Закончив писать, Бэллард почувствовал себя значительно лучше. Он был уверен – получив письмо, маркиз немедленно пришлет ему еще денег.

Слава Богу, его первое впечатление от Селесты оказалось приятным. Когда она вымоется, то будет выглядеть очень мило. Надо будет постараться забыть о том, что с ней приключилось, и что она уже не та невинная девушка, которой он собирался насладиться в первую брачную ночь. Что ж, он попытается не думать о том, что ее девственность досталась этим краснокожим ублюдкам, а деньги, конечно же, весьма облегчат эту задачу.

Он решил пойти в лазарет только в середине дня – надо дать Селесте достаточно времени для того, чтобы вымыться и немного отдохнуть. Когда он вышел из своего кабинета, часовой сообщил ему, что многие жители города приходили и справлялись о том, как себя чувствует его невеста.

Офицеры форта желали узнать, намерен ли он послать новый патруль на поиски похитителей. Бэллард сказал, что собирается сделать это как можно скорее, но прежде должен задать Селесте несколько вопросов.

В лазарете доктор Поттс отвел его в сторону и подтвердил, что Селеста в самом деле совершенно здорова.

– Похоже, она даже немного поправилась. Она пожаловалась мне, что платье, которое вы ей прислали, жмет, и сказала, что хочет постирать тот индейский наряд, в котором она явилась сюда, чтобы было что носить, пока она не обзаведется новым гардеробом.

Бэллард взорвался:

– Этому не бывать! Я не желаю больше видеть ее в индейских отрепьях! А теперь скажите, доктор, вы смогли выяснить у мисс де Манка что-нибудь о племени, которое ее похитило?

– Она не хочет об этом говорить.

– Ничего, заговорит. Я сделаю все, чтобы этих ублюдков повесили за то, что они совершили.

– Насколько я понимаю, они не причинили ей зла, если не считать самого похищения и плена.

Бэллард фыркнул:

– Что вы пытаетесь мне внушить? Неужели вы в самом деле думаете, что я поверю, будто они продержали ее у себя столько времени, ни разу не тронув?

– Она сказала мне, глядя прямо в глаза, что так оно и было. Я хорошо разбираюсь в людях, капитан, и полагаю, что в данном случае, хотя это и может показаться чудом, ваша невеста говорит правду.

– Ну а я думаю иначе. Как видно, она предпочитает лгать, а не смотреть в лицо фактам, но, надеюсь, она не предполагает, что я окажусь настолько наивен, что поверю ей.

Бэллард сделал было шаг к двери комнаты, где находилась Селеста, но доктор Поттс крепко схватил его за плечо. Лицо его приняло суровое выражение.

– Лучше послушай, что я тебе скажу, сынок. Как бы там ни было, эта девочка прошла через испытания, после которых лишь немногие остаются живы, и ты должен встать на колени и благодарить Создателя за то, что он вернул ее тебе, а не злиться из-за того, что она выбрала такой способ самозащиты. Если она хочет сделать вид, что ничего не произошло, не мешай ей. Если она хочет забыть прошлое, забудь и ты. Ведь она, в конце концов, твоя будущая жена.

Бэлларду захотелось крикнуть доктору, чтобы тот не напоминал ему об этом неприятном факте; он молча прошмыгнул мимо Поттса, открыл дверь комнаты, шагнул внутрь – и застыл как громом пораженный.

Женщина, сидящая на стуле у окна, не имела ни малейшего сходства с той, которую он видел несколько часов назад. Ее чисто вымытые, блестящие волосы обрамляли загорелое лицо пышными волнами. У нее были изумительные зеленые глаза, опушенные густыми темно-золотыми ресницами. Господи Боже, перед ним была красавица! Бэллард нервно взъерошил пальцами волосы. Эта женщина была так хороша, что рядом с ней он почувствовал бы себя не в своей тарелке даже в том случае, если б их встреча состоялась при самых благоприятных обстоятельствах.

– Вы… вы выглядите прелестно, – выговорил он наконец.

– Благодарю вас, – тихо пробормотала она, явно чувствуя себя так же неуютно, как и он, затем окрепшим голосом повторила: – Уверяю вас, со мной обращались хорошо!

– Вам повезло, что вы вообще остались живы, но скажите мне вот что: почему вы ехали одна?

Сэм все объяснила ему про Франсину и увидела, что он рассердился. Желая смягчить напряжение, она решила сменить тему разговора и кивком показала на свою сумочку, которую Бэллард держал в руках:

– Если вы заглянули в мой ридикюль, то уже знаете, что индейцы не украли моего приданого.

– Да, я осмотрел его содержимое, – признался Бэллард и, подумав, что, возможно, он зря клял маркиза за скупость, спросил: – А вы уверены, что они не взяли себе какую-то часть приданого?

– О да. Деньги все время были при мне. – Увидев выражение его лица, она обеспокоенно спросила: – А в чем, собственно, дело? Что-то не так!?

Бэллард счел за лучшее не выказывать своей злости.

– Нет, все в порядке. Я так рад, что вы вернулись! – Он отложил ридикюль с приданым в сторону, опустился на колени и взял ее руки в свои. – Но мы должны поговорить, Селеста, даже если вам этого и не хочется. Есть вещи, которые я должен знать, иначе я не смогу разыскать виновных и добиться их наказания.

Она отвела взгляд и посмотрела в окно, за которым сиял ясный, солнечный день.

– В этом нет нужды. Они не сделали мне ничего плохого, и теперь мне хочется только одного – забыть о том, что случилось.

Но Бэллард не собирался отступать:

– Конечно, я все понимаю. Вы прошли через ужасные испытания и, вполне естественно, хотите вычеркнуть их из своей памяти, но сначала вы должны рассказать мне все, что помните. Начните с описания местности, где вас сняли с поезда.

Она раздраженно ответила:

– Пока меня везли, у меня на глазах все время была повязка. Я понятия не имею, где находилась. И все индейцы кажутся мне на одно лицо.

– Это были канза, это наверняка были они! У них ведь были на головах волосяные гребни, не так ли? Остальные пассажиры говорили, что видели эти гребни. Вы тоже должны были их видеть – гребни волос, торчащие на бритых головах.

– У некоторых их них были длинные волосы.

– Длинные? – изумился он.

Такие волосы были только у одного, напомнило Сэм ее сердце. Но Джарману она этого не скажет.

– Да, длинные. А их лица были покрыты разноцветными полосами краски, так что я не смогла бы описать ни одного из них. Впрочем, это и к лучшему, ведь мне не хочется об этом говорить.

Он отпустил ее руки, встал и впился в нее сердитым взглядом.

– Вы будете об этом говорить, хотите вы того или нет, потому что я собираюсь схватить этих краснокожих ублюдков и добиться, чтобы их повесили.

Она встретила его разъяренный взгляд не дрогнув.

– Я ведь уже сказала вам – я хочу об этом забыть. Для меня все уже кончено.

– Они…

– Они только продержали меня у себя несколько недель, вот и все. Вам незачем за ними охотиться, незачем их убивать. Прошу вас, Джарман, дайте мне обо всем забыть.

Бэллард разозлился еще больше:

– Женщина, вы никак не можете этого забыть! И я не могу. То, что они с вами сделали…

– Они ничего со мной не сделали. Они не принуждали меня к сожительству. Я не была изнасилована.

Оттого что пришлось произнести это вслух, Сэм слегка покраснела, но ей хотелось, чтобы все наконец стало ясно раз и навсегда. Джарману незачем знать, что она по собственной воле отдалась мужчине. Это останется ее тайной, что же до Джармана, то она приложит все силы, чтобы стать ему хорошей женой. Правда, он все больше и больше ей не нравился. Почему он не считается с ее желаниями?

Бэллард постарался взять себя в руки. Что толку кричать на нее, называть ее лгуньей? По-видимому, доктор Поттс прав, и ее разум пытается таким образом защитить себя. Она гонит от себя всякие воспоминания о том, что с ней случилось, и делает вид, что всего этого кошмара просто не было.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Мы больше не будем об этом говорить. Но я хочу спросить о другом: назывались ли при вас какие-нибудь имена?

– Нет. Я ничего не помню.

– Но…

– Нет. – Она протестующе всплеснула руками. – Почему бы нам не поговорить о других вещах? Например, о нашей свадьбе.

Чем скорее они поженятся, тем скорее она сможет приспособиться к своей новой жизни и тем дальше сможет отодвинуть от себя то, что было, и то, что не сбылось.

Почувствовав внезапную неловкость – ведь он не собирался на ней жениться, пока не прибудет остальная часть ее приданого, – Бэллард счел за лучшее сказать:

– Я вовсе не собираюсь торопить вас, дорогая, тем более после того, что вам пришлось пережить. Жена одного из офицеров, миссис Ларкинс, сказала мне, что будет рада, если вы поживете с ней и ее семьей, и предложила помочь со свадьбой. Я повидаюсь с ней и сообщу, что вы уже здесь, впрочем, она, полагаю, уже об этом слышала. Я узнаю, можете ли вы переехать к ней прямо сейчас.

– Я бы не хотела жить с незнакомыми мне людьми. Нет ли здесь какой-нибудь гостиницы?

– Что за нелепый вопрос? Вам надо пожить с цивилизованными людьми. Я займусь этим сейчас же.

И прежде чем Сэм успела что-либо возразить, он прижал к ее лбу холодные губы и торопливо вышел из комнаты.

Бэллард приготовился к неизбежным встречам со своими сослуживцами-офицерами. По дороге к дому Ларкинсов они несколько раз останавливали его, чтобы справиться о Селесте. Он говорил им, что она чудом не пострадала, и делал особый упор на то, что она не может сообщить ничего, что могло бы навести на след похитителей, так что остается лишь одно – постараться обо всем забыть, ведь, не имея хоть каких-то путеводных нитей, он не сможет изловить негодяев. Но по выражениям лиц своих собеседников Джарман видел, что в форте еще долго будут помнить о происшедшем, и, значит, чем скорее он уберется из армии, тем лучше. Он не хочет, черт возьми, чтобы ему постоянно напоминали о том, что его жена спала с индейцами, будь они неладны, эти проклятые краснокожие!

Миссис Ларкинс уже знала новость и ждала капитана Бэлларда, чтобы взять обратно свое приглашение. Преисполненная сочувствия, она с готовностью объяснила: