— А можно, я куплю сама? А то ты приедешь только через три дня…

— Ты же не вытерпишь и наденешь его сразу… А я хочу быть первым, кто увидит тебя в новом платье… — он потянул её к себе за руку и Люба, нехотя поднявшись, присела к нему на колени, — И первым, кто с тебя его снимет…

— В смысле?.. — она непонимающе нахмурилась, — Кто ещё с меня его может снять?..

— Ты сама… — всё крепче прижимая её к себе одной рукой, другой он потянул вниз молнию футболки, которая была на Любе, — Ты сама его будешь снимать с себя… но я хочу быть самым первым…

— Хорошо, ты будешь первым… — слушая его прерывистое дыхание где-то у себя, в районе шеи, Люба невольно подчинялась его рукам, — Я только куплю… а надевать не буду, пока ты не приедешь… Ладно?..

— А мы уже чай попили? — резко поднявшись, Егор подхватил её, как ребёнка, на руки — Любаша невольно обхватила его руками за шею.

— Попили… — она обречённо кивнула.

— Значит — ладно… — выдохнул он, шагнув к выходу, — Но сначала…

* * *

Денег на карте оказалось даже больше, чем рассчитывала Любаша — Егор перевёл ей сумму не только на покупку платья, а, видимо, и на новые сапоги. Решив в этот раз купить и то, и другое, Люба перед тем, как отправиться в студию, посетила магазины. Времени на покупки ушло немного — она уже знала, на чём остановить своё внимание и, выйдя с пакетами на улицу, обнаружила, что сможет ещё заехать домой, чтобы оставить там обновки.

Дома, не удержавшись от того, чтобы примерить и платье, и сапожки, она так и не смогла снять их с себя и, поколебавшись несколько секунд, отправилась в них на репетицию, решив, что не скажет об этом Егору, когда он вернётся из командировки.


— Вау! Ты сегодня при параде… — увидев её в новом платье красного цвета, ловко облегающем фигурку, Татьяна восхищённо развела руками, — Класс!

— Ну, как?.. — Люба повернулась на одной ножке, — Мне идёт?

— Не то слово… — оглянувшись на дверь репетиционной, Таня чуть понизила голос, — Антон увидит — обалдеет…

— При чём тут Антон?.. — услышав имя молодого звукорежиссёра, Люба слегка смутилась.

— Как при чём? — Татьяна загадочно улыбнулась, — А то ты сама не замечаешь, как он на тебя глаза таращит.

— Не замечаю… — пожав плечами, Люба включила ноутбук, — И вообще… У него, наверное, девушка есть.

— В том-то и дело, что… нет у него девушки! — Таня многозначительно прицокнула языком, — Раньше была… А теперь — нет.

— Может, есть. Откуда ты знаешь, чем он после работы занимается.

— Тут все про всех всё знают. А особенно — про Антошку.

— Почему?

— Потому, что он сосед Наташи с Димой… Разве ты не знала?

— Знала, — кивнула Люба, — я у них жила три дня в декабре… Видела его. А ещё он мне плюс писал…

— Ну, вот, видишь! Значит, я не ошиблась.

— Да глупости… — Любаша деланно нахмурилась, — Ну, что, я минус даю?

— И не глупости… — всё так же улыбаясь, Татьяна не сводила с Любы пытливых глаз, — Уже вся деревня знает, что Антоха в тебя влюбился. Одна ты не в курсе!

— А мне об этом не докладывали, — попыталась отшутиться Люба, — И, вообще… мне репетировать пора.

— Можно подумать, он тебе самой не нравится…

— Мне вообще никто не нравится.

— Почему? Ты же у нас холостая-незамужняя… Или парень дома остался?

— Нет… — вспомнив о Данииле, Люба вдруг резко помрачнела, — У меня никого нет. И, вообще… давай уже начинать. А то я Наташу подведу… Это она меня из моей дыры вытащила…

— Наташа — добрая душа… — Таня усмехнулась как-то странно, — Всех готова вытащить… И кого надо… и кого не надо…

— Это ты про меня? — Люба удивлённо посмотрела на Татьяну.

— Да нет… так… Мысли вслух. Я очень наблюдательная. Кстати, а что за мужик встречает тебя каждый день после репетиции?

— Это мой родственник… — Люба снова смутилась от неожиданного вопроса, — А ты откуда знаешь?

— Так все знают, — Таня пожала плечами, — Стоянка освещена… Он там не один стоит, примелькался уже… Я, когда ухожу, как раз мимо него иду, и как ты к нему садишься, тоже видела. Кстати, тачка у него крутая.

— Ну, да, крутая, — Люба была совершенно не рада этому разговору, но Татьяна никак не хотела его прерывать.

— А он — кто?

— Он начальник, что-то там по строительству… — Любаша не стала вдаваться в подробности профессии Егора.

— Женат? — Таня мельком бросила на неё взгляд, — В смысле — живёт с кем-то?

— Да, живёт.

— Жаль… Симпотный мужичок. Я бы закадрила…

— Так закадри… — усмехнувшись, Люба снова потянулась к ноутбуку, чтобы включить фонограмму.

— Закадрила бы… да старый больно, — ещё один пытливый взгляд был брошен на Любашу, — ему же лет сорок?

— Тридцать пять. И ничего он не старый.

— Тебе виднее… Может, и не старый. Но, сама же говоришь, что с кем-то живёт. А брать чужое — не моё. И сама не беру и другим не советую.


Любаша искренне удивилась неожиданной перемене настроения, произошедшей у Татьяны в считанные минуты. Ей показалось, что та недвусмысленно на что-то ей намекает, но никак не могла взять в толк — на что… Они были дружны с самых первых дней, как только Люба пришла в студию Морозовых. Таня не раз говорила Наталье о том, что с Любашей очень легко работать — та, действительно, хватала всё на лету, и легко учила самые сложные партии.

Едва уловимую перемену в отношении Татьяны к себе Люба заметила, вернее, почувствовала, неделю назад. Егор был в очередной командировке, и она после окончания репетиции собиралась направиться к остановке троллейбуса. Из здания студии они вышли втроём — она, Татьяна и Антон… Зная, что Егора нет на стоянке, Любаша шла неторопливо, о чём-то болтая со своими спутниками.


«А, между прочим, я сегодня на машине… — чуть зайдя вперёд, Антон посмотрел почему-то на Любу, — Могу подвезти…»

«Нет, я на троллейбус… — покачав головой, Люба сделала рукой прощальный жест, — Бай-бай!»

«Бай-бай…» — грустно ответил ей вслед Антон.

«Подвези тогда меня…» — Любаша уже сделала несколько шагов в сторону, но от неё не укрылся чуть обиженный тон Татьяны.


Она уже забыла о том случае, но сейчас почему-то вспомнила…

Тане нравится Антон?! Судя по всему, это так, хотя она тщательно скрывает свои чувства…

Неужели, увидев её в новом платье, Таня решила, что оно — для Антошки?..

Глупо.

Ни Антошка, ни Егор абсолютно ничего для неё не значат. Место в её сердце до сих пор занято лишь одним… Она знает, что он не достоин ни её слёз, ни её чувств… Она знает, что между ними никогда и ничего уже не будет. Она всё это прекрасно знает…

И, всё же…

Даня… Это имя она была готова повторять без конца… Имя, от которого сердце начинало бешено колотиться в груди… Имя, от которого бросало то в жар, то в холод… Да, прошло ещё очень мало времени для того, чтобы навсегда вычеркнуть его из памяти. Но она знает, что пройди целая вечность, она и тогда не сможет разлюбить его…

Видимо, это её судьба. Её крест…

Да, ей его не вернуть никогда. Но она может… нет, она должна доказать ему, что она — самая большая потеря в его жизни!..

Однажды он должен будет почувствовать и понять, что нет большего горя на земле, чем её, Любашино, равнодушие…

Он почувствует…

Он — поймёт!..

Но будет поздно.

* * *

Месяц подготовки пролетел быстро. Премьера рок-оперы «Ты услышишь мой голос», в которой Люба вместе с Татьяной пели две сольных композиции, а, так же, выступали в качестве бэк-вокалисток, была назначена на канун международного женского дня, но самое первое выступление в сольном концерте Натальи Морозовой предстояло шестого марта, на корпоративе какой-то фирмы, название которой Любу совершенно не интересовало. Она настолько волновалась перед первым своим выходом на сцену, будто это именно она, а не Морозова, выступала в качестве солистки…

Люба даже забыла, что на следующий день предстоит более серьёзное испытание — премьера рок-оперы во Дворце молодёжи, на которую были распроданы все билеты, поэтому ожидался полный аншлаг…

Она совершенно забыла об этом — пусть всего на несколько часов, но всё же её сознание переключилось на это — самое первое её серьёзное выступление…


— У нас намечается банкет по случаю праздника… — ещё четвёртого числа сообщил ей Егор, — И я хочу, чтобы ты поехала со мной. Нехорошо будет, если я буду поздравлять чужих женщин, а моя останется дома…

— Когда? — Любаша подняла на него глаза.

— Послезавтра, — сомкнув руки у неё на талии, он губами ткнулся в её шею, — сейчас поедем покупать тебе вечернее платье…

— Послезавтра… — она растерянно замолчала на несколько секунд, — А послезавтра я не смогу… У меня первый концерт. Я же говорила…

— У тебя седьмого — первый концерт.

— Седьмого — премьера оперы. А шестого, послезавтра, мы выступаем на корпоративе. Как раз в то же самое время.

— Нет… так я не согласен… — чуть отстранившись, он посмотрел на неё сверху вниз, — Какой ещё корпоратив, если это — твой праздник? Нет-нет… Вечернее платье, новые туфли… И, кое-что ещё…

— Егор… — она с мольбой смотрела на него, — Но это же — моя мечта… Понимаешь?! Я к этому стремилась, я так хотела именно этого… Я хочу выступать! Тем более, с такой певицей, как Наталья Морозова… Да если я скажу кому-нибудь у себя дома, мне не поверят!

— Господи, Любка… — он смотрел на неё, как на непослушного ребёнка, — Какая-то певица… какой-то корпоратив… Да будь она трижды заслуженная, всё равно это — балаган… понимаешь?! Это — как обслуга… Я дал тебе возможность чем-то занять себя, я не препятствовал тому, что ты ездишь на эти репетиции… Но теперь… Ты будешь где-то петь по ночам, для кого-то… на тебя будут смотреть пьяные рожи… Нет-нет, всё… Точка!