— И с тобой всё нормально, да?

— Да!

— И мы едем домой, да?


Любаша уже приготовилась в очередной раз кивнуть, как услышала шаги за спиной. Ещё не видя, кто идёт, она почему-то внутренне сжалась…


— Люба!.. — интуиция не подвела — голос Антона раздался в предрассветной тишине, — Люба, постой!

— Идём… — схватив Егора за рукав, она попыталась поскорее увести его к машине, но тот сам с нескрываемым интересом оглянулся на приближающегося парня.

— Люба… — подошвы домашних шлёпанцев разъезжались по снегу, и Антон был чем-то похож на лыжника, скользя по тропинке, ведущей от подъезда к стоянке, — Люба, постой…

— Что?.. — уже понимая, что сейчас произойдёт что-то, что не вписывается в её «легенду», рассказанную Егору, Люба обречённо повернулась.

— Если он ещё хоть раз тебя ударит… — Антон неожиданно перевёл взгляд с Любы на Егора, — Если ты ещё хоть раз её ударишь, будешь иметь дело со мной.

— Не понял, — шире расставив ноги, Егор неторопливо заложил руки в карманы брюк, — Кого я должен ударить?..

— Повторяю ещё раз… Если ты хоть раз её ударишь, будешь иметь дело со мной.

— Люба, кто это? — кивнув на Антона, Егор посмотрел на Любашу.


Она вдруг поняла, что не сможет сейчас соврать ему… Она могла бы соврать кому угодно… Но вот ему, именно сейчас…


— Кто это? — повторил он свой вопрос абсолютно спокойным тоном.

— Это Антон, наш звукорежиссёр. Я тебя обманула. Я ночевала у него.

Глава 21

По-настоящему плохо она почувствовала себя уже дома. Вопреки Любашиным опасениям, Егор не стал выяснять отношения с Антоном и с ней на «месте событий», а, услышав её неожиданное признание, просто усадил в машину и увёз домой.

Всю дорогу Люба молчала, изредка бросая на него настороженные взгляды. Он тоже не проронил ни слова. Вновь накатившая от езды тошнота резко усилилась, когда Люба переступила порог квартиры. На ходу сбросив пальто прямо на пол, она из последних сил добежала до туалета…


…Уже в который раз подряд нажав на кнопку смыва на унитазе, она с трудом поднялась на ноги и нетвёрдой походкой направилась в ванную. Кое-как почистив зубы, вышла в кухню. Егор сидел за столом, сцепив кисти, и смотрел куда-то впереди себя. При Любашином появлении поднял на неё покрасневшие от бессонной ночи глаза.


— У нас с ним ничего не было… — чувствуя, как силы окончательно покидают её всё ещё не протрезвевший организм, Люба уселась на стул напротив, — Правда, ничего. Я просто спала на диване, одна, одетая.

— Зачем?.. — он усмехнулся, не сводя с неё взгляда.

— Что — зачем?.. Спала?.. — Люба говорила через силу, ей казалось, что она готова рухнуть на пол прямо здесь, на кухне… рухнуть, и уснуть, — Спать хотела, вот и спала.

— Зачем ты пошла к нему? Ты хотела мне отомстить за визит Дины?

— Нет… — она вымученно посмотрела на него, — Правда, нет. У нас ничего не было.

— Ты что, его любишь?

— Нет. Я его не люблю. И вообще… мы даже не друзья. Просто так получилось. Ой… — неожиданно прикрыв ладошкой рот, она вскочила с места и снова выбежала в туалет.


Сидя возле унитаза, Люба подумала, что, если Егор сейчас её выгонит, то она ляжет спать прямо на лестничной площадке.


— Сколько ты вчера выпила? — он стоял в дверном проёме.

— Не помню… — прикрыв глаза, Люба медленно покачала головой, — Много…

— Тебе сейчас лучше принять холодный душ, выпить кофе, а потом лечь спать.

— Да… — она с готовностью, на которую только была сейчас способна, начала подниматься, — Я сейчас… сейчас…

— Хотя… я вижу, в душе ты сегодня уже была… — он снова усмехнулся, кивнув на её всё ещё влажные волосы.

— Да, но…

— Ладно, — он тяжело повернулся и, сделав пару шагов, снова остановился, — выспишься — поговорим.


…Проснулась Люба около полудня. Состояние всё ещё было похмельно-тяжёлое, но она уже намного легче встала с постели. Окинув взглядом комнату, она вдруг почувствовала огромное моральное облегчение. Это была уже ставшая привычной комната, в которой она просыпалась в последние два месяца… Несмотря на то, что вчера она ужасно напилась и попала к Антону, с ней не произошло ничего из ряда вон выходящего, и Егор не выгнал её из дома. А ведь мог… Чувствуя свою вину, она даже забыла о вчерашнем визите женщины, назвавшейся его законной женой.


Надев тапочки, Люба осторожно вышла из комнаты. Егор сидел в кухне за столом, положив на него локти. Стоявшие рядом стопка и наполовину опустевшая бутылка водки говорили о том, что он спать не ложился вовсе. Увидев водку, Люба снова почувствовала приступ тошноты, но, сделав глубокий вздох, постаралась с ним справиться.


— Ты что, без закуски?.. — не глядя на бутылку, она метнулась к холодильнику, — Сейчас я сделаю…

— Подожди… — всё так же глядя куда-то вперёд, Егор на ходу поймал её за руку, — Сядь.


Покорно присев напротив, Люба опустила голову. Егор не кричал, не оскорблял её, и чувство вины от этого только усиливалось.


— Я должен был всё это предвидеть… — он начал говорить первым, — С другой стороны, чего я хотел? Совершенно незнакомая девочка… Знаешь, я ведь заметил тебя ещё год назад. Меня тогда поселили в номер на третьем этаже, а ты работала на втором. Я видел тебя несколько раз… Не знаю, чем ты меня зацепила, но дома я вспоминал тебя… А потом снова приезжал пару раз, но уже не встречал. Может, просто не попадал в твою смену, чёрт его знает… А осенью снова встретил. Если честно, не знал, как познакомиться. Думал, ты же молоденькая совсем… наверное, парень есть. А сам всё нарочно из номера выходил, чтобы на тебя посмотреть. И не ожидал, когда ты сама ко мне пришла…

— Я поняла, что ты хочешь сказать… — Люба ещё ниже опустила голову, — ты думаешь…

— Подожди, — он сделал упреждающий жест рукой, — сначала я не поверил, что ты всерьёз предлагаешь переспать… а потом, когда пришёл в тот номер… В общем, не смог удержаться. Потом подумал, ну, что ж… ошибся в тебе. С другой стороны, хоть таким образом познакомился… Мужику-то что?.. Получил удовольствие и отвалил.

— Пожалуйста, не надо больше ничего говорить… — не глядя на него, она хотела встать, но он снова схватил её за руку и потянул вниз.

— Подожди, — по звуку булькающей жидкости, Люба поняла, что Егор снова налил себе водки, а затем выпил, — подожди… А потом… Потом я вернулся домой. Не поверишь, но я каждую ночь вспоминал тебя. Гнал мысли, и… снова вспоминал. Всё прокручивал то кино… думал, почему же так?.. Такая девчонка, и… Стал себя уговаривать, что это не ты была… ну, то есть, не ты настоящая… что на тебя что-то нашло. И, чем больше думал, тем больше склонялся к этой мысли. Ну, не похожа ты на шлюху. Совсем не похожа. Всё голову ломал… Другу одному хорошему всё рассказал. Он посмеялся… да и я бы посмеялся на его месте. У меня и должность… и окружение… и женщины совсем другие вокруг… А я с ума схожу по обыкновенной девчонке, да ещё и со странным поведением. Мы с ним тогда не одну бутылку приговорили… на второй день с обострением попал в больницу. В себя пришёл — решил, что ерунда всё это. Надо выбрасывать всё из головы и жить своей жизнью, тем более, стройка наша у вас заканчивалась, и мои командировки тоже. Но, когда в последний раз в ваш город приехал, снова увидел тебя, сразу понял… понял, что вернуться домой без тебя уже не смогу. Пуговицу на рубашке оторвал… Дурак…


…Вздрогнув от стука его кулака по столу, Люба в страхе зажмурилась. Она вдруг подумала, что следующий удар полетит в её голову… но последовавшая за этим тишина заставила её открыть глаза: Егор так и сидел, с опущенным на стол сжатым кулаком и потупленным взглядом. Он не был сильно пьян, но и трезвым назвать его было нельзя. Казалось, что он полностью погрузился в свои невесёлые мысли, ничего не замечая вокруг.


— Егор… — Люба робко положила ладошку на его кулак, — Я тебе не изменила… ну, правда… И про день рождения Алисы — тоже правда… Только… только отмечали его в студии. Я… я напилась… я знаю, что я дура… но мне было обидно. Утром приходила та женщина, Дина… она сказала, что она — твоя жена, а я — горничная… как была горничной, так и останусь… А потом я поехала на репетицию. Я не знала про день рождения… но я осталась… Я ведь никогда не остаюсь ни на один банкет, а там так интересно… Я не знаю, зачем я напилась, ну, так получилось. Антон увёз меня к себе, потому, что не знал, где я живу. У нас с ним ничего не было.

— А с чего он взял, что я тебя бью?.. — Егор, наконец-то, поднял на Любу глаза: несмотря на выпитое, взгляд его показался ей абсолютно трезвым.

— Это из-за того синяка… наверное…

— Ты что, была в таком состоянии, что не помнишь, как тебя увозили?

— Не помню… — с момента, как она сегодня увидела Егора, Люба ловила себя на мысли, что абсолютно не может ему врать. Ложь во спасение про то, что она ночевала у Морозовых, была напрочь уничтожена ею самой, и она сейчас подумала, что, если бы Антон и не прибежал вслед за ней на стоянку, она всё равно рассказала бы Егору правду… Приехала бы домой, и — рассказала… Она не могла объяснить сама себе, почему так происходит… но, так или иначе, она просто физически не могла ему соврать.

— У тебя явная склонность к женскому алкоголизму, — он говорил негромко, чуть хрипловатым голосом, в котором сквозила какая-то обречённость, — Тебе нельзя пить вообще. У тебя вся жизнь впереди, так что прими это к сведению… — он тяжело поднялся из-за стола и не совсем твёрдо направился к двери, бросив на ходу, — Я — спать.


Оставшись одна, Люба тут же убрала раздражающую её бутылку в холодильник. Водка в ней была почти допита, и сначала она хотела вылить остатки в раковину, но потом, подумав, не посмела этого сделать.