Глава 22

Были хорошие времена.

Тихие, ясные дни, проведенные в Сиело-Виста, или в домике на побережье острова Падре-Айленд, или в недавно купленном коттедже в Палм-Спрингс.

Славные техасские осенние деньки, когда они втроем – Си Си, Каролина и Лаура Кэй – катались на лошадях, продираясь сквозь заросли высокого хлопчатника и по холмистой прерии. Отдых волшебными серебристыми ночами на залитом лунным светом балконе виллы, расположенной на побережье южного Техаса. Приятный, умиротворяющий шум волн, ритмично накатывающих на песчаный берег. Прохладный бриз, щекочущий кожу после веселого катания на серфе. Жара в пустыне Моджави, когда они были вынуждены укрываться за толстыми стенами роскошного дома, предаваясь приятному ничегонеделанию, пока пылающее солнце не скрывалось за далекими горами.

Но были долгие-долгие дни, когда срочные дела заставляли Си Си покидать семью. В его отсутствие мать Каролины, вдовствующая Ленор Джесси, проводила много времени с дочерью. Они никогда не были близки, но Каролина чувствовала себя виноватой перед этой пожилой женщиной и очень старалась снисходительнее относиться к досадным привычкам матери.

Со времени смерти коммодора Ленор Джесси несколько иначе стала оценивать их совместную жизнь. Оказывается, их супружество было верхом совершенства. Хотя Каролина помнила, как мать с трудом терпела его старческие жалобы.

– Мы прожили вместе сорок восемь чудесных лет, – сказала Ленор Джесси, печально улыбаясь.

– Да, мама.

– Нет ничего более наполняющего душу, чем жизнь с мужчиной, которого ты обожаешь. – Ленор немного помолчала и добавила: – Я вот что вспомнила. Говорят, Тру Янблуд с женой вернулись из трехмесячной поездки за границу. Это его вторая жена, прекрасная девушка. С первой он прожил меньше года, а потом – ты сама знаешь, что случилось. Как бы то ни было, эта девушка…

Каролина стиснула зубы. Разве можно пробыть в обществе матери больше часа и не услышать о последних похождениях Тру Янблуда? Она безуспешно время от времени напоминала Ленор Джесси, что ее не особенно интересуют дела Тру Янблуда.


Си Си страшно тосковал без семьи. Он стал ненавидеть фильмы, в которых снимался – а это были две-три картины в год, – и с нетерпением ждал волнующих ощущений от живых концертов.

– Процесс съемки в этих тупых фильмах у меня уже сидит в печенках, Эш, – говорил он своему менеджеру, беспокойно прохаживаясь по номеру в отеле «Беверли-Хиллз». – Мне не нравится зарабатывать деньги таким способом. Давай сделаем, как раньше. Я хочу видеть своих поклонников, мне надо…

– Эти тупые фильмы делают тебя очень богатым человеком, – спокойно возразил Эш, не двигаясь с места. – Ты предстанешь перед своими поклонниками, когда для этого наступит время.

Он встал и, мельком взглянув на часы, сказал:

– Я должен идти, Си Си, я…

– Да пропади оно все пропадом! Давай-ка завалимся в «Трубадур», опрокинем по рюмочке.

– Мне надо съездить расслабиться, Си Си. Увидимся, когда я вернусь в Даллас.

Си Си нахмурился.

– Ты собираешься в Вегас?

Эш кивнул, а Си Си горько усмехнулся:

– Но ты же поклялся Шарман, что покончишь с рулеткой.

Эш хмыкнул:

– Но она никак не покончит со мной, понимаешь, в чем все дело?

Си Си вскочил.

– Я еду с тобой.

– Когда я играю, я не люблю компанию. – Эш прошел по комнате к выходу. – К тому же ты и сам прекрасно знаешь, что не сможешь войти в казино, – тебя там сразу облепит толпа. Не переживай за меня, Си Си.

Вождь плюхнулся в кресло, закинув длинную ногу на подлокотник. Вздохнул. Как тоскливо и одиноко!


Боли в желудке, время от времени беспокоившие Си Си, стали регулярными. Вернувшись в Даллас, он проконсультировался у своего врача. Доктор Томас Брэди направил его к гастроэнтерологу. Анализы показали, что слизистая оболочка желудка воспалена. Доктор предложил ему соблюдать более умеренную диету, а также исключить спиртное.

– Господи Иисусе, доктор Брэди, – начал было спорить Си Си, застегивая рубашку, – но я ведь не пьяница. Иногда стаканчик водки. Я уверен, это не может…

– Никакого спиртного! – Седой румяный доктор смотрел ему прямо в глаза. – Отказаться от жирного. Ешьте побольше мяса птицы, рыбу и…

– Вы говорите точно так же, как моя жена.

Приземистый доктор положил руку на плечо Си Си.

– Если вы хотите прожить долго, мистер Маккарти, вам следует отказаться от некоторых привычек. – Он убрал руку. – Это, конечно, зависит только от вас.

Си Си изменил свои привычки.

На неделю. Он ел паровые овощи и жареную рыбу и не пил ничего крепче охлажденного чая, жалуясь, что его заморят голодом до смерти.

– Бэл, дорогая, – постучал Си Си однажды ночью в дверь коренастой чернокожей поварихи «Мюзикленда» и просунул голову в ее комнату. – Я так голоден, что больше не могу терпеть. Надеюсь, ты пожаришь мне бифштекс?

Женщина любила этого парня, как родного сына. Она спустила с кровати свое грузное тело и отправилась на кухню.

Итак, Си Си по-прежнему продолжал почти каждую ночь попивать водку и есть обожаемое жареное мясо. Боли в желудке возобновились, но Си Си обращал на них мало внимания. Теперь у него были таблетки, которые моментально приносили облегчение.

Эти таблетки ему давал новый член его команды.

Доктор Стюарт Гамильтон прибыл в «Мюзикленд» в один из зимних дней в сопровождении своего кузена. Бенни Гамильтон представил молодого мужчину с приятной внешностью. Тот пожал Си Си руку и сказал:

– Если я чем-то могу помочь вам, Вождь, только дайте знать.

Через пару недель Си Си и вся его команда, включая доктора Гамильтона, были на западном побережье. У Си Си разболелся желудок, и доктор приготовил ему пилюлю, которая, как он заверил, принесет немедленное исцеление.

– К чему страдать, Си Си? Примите это, – убеждал доктор.

Си Си сунул в рот маленькую зеленую капсулу; не прошло и минуты, как боль исчезла.

– Что это было? – невнятно спросил Си Си, с трудом фокусируя взгляд на своем спасителе.

Гамильтон не ответил, он только улыбнулся. Си Си чувствовал расслабленность. Внутри у него все пело.

– Лучше уложи его в постель, Бадди, – услышал Си Си чей-то голос, и его сознание отключилось.

На следующее утро Си Си чувствовал себя совершенно разбитым. Он присел на краешек кровати и повесил голову. Как это он мог так разболеться в первый же день съемок картины «Высокий прибой»! Послышался осторожный стук, дверь тихо открылась, и в спальню вошел молодой доктор Стюарт Гамильтон.

– Как вы себя чувствуете? – заботливо спросил он.

Си Си с трудом поднял голову.

– Отвратительно, я сегодня ни за что не смогу работать в студии.

Но он смог.

Любезный доктор дал ему голубую пилюлю, и спустя несколько минут Си Си почувствовал невероятный прилив энергии. Он громко пел в душе и с нетерпением ожидал дневных съемок.

Си Си еще не встречался со своей напарницей.

«Высокий прибой» был первым фильмом Белинды Таунсенд, в котором она играла одну из главных ролей. Красавица из Сиу-Сити, штат Айова, Белинда страшно волновалась перед съемками с самым знаменитым секс-символом киностудии «Эм-Джи-Эм».

И дала понять это Си Си.

Он весь день был в игривом настроении. Переполненный неиссякающей энергией, он паясничал, поддразнивал и ободрял нервничающую Белинду. И когда какой-то настырный фотограф чудом проскользнул через защитный барьер, окружавший звезду, Си Си согласился позировать, к огромному удовольствию рекламного отдела студии.

И к огромному огорчению его жены.


У Каролины кошки на душе заскребли, когда, открыв далласский «Таймс геральд», она увидела мужа в различных эффектных позах с хорошенькой брюнеткой, его партнершей по фильму. Каролина была уверена, что смогла что-то прочитать в выразительных глазах Си Си. Он спутался с этой темноволосой актрисой!

Расстроенная Каролина позвонила Си Си и обвинила его в неверности. Си Си все отрицал. Это неправда. Белинда Таунсенд милая, хорошо воспитанная девушка, и он всего лишь по-братски опекает ее.

Си Си любит только Каролину и никого больше. Он чувствует себя таким одиноким и с нетерпением ждет возвращения в «Мюзикленд». Через пару недель в съемках будет перерыв, они все вместе смогут съездить в Сиело-Виста и провести там несколько дней.

– Хорошо, Си Си. – У Каролины немного отлегло от сердца. – Позвони мне завтра.

– Обязательно позвоню. Я люблю тебя, крошка.

Си Си повесил трубку и посмотрел на молодую женщину, сладострастно свернувшуюся на обтянутом коричневой замшей диване в его роскошно обставленном номере. Си Си не солгал Каролине. Он еще не притрагивался к обольстительной Белинде.

Он налил в высокий бокал водки со льдом и, прислонясь к бару, смотрел на прекрасную девушку.

– Тебе пора идти, – сказал он и отпил глоток.

Белинда улыбнулась:

– У нас в Сиу-Сити есть одна старая поговорка, Вождь: «Уж коли разжег страсть – так не ударь лицом в грязь».

Си Си усмехнулся и мысленно сказал себе: «Эх, что за чертовщина!»

– Ладно, я не ударю в грязь лицом, – сказал он вслух тихим, ласковым голосом.

Поставил полупустой стакан и направился к ней.

Такое поведение все больше становилось его образом жизни.

Дома, в Далласе, Си Си был любящим мужем и заботливым отцом. Но вдали от «Мюзикленда», в Голливуде или на натуре в таких экзотических местах, как Гавайи, Сингапур или Новый Орлеан – где было много таблеток и спиртного, где вечеринкам не было конца, а женщины бесстыдно использовали его природную чувственность, – он все чаще и чаще впадал в распутство. И все сильнее страдал от угрызений совести.


Толпы народа у ворот «Мюзикленда» за последние годы увеличились. Поклонники добросовестно стояли по двадцать четыре часа в сутки, вцепившись руками в стальные прутья ограды, в надежде хоть мельком увидеть знаменитого человека, который живет в этом большом белом особняке.