— Понятно… — понимая, что разговор в любом случае перейдёт на её персону, Люба обречённо приготовилась отвечать на вопросы.

— А ты что… на аборт? — светло-карие, практически жёлтые, в тёмную крапинку, глаза Марины с любопытством буравили Любашу, — Это же абортная палата…

— Угу… — кивнула Люба, понимая, что отпираться бесполезно.

— Ой, не говори!.. — как-то радостно махнув рукой, Маринка заговорила так, будто продолжала уже начатый разговор, — Сволочь он, честное слово, я сразу даже не сомневалась в этом!

— Кто?.. — прекрасно понимая, кого девушка имеет в виду, Люба всё же задала этот вопрос.

— Да этот, Соловьёв, — Марина назвала Даниила по фамилии, — ты же от него?.. Да?..

— Ну, да… — Люба придала своему лицу многозначительное выражение, — Только он не…

— А он-то знает?

— Знает.

— Ну, что за парни, скажи?! Значит, как любовь-морковь, так всё нормально, а как до детей дело доходит, так сразу в кусты!

— Да всё совсем не так… — начала было Любаша, но собеседница не дала ей высказаться.

— Знаешь, я тебе давно уже хотела сказать, ещё весной, — не слушая её, Марина частила словами, — он такой… ну, нехороший… С девчонками непорядочный… А ты раз — и влюбилась…

— Непорядочный?.. — Люба хотела изобразить возмущение, но это получилось у неё плохо.

— Ну, да, — закивала Маринка, — он же и с тобой, и с Анжелкой, и там, в заводском районе у него, говорят, девчонка была, так вот он со всеми успевал…

— Да ну, сплетни… — чувствуя, как внутри поднимается холодная волна, Любаша пожала плечами, — Анжелка сама на него вешалась… Даня мне всё рассказал…

— Это — да!.. Это — да… — снова закивала девушка, — Она на всех вешается, так что неудивительно, что и на Соловьёва повесилась, но ничего, отольются кошке мышкины слёзки, отольются! Не переживай!..

— Да я не переживаю… — Любаша снова пожала плечами, — Мне-то что переживать, пусть эта дура переживает…

— Вот-вот! Подожди, ещё сама поплачет, когда он и её бросит, вот увидишь!

— Да Даня её давно уже… — начала было Люба, но Марина снова её перебила.

— Поплачет-поплачет! А то смотри, какая бейба, и на конкурс вместо тебя пролезла, и парня увела… Я их буквально перед больницей видела, — Марина почему-то перешла на громкий шёпот, — в прошлую субботу, в доме культуры… Соловьёв с Градовым репетировали, а она пришла, вызвала его…

— Когда?.. — нахмурившись, Люба отчаянно вспоминала, где она сама была в прошлую субботу — выходило, что, пока она была на работе, эта змея приходила к Дане?..

— В субботу. Я как раз к детскому утренику готовилась, ещё удивилась, чего она припёрлась, у неё-то репетиции нет, а потом увидела, как они в коридоре зажимаются…

— Что?! — вскрикнув, Люба подняла на Марину огромные, как блюдца, глаза, — Этого не может быть!..

— Да своими глазами видела! — судя по выражению лица, та и вправду не обманывала, — Меня увидели, так Соловьёв чуть сквозь землю не провалился, сделал вид, что они так, случайно столкнулись…

— Не может быть… — Люба никак не могла поверить услышанному, — Это только она… это она сама… Да она его вообще преследует!

— Не знаю! — Маринка доверительно придвинулась ещё ближе, — Может, и преследует… Только и её та же участь постигнет.

— Нет, ну, как она уже достала! — Люба неожиданно вскочила с кровати и быстрыми шагами подошла к окну, — Вот гадина!


— Пучкова, почему ещё в палате? — заглянувшая в двери аушерка перевела взгляд с Марины на Любашу, — Бегом к операционной!

— Ой, болтаем тут, а тебе уже нужно идти, — Марина тоже поднялась и шагнула к выходу, — давай, ни пуха тебе ни пера… Потом увидимся!


…Уже подойдя к двери, Люба вдруг остановилась как вкопанная. Что же это получается?.. Выходит, Даня её обманывал всё это время?.. Делал вид, что вернулся, а сам и не думал рвать с Анжелкой?.. Ей вдруг сразу вспомнились и его двойные смены, и то, с какой неохотой он встречал её с работы — по её же, Любашиной просьбе… Исключение составляли лишь их совместные походы по делам, связанным с её нежелательной беременностью, но и тут у Любаши исподтишка складывалось впечатление, что, находясь рядом с ней, Даниил чувствует определённый дискомфорт… Она списывала это его состояние на посещение специфического «женского» лечебного учреждения. Но и в остальных случаях он как будто боялся появляться с ней вместе на городских улицах, специально выбирая позднее время… Вот и Марина — она даже не в курсе, что Даня вернулся к ней, к Любаше…

Нет, этого просто не может быть! Он же ночевал у неё несколько раз… Он не может врать — вот так… Он не врёт!..

Да, но как тогда быть с этой гадиной Анжелкой? Ведь и Люба сама видела её у Дани в магазине — тогда, перед их поездкой… Он сказал, что та приходила выяснять отношения… А, что, если нет?.. Что, если она вот так преследует его каждый день? Ведь Люба не знает, как он проводит своё время, когда не вместе с ней… Он приходит к ней по вечерам, а потом уходит — домой… А домой ли?.. А репетиции? Сама Любаша теперь не появляется в студии, поэтому не может знать и видеть, что там происходит…

А сегодня?.. Сейчас?! Зная, что она в больнице, он может чувствовать себя полностью свободным!.. А, что, если именно сегодня он снова встретится с этой змеёй?!


— Вы куда?! — глядя, как Люба выбегает из отделения на лестницу, крикнула ей вслед дежурная акушерка.


Забрав в гардеробе свои вещи, она торопливо оделась и выскочила на улицу. Внезапно зазвонивший в кармане телефон заставил остановиться.


— Ну, как дела?.. — в тоне Даниила сквозила озабоченность, — Рассказывай…

— Всё нормально, — поставив на снег пакет с вещами, она прикрыла телефон другой ладошкой, чтобы он не услышал шума проезжающих мимо машин.

— Что — нормально?.. Уже… всё?..

— Да, всё… — оглядываясь по сторонам, отчаянно соврала Любаша, — Лежу.

— Всё хорошо?.. — он спрашивал как-то вкрадчиво, как будто боясь спугнуть хорошие для него новости.

— Да, хорошо… Я позже тебе перезвоню… — решив, что нужно сначала придумать план действий, Люба отключила телефон.


Взяв такси, она приехала домой, к Ольге Павловне, которая была не в курсе всех её проблем — уходя утром, Люба предупредила свою хозяйку, что, возможно, ночевать сегодня не придёт. Теперь же, переступив порог дома, она лихорадочно соображала, что скажет теперь Ольге Павловне, которая может невзначай проговориться Вере о её внезапном возвращении.


— Ну, как ты там? — как будто услышав её мысли, сестра позвонила первой, — Как себя чувствуешь?

— Нормально, — наливая в чашку чай, Любаша одновременно жевала бутерброд.

— Ты что, уже обедаешь? Так рано?

— Угу, — проглотив кусок, Люба решительно кивнула, — я уже дома, Вер.

— Как?.. — сестра на том конце опешила, о чём говорила пауза, последовавшая за вопросом, — Как — дома?! Ты… Тебе всё сделали?.. Или нет?..

— Сделали, — отчаянно соврала Люба, — всё нормально, Вер.

— Как тебя могли так сразу отпустить?! Ты хотя бы должна была полежать пару часов!

— А я полежала, — Люба нарочно откусила ещё от бутерброда, чтобы сестра по тону не догадалась о том, что она говорит неправду, — я первая прошла…

— Зря… надо было полежать, они же целые сутки держат. А, вдруг, что-то не так?

— Всё так, Вер, не переживай…


Поговорив с сестрой, Люба тут же набрала телефон Дани. Для него она приготовила совершенно другую легенду.


— Когда тебя выпишут? — после недолгих расспросов поинтересовался он.

— Завтра, — Люба исподлобья рассматривала в зеркале своё отражение, — а что?

— Да ничего… соскучился…


Он сказал это как-то неуверенно, и Люба подумала, что правильно сделала, что сбежала сегодня из больницы. Ну, точно, эта сволочь Анжелка снова охмуряет её Даню… Пока Люба должна была находиться там, в отделении, могло произойти что угодно! Но теперь она не позволит этой гадине помешать своему счастью!

Ребёнок?.. Он будет! Назло ей — будет!

Даня?.. Когда она ему, в конце концов, признается, он будет ей благодарен! Да-да!.. Потому, что именно она, Любаша, принесёт ему счастье — она поможет ему в его вокальной карьере и родит его ребёнка! Она признается ему чуть позже! И он будет рад… Обязательно будет рад!..


…Мороз был довольно чувствительным, и, стоя неподалёку от магазина бытовой техники, в котором работал Даниил, Люба быстро замёрзла. Она явилась к закрытию, но не пошла внутрь, а осталась на улице, спрятавшись в тени близлежащего двора, откуда хорошо просматривалось крыльцо магазина. Она не знала сама, зачем она спряталась — для того, чтобы сделать сюрприз любимому парню, или, чтобы уличить его в неверности? Несмотря на рассказ Марины, ей всё же не хотелось верить в то, что Даня мог так поступить с ней. Нет… всё было совсем не так, как рассказала конопатая Маринка… Эта Анжелка, она, действительно, сама вешалась на Даню, она и сейчас преследует его!.. Если они и «зажимались», то лишь потому, что этого хотела Анжелка… Он просто не успел её оттолкнуть! Ну, конечно, так и было! А Маринке лишь бы посплетничать!.. Вот и сейчас… Он выйдет из магазина, и пойдёт домой… А она, Любаша, дурочка… потому, что стоит тут и пытается поймать его с поличным!


…Увидев Даниила, выходящего из магазина, Люба чуть было не закричала от радости, но что-то заставило её не делать этого. Дождавшись, пока он отойдёт на приличное расстояние, она вышла из укрытия и двинулась следом за ним. К её удивлению, Даня свернул, отнюдь, не к своему дому…


— Привет! — донеслось до Любаши, когда она увидела приближающуюся к нему в свете вечерних фонарей женскую фигуру.

— Привет! — ответил Даня и обнял девушку — по голосу и очертаниям Люба без труда узнала Анжелку, — Замёрзла?