесте до самого последнего момента…

Едва её отец ушел, Селеста, задыхаясь от слез, бросилась в объятия Сэм:

– Я не смогу этого сделать! Я люблю Жака. Я не хочу выходить замуж за другого и не выйду! Надо найти какой-то выход. Помоги мне, придумай что-нибудь!

Сердце Сэм разрывалось от жалости к подруге. Но слова утешения застряли у нее в горле. Что она может сказать Селесте, если не представляет, как сама проживет те недели, что остались до их разлуки?

Первым побуждением Сэм было бежать, но она не могла бросить Селесту в такое трудное время. Сэм с горечью подумала о том, что самой ей не к кому обратиться со своими невзгодами.

Снова она оставалась совершенно одна.

Все последующие дни Селеста бегала на свидания к Жаку так часто, как только могла, а Сэм всячески старалась ей помочь.

Часто девушки делали вид, что проводят весь день вместе, катаясь верхом, однако стоило им скрыться с глаз маркиза, как Селеста спешила к Жаку, а Сэм продолжала прогулку одна, пока не приходило время возвращаться домой.

Вечера Сэм проводила с подругой, запершись в ее комнате.

Нервы у нее были на пределе; каждый день она задавала себе вопрос: на сколько ее еще хватит? Маркиз явно получал удовольствие от своей жестокой игры в кошки-мышки; всякий раз, когда Селеста смотрела в другую сторону, он бросал на Сэм похотливые взгляды, ясно давая ей понять, что ждет не дождется того времени, когда она окажется в полной его власти.

Так прошло почти два месяца, а потом в один из вечеров девушки, спустившись к ужину, увидели возле тарелки Селесты белый конверт. Обе застыли на месте, затем Селеста, в ужасе вскрикнув, схватила зловещее письмо.

– Не знаю, что написал Джарман, – негромко сказал маркиз. – В имении никто не умеет читать по-английски, а Сэмары не оказалось поблизости, когда доставили письмо…

И он бросил на Сэм досадливый взгляд.

Вскрыв конверт, Селеста торопливо пробежала послание Джармана Бэлларда, и глаза ее наполнились слезами.

– Итак? – спросил маркиз. – Что он пишет?

– Он… он хочет, чтобы я приезжала немедля, – ответила несчастная Селеста. – Как только буду готова… – упавшим голосом добавила она.

– Я это предвидел, а поэтому на всякий случай обратился в Трансатлантическую компанию, чтобы узнать их расписание. На следующей неделе из Гавра в Нью-Йорк отплывает пароход «Наполеон III». Утром я куплю для тебя билет.

– Папа, пожалуйста, не заставляйте меня уезжать! – взмолилась Селеста.

– Перестань, ради Бога. Я больше не намерен слушать твое нытье. Все уже решено.

С проблеском слабой надежды в глазах Селеста посмотрела на подругу:

– Но надо купить билет и для Сэм.

– Сэмара не поедет.

– К-как… не поедет? Папа, о чем вы говорите?! – воскликнула Селеста.

Маркиз сделал удивленное лицо:

– Но, дорогая, неужели ты хочешь, чтобы я разлучился сразу с обеими дочерьми?

Чувствуя, что может не выдержать и взорваться от ярости, Сэм так крепко стиснула зубы, что у нее заболели челюсти.

Селеста ошеломленно смотрела на отца.