— Только постарайся особенно не высовываться, — попросил он ее. — Ради Бога, сделай так, чтобы о тебе не упоминали газеты. Кики всегда вращается среди сумасшедшей компании. Может, Вик Роса и является гением в кинематографии, но все эти итальянские фильмы бывают достаточно свободными в сексуальном плане.

— Давай заключим договор: я постараюсь не попасть в газеты, если о тебе не будет упоминаний в газетной светской хронике.

— Что это значит?

Она, ничего не ответив, пристально посмотрела на него. Дик промолчал.

* * *

— Кариссима, нам пора ехать, или же твоя сестра останется одна в аэропорту.

— Иду, иду. Я просто старалась протолкнуть себе что-нибудь питательное в горлышко, прежде чем начну утешать моего бедного ангела!

Захватив тарелку с несколькими тостами, украшенными икрой, Кики уселась в низкую спортивную машину.

— Дорогая моя, какая у тебя ужасная привычка — ты всегда ешь эти рыбьи яйца на завтрак.

— Все едят яйца на завтрак. Разве я не нрава? — Кики осторожно сбросила крохотную капельку сероватого цвета со своего вишневого брючного костюма, сшитого из атласа. Ногти у нее были покрыты лаком серебряного цвета. Одной из прелестей жизни на Ривьере была возможность надевать великолепные декадентские наряды.

— Но не рыбьи же!

— Я всегда обожала икру. Вот это очень хороший сорт. Как он называется?

— Белуга, кариссима.

— Прекрасно, — заявила Кики, кончая есть тосты и облизывая пальцы.

Потом она поставила тарелку вниз и, обхватив его шею двумя руками, начала лизать его лицо, пока он вел машину.

Он оттолкнул ее и засмеялся:

— От тебя пахнет рыбой, дорогая!

— Тогда нам придется остановиться и выпить, чтобы заглушить этот запах.

— Пить еще слишком рано, мы не успеем встретить твою сестру.

— Мы быстренько, все займет у нас не больше минуты. Мне нужно выпить, чтобы прогнать рыбу дальше в желудок. Водку. Я должна, я должна… — Она ущипнула его за член.

— Прекрати сейчас же, ты развратница! Я весь пропахну этим запахом.

— Тебе это не так уж неприятно, не так ли, дорогой? — Она начала тереть его возбуждающийся член ладонью, быстрее и быстрее.

— Хорошо, хорошо, мы остановимся в Монте-Карло. — Не сводя глаз с дороги, он притянул ее к себе и сильно укусил ей губу.

— М-м-м-м, ты делаешь мне больно.

— Мы быстро выпьем в баре в «Отель де Пари».

Они ехали по авеню де Монте-Карло. Поток машин здесь двигался очень медленно.

— Остановись! — закричала Кики.

— В чем дело?

— Останови машину.

Вик пожал плечами и остановился.

Кики медленно вышла из машины и повернулась к белому «роллс-ройсу», который был припаркован перед меховым магазином «Рурор Уэйл».

Долгим и пристальным взглядом она посмотрела на человека, стоявшего около машины: это был высокий мужчина, одетый в белые фланелевые брюки и синий блейзер.

— Боже, Боже, — простонала Кики. — Милостивый Боже! Это — он. Это действительно он.

Вик, выбравшись из машины, подошел к ней и стал рядом.

— Кто этот человек? — спросил он, разглядывая мужчину.

У Кики по щекам текли слезы, она не видела, что Вик стоит около нее.

«Он так чудесно выглядит, он такой красивый! Все всегда говорили, что он развалина, что с ним все кончено. Это неправда. Он — великолепен!»

Да, он выглядел несколько постаревшим… но в хорошем смысле — более мужественным и холеным. У него был прекрасный загар, волосы — черного цвета, седины не было ни в волнистых волосах, ни в усах, ни на длинных баках. Она была настолько поражена его видом, что ей даже не пришло в голову — ведь у него могли быть крашеные волосы.

Все говорили неправду, что ему не везло. Он выглядел как богатый человек! Процветающий! Этот великолепный белый «роллс-ройс». «Что за совпадение! — подумала она. Как раз в тот день, когда прилетает Анджела!» Небеса были такими синими, а воздух — таким золотым, и она отыскала своего отца! Их отца! Потом — всего одно мгновение, только одно мгновение — ей стало неприятно, что она должна будет делить его с Анджелой и не сможет провести с ним весь день одна. Ей придется поделиться радостью общения с ним, как она всегда привыкла делать это.

Кики направилась в сторону отца, ускорив шаг.

— Остановись, кара миа!

— Пусти меня, идиот! Это мой отец! Это мой папочка!

— Подожди! Ты не понимаешь, в чем дело! Может быть неловкий момент!

И тут Кики усидела женщину, выходившую из мехового магазина с огромной коробкой. Это была старая, очень старая женщина с голубыми завитыми волосами. Она была полностью покрыта — по крайней мере, она производила такое впечатление — драгоценностями, которые вульгарно блестели и переливались на солнце… Старая, уродливая женщина. Ее отец, подпрыгнув от усердия, побежал ей навстречу, чтобы взять у нее коробку. Кики чуть не стошнило, когда она увидела, как он помогал ей сесть о машину, погладив при этом ее сморщенную задницу. Кики заметила, как он поцеловал ее, прежде чем захлопнуть дверцу машины. Потом, похромав, он сел на сиденье водителя, и Кики увидела, как старуха улыбается желтыми вставными зубами.

— Пойдем. — Вик нежно обнял онемевшую Кики и повел ее к машине.

— Но почему? — Кики начала жалобно плакать. — Почему?

— Она очень, очень богата. Это графиня Жанна Клод ля Шарбонн. Вдова, родилась в Штатах. Во Франции она занимается лошадьми. Здесь у нее есть замок в Кап-Ферра.

Он дал Кики свой платок, чтобы она могла вытереть глаза.

— Послушай, — сказала она Вику. — Пока моя сестра будет здесь, я не хочу, чтобы мы когда-нибудь столкнулись с ними. Я хочу, чтобы хотя бы она никогда не видела этого е… папашу.

— Мы будем очень осторожны. Теперь мы быстро должны забрать ее. Потом мы все втроем должны выпить, чтобы очиститься от скверны.

Да, у нее было горько во рту. Она просунула свою руку за пояс Витторио и начала продвигаться дальше.

— Прекрати, иначе мы попадем в аварию, — пробормотал он.

Но она уже расстегнула ему «молнию» на брюках и соскользнула на пол машины.

— Я предупреждаю тебя, что мы можем попасть в аварию, — выдохнул он, его дыхание стало резким и прерывистым.

— Черт с ним! — ответила Кики, пытаясь сделать так, чтобы он не выскальзывал из ее рта. — Чего ты-то выкобениваешься? Это меня пытается трахать в задницу ручка переключателя скоростей!

У нее снова покатились по щекам слезы.

«Будь ты проклят, папочка! Пусть тебя в аду черти трахают!»

7

Первое, что Витторио сказал Анджеле, — это как прекрасно, что он любит блондинок, иначе ему пришлось бы бросить Кики ради Анджелы.

Кики захихикала:

— Не принимай во внимание ни одного слова, которые он говорит женщинам. Все итальянцы говорят подобным образом, особенно итальянские киношники. Он совершенно не это имеет в виду.

— Надеюсь, что пет, — попыталась пошутить Анджела, но ей было неприятно, как по-хозяйски обращался с Кики этот итальянец.

«Бедный Брэд!»

Когда они прибыли на виллу в Сан-Ремо, Анджела, все еще в плохом настроении, подождала, когда Витторио не сможет ее услышать, и атаковала Кики:

— Почему он купил эту виллу здесь? Лазурный берег — более шикарное место!

— Потому что его семья владела этой виллой задолго до того, когда все узнали, что такое Лазурный берег. А потом, кто тебе сказал, что Итальянская Ривьера — не модное место? Магазины здесь такие же хорошие, тут расположены лучшие отели. Если ты приехала сюда, чтобы привередничать, то сразу поворачивайся и выкатывайся отсюда. Ты хотя бы подождала, пока не увидишь здесь все, а потом уже занималась критикой.

С большой неохотой Анджеле пришлось признать, что вилла была поистине великолепна. Мраморные полы, старинные ковры, зеркала в позолоченных рамах и позолоченные статуи, люстра с хрустальными подвесками размером с детский кулачок, картины семнадцатого века, и везде — работы Фаберже.

— У Вика есть не только этот дом, но и еще и яхта.

— Где она?

— Сейчас она стоит на причале в Монте-Карло. Мы ее там оставили вчера и вернулись на машине. На их яхтах никто не уезжает далеко. Они пользуются ими как гостиницей или как средством, чтобы подплыть еще к какой-нибудь яхте на прием.

— Мне это кажется очень дорогим и бесполезным времяпрепровождением и очень декадентским!

— Ага, декадентским, поцелуй меня в задницу! Ты просто в гнусном настроении. Я бы сказала — в сучьем, так мне кажется!

— Прости меня, Кики, что я так говорю, но мне не нравится, как ведет себя этот человек. Как будто ты принадлежишь ему. Ты ведь пока еще замужем за Брэдом.

— «Этот человек», как ты назвала его, собирается сделать меня самой популярной звездой в Европе!

— О, Кики, ты совсем не нуждаешься в нем, — грустно сказала Анджела. — Ты уже звезда! Ты всегда была ею!

— Кто это говорит? Я что-то не замечала этого в последнее время. Кроме того, между мною и этим мужчиной ничего нет. Ну, ничего серьезного, по крайней мере. Поэтому тебе лучше перестать вести себя как мисс Обиженная Порядочность, или я буду вынуждена врезать тебе по мордашке.

Они обе рассмеялись, но в их смехе была примесь грусти — Кики так не говорила с Анджелой со времен их детства.

— Ты посмотри на себя. — Кики вызывающе оглядела Анджелу с головы до ног. — Ты нарядилась, как школьная учительница, как старая дева из Де-Мойна. Боже, твое платье и шляпка! Кто сейчас надевает шляпки с цветами, если только не собирается на воскресную службу в церковь!