— Подставить может, вот что! Ты сама ничего такого про Диму не говорила при ней? — теперь подружка была похожа на детектива, — Или про Наташу?

— Н-нет, — Люба неуверенно покачала головой, — я вообще о них ничего не говорила. Ну, почти ничего…

— И не говори! Вдруг у неё диктофон включен?

— Да зачем?!

— Да чтобы устранить тебя, как потенциальную соперницу! Она же считает, что ты к ним очень близка, почти родня. Кстати, так считают все!

— Глупости… — Любаша нахмурилась, — Что я могу сделать против неё?!

— Люб, ты такая наивная… — Полина уже в который раз за время их знакомства говорила Любаше эти слова, — Она ж сама тебе и подсказку дала! Если ты передала бы Наташе её слова о Морозове, а, ещё лучше, записала их на диктофон, то скандал можно было бы раздуть, мама не горюй!

— Мне даже в голову такое не приходило… Зачем?!

— Затем, чтобы занять её место на сцене.

— Я вообще о таком не думала!

— А она — думала… Поэтому, будь с ней осторожнее. А, ещё лучше, воспользуйся ситуацией сама.

— Я не могу…

— Зато она может… — разговор происходил в раздевалке «творческой деревни», после занятий в танцзале, наедине, но Полина всё равно приглушила голос, — Ты же всю эту неделю репетировала у Морозовой дома, и не видела… А я видела, как она тут к Диме клинья била, пока Натальи не было…

— И — как?

— Да она за ним по пятам ходила! И, главное, репетиций нет, а она из студии не вылезает!

— Она там сейчас песню хочет записать, ещё одну, для альбома.

— Ну, не знаю, что там за песня… Но уже все заметили… Ты там намекнула бы Наталье…

— Полин, я же сама не видела…

— А ты скажи, что другие видели.

— Я не могу так. Тем более, я не верю, что Дима может Наташе изменить… Я бываю у них, вижу их отношения.

— Люба, это же классика! Творческий человек просто не может обходиться без отношений на стороне! А Ритка ведь красивая… Ты сегодня к ним поедешь?

— Да, уже скоро. Сегодня Дима целый день был дома, потому, что вечером они собираются с «патрулями» на репетицию. Как только он приедет, я поеду к Наталье.

— Тогда понятно, почему Ритка припёрлась на танцевальную разминку. Морозова поджидает…

— Может быть…

— Во сколько «патрули» собираются? — как будто услышав что-то, Полина на цыпочках подошла к двери и осторожно выглянула в коридор.

— Да вот… уже сейчас должны… — посмотрев на часы, Любаша перевела взгляд на подругу, — А что?

— Да так, просто… — вернувшись в раздевалку, Полина оставила дверь приоткрытой, — Наши ещё там, наверху… Надо Мигелю сказать, чтобы сваливал поскорее, пока Морозов не появился.

— Да он уже успокоился, — улыбнулась Люба, — да и нога у Наташи почти зажила.

— А он всё ещё мандражирует, — Полина неожиданно шагнула к окну, ещё не закрытому створками жалюзи, — кстати, вот и Морозов… Идут вместе с Журавлёвым…


Любаша возле зеркала уже надевала курточку, когда услышала чьи-то шаги — кто-то спускался по лестнице со второго этажа. Невольно бросив взгляд в дверной проём, она узнала темнокожего танцора: уже одетый, он бодро шагал к выходу, не подозревая, что через несколько секунд встретится лоб в лоб с Морозовым, которого он всё ещё обходил стороной, несмотря на то, что Дима больше не напоминал ему об инциденте.


— Мигель! — Люба негромко окликнула парня, когда тот поравнялся с раздевалкой, — Иди сюда!..

— Чего? — резко остановившись, он сделал шаг назад и заглянул в помещение, — Льюба, ты мнье?

— Тебе, тебе!.. — махнув ему рукой, чтобы он вошёл, Люба торопливо закрыла за ним дверь, — Иди сюда… Там Дима идёт… Или ты уже не боишься?

— Ну, так… — тот неопределённо пожал плечами, — Уже ньет… но лучше здьес постою…

— Да ладно тебе, — отойдя от окна, Полина подошла к двери и снова чуть приоткрыла, оставив небольшую щелку, позволявшую наблюдать за тем, что происходит в коридоре, — он уже на тебя не злится…

— Ещьё ньеделку не буду попадаться ему на глаза… — усевшись на стул в углу раздевалки, парень зачем-то надвинул на глаза вязаную шапочку, потом снова поддёрнул её вверх и посмотрел на Любу, — Как там Наташа?

— Да ничего, — Люба невольно улыбнулась, — не расстраивайся, она уже нормально ходит. Скоро будет в студию приезжать.

— Скорее бы новые гастроли…

— Тише!.. — всё так же выглядывая в коридор, Полина сделала жест рукой, — Помолчите, а?..


Замолчав, все трое молодых людей прислушались к разговору, доносившемуся из-за двери.


— Не знаю, Жека… остановившись напротив репетиционной, расположенной рядом с раздевалкой, Морозов, судя по всему, отвечал на какой-то вопрос Журавлёва, — Чего не знаю, того не знаю.

— Ты что, у Наташки никогда не спрашивал? — голос у Журавлёва был смущённым, чувствовалось, что он испытывает неловкость.

— Да как-то — нет… — Дима тихо рассмеялся, — Знаешь, в первый момент, когда узнаёшь, сразу шквал чувств, эмоций… потом только две мысли — как жена, как ребёнок… Ну, а уж потом вообще всё перемешивается в сознании. Наташка, она же никогда ни на что не жалуется… Она даже не говорила, что началось, звонила лишь потом, когда уже всё было позади…

— Чёрт… У кого бы спросить… — подслушивающая Люба почему-то подумала, что на этих словах Журавлёв почесал затылок, — Саню не буду… тот только ржать начнёт…

— Спроси у Мазурика. Он же на родах присутствовал…

— А правда!.. — обрадованно воскликнул Женька, — Я совсем забыл! Викун… он же отец-герой!

— Слушай, ты меня сейчас поставил в неловкое положение… — Теперь Люба подумала, что затылок чешет Морозов, — Выходит, я — эгоист? Даже не спрашивал жену, как она рожала мне детей…

— Да я тоже, в общем-то, эгоист… Просто в себя не могу прийти. Ждал-ждал… а всё равно получилось неожиданно… Слушай, ты иди, а я сейчас…

— Ты куда? — удивлённо спросил Дима.

— Я скоро! — удаляющиеся торопливые шаги Журавлёва стихли, завершившись звуком хлопнувшей входной двери.


Наступившую, было, тишину, нарушил звон ключей — видимо, Морозов собирался открыть аппаратную.


— Дима! — голос Ритки раздался откуда-то сбоку, одновременно с ключами: видимо, она спускалась по лестнице, — Подожди!

— А, привет!

— Привет… У вас сегодня репетиция?

— Да, сегодня, наконец-то наш день, — усмехнулся Морозов, — как успехи?

— Да пока никак… — Рита окончательно сошла со ступенек — её голос теперь звучал совсем рядом.

— Проблемы?

— Да… я хотела у тебя кое-что спросить…

— Спрашивай.

— Вернее, не спросить… В общем, мне нужно с тобой поговорить.

— Заходи, — судя по звуку, Дмитрий распахнул дверь, — поговорим, пока ребята не пришли.

— Я боюсь, что не успеем… Ты не смог бы остаться после репетиции? Для меня это очень важно, — последние слова Риты были едва слышны: судя по всему, она произнесла их, одновременно закрывая за собой дверь аппаратной.


Затаившись в раздевалке, Люба переглянулась с Полиной.


— Во даёт… — дождавшись, пока Мигель торопливо прошмыгнёт на выход, она громко выдохнула.

— А я тебе про что? Она вот так — все дни… «Дима, Дима…» — Полина понимающе усмехнулась, — Говорю же, вся студия в шоке. Только вы с Натальей не в курсе.

— Слушай, ну, а сам Дима-то что?!

— Ну, он, вроде, пока ничего. Но, кто знает… Видишь, какая наглая, даже не боится, что её из мюзикла попрут. Хотя… — Полина подняла кверху задумчивый взгляд, — У неё же контракт… Не очень-то и попрёшь, тем более, что в контракте пункт отношений с Морозовым отсутствует!

— Может, у неё и правда, к нему дело?

— Дело у неё к нему точно есть… — Полина на цыпочках вышла из раздевалки и подкралась к аппаратной. Прислушавшись к происходящему внутри, почти тут же вернулась назад.

— Что там? — Любаша не скрывала своего любопытства.

— Не слышно ничего. У неё-то дело к нему есть… при чём, очень личное.

— Ну, ладно… — Люба нехотя взяла в руки сумочку, — Я поехала, меня Наташа ждёт. Ты идёшь?

— Пока нет… — Полина всё ещё была под впечатлением от подслушанного разговора, — Я ещё в танцзал поднимусь… Интересно, как будут развиваться события.


Любаше тоже было ужасно интересно, что же задумала Рита, а то, что она что-то задумала, было очевидным — с Димой она встречалась каждый день, и все свои проблемы могла решить и раньше, однако, напросилась на приватный поздний разговор.

Если бы не репетиция у Морозовой, Любаша бы тоже, пожалуй, осталась вместе с Полиной, чтобы понаблюдать за своей соседкой, но Наташа уже ждала её у себя дома, и Люба с сожалением вышла на крыльцо студии.

Весенние вечера с каждым днём становились всё светлее и короче, а воздух натурально кружил голову… Вдохнув полной грудью весенней пьянящей свежести, Люба вдруг почувствовала непреодолимое желание оказаться в крепких мужских объятиях… Желание было вполне естественным для такой молодой девушки, как она… Естественным и не таким уж невыполнимым, если бы не некоторые обстоятельства: объятия эти могли быть исключительно любимыми.

Даня?..

На сегодняшний день он так и оставался единственным мужчиной, к кому она испытывала настоящие чувства… Ни Егор, с которым она рассталась, ни Антон, которого она видела теперь каждый день, но так и не находила в себе сил ответить на его явную симпатию — ни один из этих мужчин не попадали в разряд искренне любимых… А вот Даня… Да, она всё ещё любит его… И эта весна… она зачем-то беспощадно тормошит чуть задремавшую, было, любовь…

Может, и на Ритку действует весна? Сама Люба не представляла себя на месте своей соседки, зная наверняка, что у неё не хватило бы смелости открыто демонстрировать свои чувства к такому человеку, как Дмитрий Морозов… Ну, если бы только он сам проявил инициативу…