Позвезд долго всматривался в лицо малыша, его глаза, разглядывал его волосы, упрямый изгиб маленьких губ. А Купава с замиранием сердца ожидала, что он откажется признать их общее сходство. Но ее тревоги были напрасны: князь нежно поцеловал крепкие кулачки мальчугана и заявил, что именно таким молчаливым и серьезным, был он сам, судя по рассказам его нянюшек.

Вспоминая это счастливое мгновение и чувствуя ровное дыхание любимого, девушка наконец и сама заснула глубоким сном.


Когда она проснулась, уже был день, и Позвезд встретил ее пробуждение улыбкой. Его лицо светилось теплом и нежностью.

— Маленькая обманщица… — вздохнул он. — Ты зачем опоила меня сонным зельем? Решила подольше помучить, прежде чем стать княгиней?

Она вспыхнула.

— Я и не помышляла о таком… А тебе следует думать о том, чтобы быстрее вернулись твои силы…

— Так ты не веришь в мои силы! — князь крепко прижал ее к своей груди, так что у Купавы даже дыхание перехватило.

— Постой… не дай Бог, раны откроются…

— Ты испытываешь мое терпение…

— Ежели ты хочешь видеть нас с сыном подле себя, то впереди еще вся жизнь…

— Любовь моя, боюсь, мне всей жизни не хватит на то, чтобы насладиться самой прекраснейшей из русских княгинь, — голос его дрожал от сдерживаемой страсти.

Она больше не могла отталкивать его. Как можно… Он все понял и простил. Кто еще может быть таким: сильным, умным, порой — жестоким, но в то же время столь любящим и нежным…


Осторожный стук в двери прервал их ласки. В дом вошла Ласа с ребенком на руках.

— Купава, не хотела тебя тревожить, но твой буланый словно с ума сошел — непонятно отчего сорвался и умчался в лес. Скоро темнеть начнет, а он и не думает возвращаться.

— Я приведу его! — встрепенулась девушка.

— Не тревожься, — остановил ее Позвезд. — Лучше пошлем кого-нибудь из моей дружины…

— Нет, он не пойдет к чужим, — замотала головой Купава. — У буланого строптивый нрав, Гуннар сам его обучал… — она тут же прикусила губку и испуганно взглянула на Позвезда: — Прости, что вспомнила о нем. А коня я верну сама. Не волнуйся, здешний лес мне теперь хорошо знаком.

Князь не успел ее остановить. Она на бегу схватила полушубок и платок и выскочила за дверь.

ГЛАВА 17

Девушка бросилась в темноту, но споткнулась и подвернула ногу. С глазами, полными слез, она глубоко вздохнула, чтобы не заплакать, и попыталась отползти в сторону.

— Глупая девчонка, тебе от меня не уйти! Ты, похоже, забыла, кто твой хозяин? Так я тебе сейчас напомню… — сильный удар вдавил ее в землю, смешанную со снегом. Во рту появился привкус крови…


…Купава легко нашла буланого по следам. Тревожно фыркая и вздрагивая, он бегал между заснеженных деревьев, явно к чему-то прислушиваясь. Увидев хозяйку, жеребец позволил ей приблизиться, но сесть на себя не разрешил. Его бархатные губы дрожали, словно он не знал, что делать — то ли послушно вернуться вместе с Купавой к домику, то ли умчаться прочь.

Глядя на него, девушке тоже вдруг стало тревожно. Дрожащими руками она ухватила коня за повод и, с трудом заставляя его идти за собой, направилась обратно к домику. Впервые ей было страшно в лесу и захотелось стать маленькой и незаметной.

На мгновение остановившись, Купава огляделась по сторонам и прислушалась. Ни звука, ни малейших признаков того, что кто-то пытается подкрасться к ней. Девушка почти успокоилась, но внезапный шорох заставил ее встрепенуться. Сердце ее замерло, и она, не выпуская повода, прижалась к обледеневшему стволу дерева. Только бы ее не заметили! Конь беспокойно рвал узду, и вряд ли ей удастся вскочить на него.

Осторожно отведя в сторону ветку, Купава попыталась разглядеть, кто приближается к ней, и… Она ожидала увидеть, кого угодно. Только не Гуннара.

Оставив коня, девушка бросилась бежать, надеясь, что варяг не узнал ее. Но не тут-то было! Он без труда догнал ее и преградил ей путь, так что Купава едва не врезалась в него.

— Какая верная жена! Сама нашла меня! — он крепко схватил ее за плечи.

— Отпусти! Что ты делаешь здесь?!

— Я два дня пролежал на берегу, — в лицо ей впились ледяные прозрачные глаза. — Меня подобрали какие-то смерды, надеялись поживиться, видно. Теперь сами там валяются. Правда, перед смертью они успели мне рассказать, как обстоят дела. Святополк проиграл и ушел к ляхам, и мне теперь нечего делать в Киеве. А ты, моя радость? Что ты здесь делаешь? Неужто и впрямь меня разыскать надумала?

— Меньше всего о тебе вспоминала! — с неожиданной для себя злостью прошептала Купава. Зачем он вернулся в ее жизнь? Теперь, когда они с Позвездом нашли друг друга, когда любимый все понял и простил ее.

Рванувшись изо всех сил, она ударила варяга ногой в колено и бросилась прочь. И так глупо оступилась и упала.

* * *

Оглушенная ударами, Купава продолжала сопротивляться, кусаться, брыкаться, пинаться ногами, наконец сильным ударом колена по подбородку варяга она заставила его выгнуться дугой.

— Дрянь!

Его удар пришелся ей в скулу, едва не задев глаз. Он жестоко избивал ее, злобно целясь в лицо и грудь. Затем он рухнул на девушку, вдавив в холодный снег, жесткие руки разорвали ткань ее платья, задрали подол, обезумевшие губы искали ее губ. Задыхаясь, она из последних сил отбивалась от взбешенного варяга и с такой силой вонзила ногти в его лицо, что из царапин потекла кровь, но Гуннар даже не замечал этого.

Внезапно варяг замер, словно зверь в засаде, а в следующий миг вскочил на ноги и рывком подтянул Купаву к себе. Слезы мешали девушке смотреть, да и сумерки вокруг них уже начали сгущаться.

— Отпусти женщину.

Позвезд… Каким образом он здесь оказался? За его спиной виднелись несколько воинов с обнаженными мечами. Они ожидали приказа, чтобы ринуться на врага.

— Какое тебе дело до моей жены? — склонив голову, процедил Гуннар, быстрым взглядом воина оценивая силы противника.

А молодой князь, содрогаясь, смотрел на несчастное лицо Купавы, залитое слезами, покрытое синяками и ссадинами, из разбитой губы течет кровь, в глазах — мольба. Даже сейчас девушка не оставила попыток вырваться, извивалась и старалась покрепче вонзить зубы в кулак, который намертво вцепился в нее. Но варяг, зло усмехаясь, не обращал на ее укусы ни малейшего внимания.

Позвезд окинул взглядом варяга. Мужа Купавы. Крепкий, широкоплечий, хотя уже немолодой, с седыми волосами и усами, с густыми бровями, из под которых блестят глаза с опасным огнем, длинный крючковатый нос. Опасный противник на поле битвы. Князь был уверен, что видел его прежде: несколько дней назад, на берегу Днепра, этот варяг пробудил в себе берсеркера и положил вокруг себя уйму отличных воинов. Хотя… В памяти молнией сверкнуло другое воспоминание — когда Позвезд лежал на днепровском мелководье вблизи Смоленска, над ним стоял именно этот седовласый варяг с мечом, по лезвию которого струилась кровь… Он хорошо запомнил его, потому что немного раньше они вместе плыли на ладье, везущей из Свеарике Ингигерду, невесту Ярослава.

— Верно говорят, что предатели, как змеи, живучи. Но от кары Господней тебе не уйти. Брата моего Глеба помнишь? Ты нарушил повеление Ярослава и убил муромского князя, вместо того, чтобы защитить его.

Цепкая память мгновенно подсказала Гуннару, где он мог видеть этого молодого воина, стоящего перед ним. Брат Ярослава, тот самый, о ком дни и ночи думала Купава. Из-за него она так и не покорилась мужу.

— Кто из нас предатель и кто убийца — еще доказать надо. Ты упрекаешь меня в том, что содеял сам. Разве не от твоей руки погибли братья твои? — в глазах Гуннара заиграла отчаянная злая усмешка.

— Да как ты смеешь?! — наглость варяга заставила Позвезда выхватить из ножен меч. Если бы в то же мгновение варяг не приставил лезвие к подбородку Купавы, князь немедленно ринулся бы на мерзавца.

— Смею. Если бы я убил Глеба, то ни за что не оставил бы в живых свидетеля — тебя. И еще припомни: разве другого брата — Бориса убили не возле Переяславля, твоего города?

Купава перестала вырываться и в ужасе смотрела на князя. Почему он медлит, почему не спешит ответить мечом на лживые обвинения? Неужели… неужели Гуннар прав, и Позвезд… Нет, нет, этого не может быть…

— Нет! — она не поняла, что кричит изо всех сил. Страшные слова сразили ее, и она кулем осела на темный, смешанный с землей, снег у ног мужа.

— Расскажи еще: не из-за этой ли девки ты совершил все эти убийства? Разве твой брат Глеб не был ее женихом? Я узнал об этом от новгородского посадника. Добрыня при мне объявил об этом князю Ярославу. Спроси об этом у своего мудрого брата. Новгородский князь много может тебе рассказать об этой женщине. Именно из-за нее день его свадьбы был омрачен кровопролитием. Пришла на праздник вместе с сыном посадника, а ушла со мной. Ее любовник не стерпел обиды и набросился на меня, а потом в бой ввязался весь город. Долго будет Ярослав помнить те дни, когда из-за коварства этой девки едва не лишился власти в Новгороде. Даже я не сумел устоять перед чарами этой ведьмы и поздно узнал ее истинную сущность. Что же, можешь забирать ее. Лживая она, как и ты. Устал я от нее. Впрочем, в постели она довольно хороша, великолепная самка. Жаль, не удалось ее укротить. Но, быть может, тебе удастся с ней справиться.

Гуннар схватил за шиворот девушку и с силой швырнул под ноги князю. Он надеялся тем самым побольнее уязвить противника, но не учел того, что теперь Позвезду за жизнь Купавы не надо было опасаться. Один из дружинников быстро оттащил девушку в сторону, а князь ринулся на противника.

* * *

Побелевшая как снег, на котором лежала, девушка понимала, что мужчины будут сражаться не на жизнь, а на смерть. Гуннар двигался совершенно по-волчьи, то наступал, то делал обманные движения, не выпуская ни на миг из внимания князя и его воинов, столпившихся вокруг. Уже дважды он едва не выбил меч из рук князя. Позвезд отчаянно пытался найти слабые места в обороне противника, но Гуннар не допускал этого и, кружась с бешеной скоростью, продолжал наносить удары.