Это было впервые за всё время их знакомства. Возможно, это было следствием огромной благодарности за его заботу и ласку, но, тем не менее, ванну вместе с ним в этот раз она принимала довольно охотно…


— А как же твоя машина?.. — уже глубокой ночью, в постели, Люба вспомнила о его внедорожнике, оставленном на стоянке возле ресторана, — Её не угонят?

— Ну, во-первых, там её как раз не угонят, потому, что она под охраной. Во-вторых, завтра её пригонит водитель. А, в-третьих, машина не моя, а наша.

— Слушай… Ты что, правда — заместитель генерального директора?.. — вспомнив слова Кати, Люба приподнялась на локте и в темноте посмотрела с любопытством на Егора, — Ты же говорил, что ты просто — начальник…

— А что, зам генерального, по-твоему, не начальник? — он тихонько рассмеялся её словам.

— Начальник, но… Это же очень крутой начальник… Должен сидеть в офисе… иметь личную секретаршу… разве нет?

— Я тебе уже говорил, что есть офисное начальство, а есть — разъездное. У генерального куча замов… Самых разных, при чём. По сути, каждый начальник отдела — заместитель генерального. Так что, в моей должности нет ничего грандиозного. Я — производственник, принимаю непосредственное участие во всех производственных процессах, поэтому много езжу. А секретарша, как ты говоришь, у нас одна на всех, и сидит она в приёмной.

— Ну, всё равно… — Любаша никак не унималась, — Ты с виду такой простой… Никогда бы не подумала, что ты зам генерального директора.

— А ты много видела замов генеральных директоров? — он снова рассмеялся — еле слышно.

— Честно?.. — закусив губу, Люба улыбнулась ему в ответ.

— Конечно, честно.

— Только одного…

— И кого же?.. — он лукаво улыбнулся.

— Романова Егора Романовича. Кстати… Ты заметил, что у нас одинаковые отчества? Я ведь тоже — Романовна.

— Заметил. Жаль, что только отчества. Люба… — он в темноте провёл рукой по её волосам, — Я очень хотел бы сделать тебе предложение. Но, к сожалению, пока это невозможно.

— А я об этом вообще не думаю, — пожав плечами, она неожиданно резко отвернулась и закрыла глаза, — так что, не парься.

— Ты обиделась? — он тронул её за плечо, — Любаша?..

— Нет.

— Когда-нибудь я тебе всё расскажу. Хорошо?

— Да ладно.

— И прости меня, что ударил тебя нечаянно… Простишь? — приподнявшись, Егор снова потянулся губами к её лбу.

— Ты уже в двести тридцать пятый раз это говоришь, — она недовольно мотнула головой.

— Ну, хочешь, ударь меня… — он силой повернул её к себе и, взяв в ладонь её руку, стукнул ею себя по лбу, — Шлёпни в лоб, как тебе не жалко… Вот так…

— Шлёпнуть, говоришь… — неожиданно для самой себя, Люба сжала ладошку в кулак и, поколебавшись с секунду, довольно чувствительно приложилась костяшками пальцев к его лбу, — Так пойдёт?

— Пойдёт… — про себя удивляясь внезапно произошедшей в ней перемене, он невольно потёр ушибленное место, — Теперь не сердишься?

— А я и не сердилась… — снова отвернувшись от него, Люба вдруг почувствовала острое желание заплакать… Она сама не могла взять в толк, отчего её настроение вдруг так резко испортилось.

Неужели из-за того, что Егор сказал, что не может сделать ей предложение?.. Но она и сама не собиралась за него замуж. Более того, она вообще никаким образом не собиралась связывать с ним свою жизнь. Он был для неё буфером, некоей отправной точкой…

И, вообще. Они просто нашли друг друга. Ей негде жить… Ему — одиноко одному… Так было изначально. Так и должно быть. То, что она принимает за его влюблённость, может, вовсе и не влюблённость. Может, это просто естественная потребность в женском обществе у одинокого мужчины.

И любовь тут вовсе не при чём…

Нет, конечно, нет… Какая может быть любовь?! Между ними — пропасть. Вот и его коллеги сегодня ясно намекнули на это.

Никакой любви с его стороны нет, и быть не может.

И, вообще… Любовь — это уже лишнее. Они просто партнёры. А всё, что было сегодня, это просто от выпитого шампанского… Последний бокал был явно лишним… Если бы не он…

Конечно, виновато шампанское.

А теперь она совсем трезвая, и ей хочется спать…

И ударила она его совершенно зря. И чего это вдруг на неё накатило?..


— Егор… — в ночной тишине громко прошептала Люба, — Ты спишь?


Не дождавшись ответа, она села на постели и, слегка потормошив его за плечо, снова позвала:


— Егор!..


Видимо, крепко уснув, он не отзывался, и Люба тряхнула его изо всех сил:


— Егор!.. Его-о-р!.. — второй раз она назвала его по имени протяжно, во весь голос.

— Чего ты, Любаш?.. — он приподнял спросонья голову, — Что случилось?

— Нет, ничего… Просто я хотела спросить… Тебе не больно?

Глава 19

Хлопнув дверью автомобиля, Люба сделала прощальный жест рукой в окно Егору и, развернувшись, быстро протопала по заснеженной дорожке к зданию «творческой деревни». Предпраздничное утро решило порадовать представительниц прекрасного пола ярким весенним солнцем, тёплым ветром и весёлым птичьим гомоном, раздающимся с каждого дерева.


— Люба, подожди!..


Любаша уже взошла на крыльцо, когда услышала окрик. Обернувшись, приветливо улыбнулась — Полина, девушка из шоу-балета «Ремикс», дополнительно привлечённого для участия в рок-опере, торопливо догоняла её, на ходу размахивая снятыми с рук перчатками.


— Привет, — щурясь на солнце, Люба поздоровалась первой и, распахнув дверь, пропустила Полину вперёд.

— Привет, — заходя в помещение, та лёгким движением руки сняла с себя шапочку и тут же принялась расстёгивать куртку, — как дела, как вчерашний концерт?

— Нормально, — улыбаясь, кивнула Любаша, — сначала было страшно, но потом ничего… Хорошо отработали.

— А ты переживала!

— Мы с тобой, кажется, первыми будем? — Любашины каблучки весело стучали по коридору «творческой деревни», — Никого не видать.

— Танька перед тобой прошла, ты что, не заметила?

— Нет… — Люба покачала головой, — Не заметила.

— Я сзади шла, когда твоя машина на парковку заезжала, а она ещё остановилась и в окно заглядывала. Неужели не заметила?

— Нет… — вспомнив о прощальном поцелуе Егора, который могла увидеть Таня, Люба нахмурилась.

— Вообще-то она недолго стояла, секунду или две. Потом сюда пошла, прямо перед тобой, — остановившись у дверей гримёрной, Полина понизила голос и кивнула головой на двери, — ну, тебе — сюда, а я в свою раздевалку, наверх… Потом поболтаем, хорошо?

— Хорошо!

— Да, поздравляю тебя с премьерой! И с наступающим праздником!


В ответ Люба только радостно кивнула. Она, действительно, была очень довольна вчерашним вечером, и теперь даже сомневалась, что, на самом деле, оказалось для неё более волнительным — её первое выступление или банкет, на который пригласил её Егор.

Полина, с которой, как ни странно, у Любаши сложились самые дружеские отношения, была танцовщицей известного в городе хореографического коллектива «Ремикс», состоящего из восьми участников — четырёх девушек и четверых юношей, трое из которых были местными ребятами, а четвёртый — темнокожим студентом, приехавшим в Россию на учёбу, но уже несколько лет успешно выступающим в шоу-балете. Сейчас этот самый шоу-балет был задействован в рок-представлении. В отличие от танцевального трио, с которым выступала Наталья, «Ремикс» впервые присутствовал в коллективе Морозовых, но двух месяцев совместных репетиций хватило для любопытной Полины сполна, чтобы вызнать все «закулисные» тайны «творческой деревни». Она первая из всех, не считая Наташи и Татьяны, наладила контакт с новенькой бэк-вокалисткой Любой Пучковой, когда та месяц назад появилась в студии, и частенько подбадривала, а заодно «просвещала» её на предмет личных отношений других артистов.

Раньше Любаша общалась с симпатичной белокурой, похожей на лисичку, девушкой довольно сдержанно, только слушая её и согласно кивая в ответ. Но после вчерашних событий, вызвавших в ней такой незнакомый восторг, ей вдруг очень захотелось с кем-нибудь поделиться своими впечатлениями…

Ни Таня, ни другие вокалистки, на её взгляд, не подходили на роль задушевных слушательниц… На их фоне Полина показалась ей сейчас именно той подругой, которой можно было бы доверить свои тайны…

Жаль, что времени на это у неё сейчас не было.


— Привет… — Войдя в гримёрку, Люба увидела там Татьяну, которая, сняв верхнюю одежду, собиралась надеть сценическое платье — сшитое из струящейся ткани, переливающееся всеми оттенками бордового цвета, оно висело на плечиках рядом с небольшим гладильным столом.

— Ба-а-а… — глядя на скинувшую на пороге капюшон Любашу, Татьяна нахмурилась, — Это у тебя что… синяк?!

— Угу… — усмехнувшись, кивнула Люба и повесила пальто на вешалку. По дороге сюда она совсем забыла о синяке, красовавшемся теперь на доброй трети её лба, а, ведь, именно из-за него она явилась в студию так рано. Кроме них с Татьяной в гримёрке пока никого не было, но с минуты на минуту должны были подойти другие участницы сегодняшнего рок-представления, а ей совсем не хотелось предстать перед ними, а, тем более, перед парнями из «Ночного патруля» в таком виде.


Генеральная репетиция рок-оперы, назначенная на утро премьеры, должна была состояться через сорок минут. Люба нарочно решила попасть в студию немного раньше назначенного времени, чтобы на месте попытаться загримировать тёмно-фиолетовое пятно, в который за ночь превратилось вчерашнее «лёгкое» покраснение.

Увидев её с утра, Егор пытался прикладывать к синяку разные примочки, но Люба упрямо отмахивалась от его рук, справедливо считая, что теперь ни одна из этих примочек не поможет. Синяк получился довольно заметным, и тональный крем, наложенный ею дома, не помог — синева упрямо проглядывала сквозь слой отечественного косметического средства. Надвинув на лоб капюшон, Любаша мужественно села в машину, чтобы отправиться на генеральную репетицию, предвкушая вопросы и обсуждения за спиной причин появления этого самого синяка, и заодно надеясь на профессиональный грим, имеющийся в студии.