— Но там уже снимается Лана Тернер.

— Будто я не знаю! Я положила глаз на эту роль после того, как не получила «Детективную историю». Я отлично подходила для нее, но роль отдали Элеонор Паркер.

— Я очень сожалею, что ты не получила эти роли, но не вижу, как… Знаешь, Кики, ты лучше подсчитывай, в чем тебе повезло… В конце концов, у тебя есть Брэд, он просто не надышится на тебя.

— О! С Брэдом все в порядке, но он такой обыватель. Добрый, но обыватель. Когда я приехала в Голливуд, то думала, что моя жизнь будет цепью диких вечеринок и оргий, и очень рвалась к этому. Вместо этого я вышла замуж за мистера Благочестие. Все, чего он хочет, быть чистым и аккуратным и иметь плоский живот. Он не курит, пьет только вино и всегда моет руки после посещения туалета.

Анджела захихикала:

— Кики, ты ужасна. Брэд милейший мужчина.

— Может быть, он и милейший мужчина, но он женился на мне из-за корыстных интересов, а вовсе не по одной только нежной любви.

— Корыстных интересов? Ты с ума сошла.

— Он женился на мне из-за моего аристократического окружения, если в таковое можно поверить. И я прихожу к заключению, что он не хочет, чтобы я работала. Если бы он настоял, я бы играла с ним как его партнерша, может быть, тогда я… Нет, он втайне хотел, чтобы я не работала и родила ребенка.

— Но… — запротестовала было Анджела.

— Позволь мне объяснить. Большинство мальчишек мечтают о том, чтобы вырасти и жениться на кинозвездах. Верно? Но не Брэд. Его отец был сезонным сборщиком фруктов. Они перебивались от урожая до урожая. И Брэд вырос, чтобы самому стать великолепной кинозвездой. Поэтому он не хотел жениться еще на одной звезде. У него другой сценарий завершения истории успеха. Бродячий мальчишка вырастает, становится богатым, красавцем кинозвездой и женится на одной из американских фей с общественным положением.

— Первое, чего захотел Брэд после свадьбы, — это не трахаться, но чтобы я полностью переделала весь дом. Это уже говорит о чем-то. А после рождения ребенка он хочет продать этот дом и купить еще более просторный в Бель-Эр. С еще большим участком. С римским бассейном и статуями, английским садом, теннисным кортом. И ты только представь, Брэд даже не слышал историй о нашем папе до того, как женился на мне. Если бы слышал, может быть, и не совершил этого.

— Да ну, Кики! Ты всегда приписываешь всем самые дурные мотивы. Рядом с тобой милый человек, который обожает тебя, — я хочу сказать, все видят, что он просто не надышится на тебя.

— Конечно, обожает. Ведь я воплощение всех его грез, к тому же великолепна в постели.

Анджела расхохоталась:

— Откуда ты это знаешь?

— Как откуда? Все так говорят!

Анджела снова рассмеялась:

— А я про себя так не думаю.

— Это потому, что у тебя еще мало практики.

— И я не собираюсь ее расширять. И хватит об этом, возмутительница спокойствия.

— Можешь расширить, и ты это знаешь. Если твой Дик может повсюду трахаться, то почему тебе нельзя?

— Значит, ты веришь всем этим историям? Еще десять минут назад ты утверждала, что не стоит слушать все эти сплетни.

— Слушай, Анджела. Дик Пауэр всегда был ходоком. Я предупреждала тебя. Забыла? В Саутгемптоне он перетрахал, полагаю, половину баб моложе сорока.

— Это было до того, как мы поженились. Он на десять лет старше меня. Но он бы не пошел на скандал теперь — ради своей репутации!

— Вот на это он и рассчитывает — люди будут говорить, что это невозможно, потому что он, дескать, не будет рисковать своей карьерой политика.

— Пожалуйста, Кики, — сказала Анджела, меняя позу, чтобы меньше давило на спину, — давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Об именах для детей. Если у нас будет мальчик, мы назовем его Дик-младший. А если будет девочка, то ума не приложу. Как тебе нравится Памела? Мне нравится.

— Пэм — это мило… Пэмми… Вполне. А если у меня будет мальчик, угадай, как я его назову?

— Брэд?

— Рори.

— Ох! — Анжела на секунду онемела. — Но ты не смеешь! Мама этого никогда не позволит!

— Мама не позволит? Или ты не позволишь? Это мой ребенок, и я назову его в честь моего отца: если захочу. Я думаю, что назову ребенка Рори, даже если будет девочка. Мне нравится, когда у девочек мужские имена. А тебе? Да, именно это я и сделаю, назову ребенка Рори, будет ли это мальчик или девочка, — сказала Кики, довольная тем, что это было ее решение, и только ее. — Но Ричард очень красивое имя, — добавила она великодушно, — и мне нравится Пэмми.

— Я не очень уверена в Памеле, — сказала Анджела, — после того как поразмыслила. Я думаю, мой ребенок будет девочкой. И я назову ее Мари.

7

В штабе предвыборной кампании Дика очень хотели, чтобы Анджела вернулась в Вашингтон и несколько раз сфотографировалась для прессы в своем положении. Поэтому она упаковала все свои новые платья и приготовилась к отъезду, а Кики предложила устроить прощальный ленч в «Поло Лаундж».

* * *

Кики и Анджела сидели рядом на одной из зеленых банкеток «Поло Лаундж», разглядывая приходящих и уходящих. По словам Кики в этом заключалась половина удовольствия от пребывания здесь.

— «Поло Лаундж» — мое любимое место для ленча, — сказала она сестре, заказав салат из крабов. — И конечно, не из-за еды — из-за окружения.

Анджела заказала оладьи с яблоками.

— Под окружением ты имеешь в виду эту искусственную пластиковую зелень?

— Не лукавь, Анджела, тебе это не идет.

— Но зелень действительно пластиковая.

— Но «Лаундж» известен как раз этой зеленью. В этом есть определенный шик. Это неотъемлемая часть тайны отелей Беверли-Хиллз двадцатых и тридцатых годов. Это… Голливуд!

— Понимаю, — ответила Анджела. — И тебе это действительно нравится? Все это. Кинобизнес. Голливуд, вся эта суета…

— О! Конечно! Я и представить не могу, чтобы жить в каком-то другом месте. Я принадлежу ему.

— Ты счастлива, если знаешь, чему принадлежишь, — грустно сказала Анджела.

Когда официант принес их еду, Анджела заметила, что Кики с жадностью смотрит на ее оладьи.

— Что с тобой?

— Эти оладьи. Они выглядят так соблазнительно, надо было заказать их вместо крабового салата.

— Хочешь, поменяемся?

— А, ничего, — отказалась Кики, словно Анджела получила перед ней какое-то преимущество. — Смотри… Туда. Это Грэйс Келли с Олегом Кассини. Она делает «Далеко за полдень» с Купером. — Ее настроение снова изменилось. — Я была бы превосходна в этой роли.

— Кики, не застревай на этом. Ты беременна, так что в любом случае не могла бы сделать ее.

— Но тогда я бы не была беременна. Что-нибудь предприняла бы.

— Кики!

Но внимание Кики уже переключилось на другое.

— Смотри… Это тот фотограф, который увлекся тобой, или ты увлеклась им. Он только что вошел.

Анджела медленно подняла глаза, в то время как ее пульс участился. Она почувствовала, как зарделись ее щеки, когда она встретилась с его взглядом и он улыбнулся ей. Ей захотелось поздороваться с ним. Интересно, подойдет ли он? Нет… Он подумает, что с его стороны это выглядело бы дерзостью. Она опустила глаза, размышляя, как ей вести себя. Она могла бы послать официанта к его столу, чтобы он присоединился к ним. Это было бы допустимо… Благоразумно. Но что на это скажет Кики?

— Я забыла рассказать тебе, — сказала Кики, беря оладышек с тарелки Анджелы, — что, когда ты так увлекалась своей ролью звезды в Вашингтоне, наш приятель-фотограф открыл здесь ателье и очень хорошо устроился. Он быстро становится Аведоном Порочного Запада. Он даже сделал Марлен. Полагаю, он больше не охотится для газет.

— Он не занимается этим уже давным-давно. Он…

— Ты его защищаешь, после того как он эксплуатировал тебя?

— Я не думаю, что это так. В самом деле, из всех моих фотографий, что он сделал, не было ни одной, которая была бы обидной.

— О! Значит, тебе нравится, что он фотографирует тебя? Тебе это льстит?

— Я не говорила этого. Я… — Нет, она не могла пригласить его к их столику. Теперь уже поздно даже улыбнуться ему или помахать рукой. «О, Кики, черт бы тебя побрал!»

— Ладно, я думаю, у него чертовски крепкие нервы, если он осмелился последовать за нами сюда и нарушить наше уединение.

Анджела нервно бросила быстрый взгляд в сторону Ника Домингеза, но он сейчас смотрел в другом направлении.

Анджела подумала, что ситуация становится невыносимой.

— Я думаю, мне пора уходить, Кики.

— Из-за него? Но мы даже не закончили наш ленч. Если кому-то надо уйти, пусть он и уходит!

Она подозвала метрдотеля.

— Не надо, Кики, пожалуйста! — Анджела встала и от смущения уронила свою сумку.

Метрдотель поспешил к ним, наклонился, чтобы поднять сумку, и повернулся к Кики:

— Да, миссис Крэнфорд? Чем могу быть вам полезен?

«Миссис Крэнфорд? Этот болван даже не знает, что он говорит с Кики Девлин!»

Разъяренная, она указал пальцем с ярко-красным маникюром:

— Я хочу, чтобы этот мужчина ушел отсюда!

Метрдотель вскинул брови:

— Э… Простите?

— Он ведет себя оскорбительно. Он ставит в неловкое положение мою сестру.

— Я… не понимаю…

— А что тут понимать? Моя сестра — это миссис Ричард Пауэр, жена конгрессмена. А этот мужчина смущает ее.

— Но что он делает, миссис Крэнфорд, каким образом смущает?

— Он ее фотографирует.

— Но я не вижу у него камеры.

На них уже все смотрели. Краем глаза Анджела видела, что Ник Домингез смутился и покраснел, хотя и старался держаться спокойно. И конечно же, у него не было никакого фотоаппарата.