Она вошла в тишину мраморного вестибюля и поднялась на второй этаж. Мари играла с куклой, сидя на прохладном паркетном полу, на девочке было только тоненькое батистовое платье, из-за жары она разулась, разбросав туфельки и чулочки на полу вокруг себя. Жизель разбирала кроватку, чтобы уложить Мари спать.

— Добрый день, мой зайчик, — позвала по-русски малышку Елена, опускаясь перед девочкой на колени.

— Мама, — обрадовалась Мари, ловко вскочив на пухлые розовые ножки, она побежала к матери и бросилась ей на шею.

— Моя любимая! — Елена поцеловала ребенка, с радостью вдыхая нежный запах золотистых кудрей малышки, и сообщила: — Как я по тебе соскучилась!

— Я соскучилась, — с важностью проговорила девочка.

— Так жарко в городе, я думаю вам с Жизель лучше сейчас поехать за город, там красивый дом и большой фруктовый сад, где вам будет очень хорошо, а я буду к тебе приезжать каждый день. Хорошо, милая? — спросила она и заглянула в блестящие изумрудные глаза своей девочки.

— Том?… — Мари произнесла слово с вопросительной интонацией и наклонила головку, внимательно глядя на мать, ожидая, что ее поймут.

— Ты хочешь взять Тома с собой? — переспросила Елена, поняв, что дочка доступным ей способом просит разрешения взять рыжего котенка, недавно найденного ею и Жизель в беседке сада.

— Да, — подтвердила девочка, согласно кивнув головой.

— Конечно, Том поедет с тобой. Собирайтесь, как только ты поспишь, мы выезжаем.

Пока малышка спала, они с Жизель собрали ее вещи, и через полтора часа все было готово к отъезду. Как только девочка проснулась, Елена с дочкой и кормилицей выехала в свой загородный дом. Она открыла зонтик, защищая девочку от ярких лучей. К счастью, поднялся легкий ветерок, и ехать стало гораздо приятнее. На берегу Сены они остановились около старинной церкви, где в тени деревьев одетый в гранитную шубу журчал источник, который в этом районе считали святым. Елена напоила дочку водой, и поехали дальше. Еще через полчаса они вошли в обитую медными гвоздями знакомую низкую калитку в высокой каменной стене. Кружевная тень фруктовых деревьев, со всех сторон окружавших дом, действительно несла благословенную прохладу, и девочка, схватив котенка, сразу побежала в сад, радостно подпрыгивая на ходу.

Мадам Роже с готовностью согласилась переехать на первый этаж, в ту комнату, где была первая детская Мари. Дождавшись, когда женщина перенесет свои вещи и закроет свой маленький домик, Елена уехала в Париж. Времени до приезда Александра у нее оставалось в обрез. Она была так занята мыслями о графе Василевском, что не обратила внимания на странное отсутствие Колет при их отъезде из дома. Не заметила она и красивого черноволосого юношу, верхом следовавшего за ее экипажем до самого коттеджа и так же издали проводившего ее обратно по дороге в Париж.

Новая элегантная коляска мягко катилась по направлению к столице. Елена задумчиво смотрела на спокойные воды Сены, постепенно дорога убаюкала ее, и она закрыла глаза. Сразу же из мягкой тьмы проступил образ Александра, такой, каким он был вчера: высокий, стройный, невероятно красивый в белом мундире кавалергарда. И тут же услужливая память воскресила перед молодой женщиной другую картину: обнаженный любовник обнимает ее, его нежные руки скользят по ее телу, а теплые губы прижимаются к ее губам. Огненная волна страсти, зародившись внизу живота, опалила все тело Елены, залив щеки румянцем и заставив сердце биться чаще.

«Так нельзя, — не открывая глаз, подумала она, — нельзя себя выдавать. Александр должен очень захотеть меня, вот тогда можно будет с радостью упасть в его объятия. Только пусть это будет поскорее, я так его хочу».

Заставив себя усилием воли больше не думать о Василевском, Елена начала строить планы по организации магазинов. Почему-то она не сомневалась, что месье Трике разыщет таинственного Штерна, и они с Доротеей займутся новым делом. Молодая женщина вернулась в Париж почти в семь часов. Нужно было успеть принять ванну, причесаться и одеться, времени почти не оставалось. Хорошо, что она предупредила Машу и просила, чтобы к ее приезду все было готово. Елена вбежала по лестнице в свою спальню. За ширмой уже была приготовлена ванна, в которую озабоченная Маша все время подливала кипяток. Быстро раздевшись, молодая женщина с удовольствием погрузилась в теплую воду, но наслаждаться было некогда. Смыв дорожную пыль, она промокнула кожу мягкой простыней и начала быстро собираться.

Маша собрала волосы хозяйки в греческий узел, выпустив несколько длинных локонов, спадающих на спину. Сегодня Елена решила надеть новое вечернее платье из ярко-голубого газа на плотном атласном чехле. Легкий газ по подолу был красиво расшит античным орнаментом. Платье необыкновенно шло ей, подчеркивая стройность высокой тонкой фигуры и оттеняя яркий блеск васильковых глаз. Повернувшись несколько раз перед зеркалом и расправив легкий короткий шлейф, молодая женщина осталась довольна собой. Достав из бюро футляр с сапфировым гарнитуром, она начала надевать украшения.

Часы пробили восемь, когда она застегнула замок колье на шее.

— Отлично, не нужно опаздывать, это отдает кокетством, а оно сейчас должно быть совсем незаметным, — объяснила она своему отражению.

Надев браслет, кольцо и бабушкины серьги, Елена взяла со стула приготовленную индийскую шаль и маленький перламутровый веер. Последний раз поглядев на себя в зеркало, она мысленно пожелала себе удачи и пошла в гостиную.

Александр ожидал маркизу, прохаживаясь по комнате. Сегодня он был в штатском. С утра, переплатив втрое, он успел купить вечерний костюм. За час самый дорогой портной Парижа подогнал по его фигуре белоснежную рубашку с гофрированным жабо и высоким воротником. Черный фрак безупречного покроя как вторая кожа облегал широкие плечи и тонкую талию, а светло-серые панталоны, такого же цвета муаровый жилет и белоснежный муслиновый галстук дополняли этот простой и элегантный костюм.

Вторым важным делом, которое он успел закончить за сегодняшнее утро, была покупка дома для бывшей любовницы. Хозяин дома, поиздержавшийся во время войны, с удовольствием продал его за золотые червонцы русскому графу. Оформив покупку у нотариуса, Александр тут же выписал и дарственное распоряжение на имя Екатерины Павловны Багратион. Отправив нотариуса с документами к княгине, Александр с приятным чувством свободы в душе, тщательно одевшись в новый штатский костюм, поехал на улицу Гренель.

Хотя граф и тянул время, велев кучеру ехать медленнее, но все равно он приехал рано и уже десять минут ходил из угла в угол гостиной дома маркизы де Сент-Этьен, нетерпеливо поглядывая на дверь. Он не слышал шагов легких ног, обутых в шелковые бальные туфельки, поэтому, когда в дверях возникла высокая тонкая фигура в летящем ярко-голубом платье, он замер, пораженный в самое сердце совершенной красотой этого нежного ангела. Он молча поклонился, стараясь взять себя в руки, и шагнул навстречу хозяйке.

— Добрый вечер, граф, рада вас видеть, — маркиза говорила легко и равнодушно, и это больно укололо молодого человека, но он решил не обращать внимания на мелочи.

— Добрый вечер, мадам, — Александр поцеловал руку красавицы и задержал ее в своих ладонях. — Вы, как всегда, соответствуете своему почетному титулу Звезды Парижа.

— Это была шутка, император Наполеон пошутил, а придворные из лести подхватили его слова. Вы же знаете, как при дворе любят угодить суверену, — маркиза высвободила руку и подошла к столику с напитками. — Что вы хотите выпить?

— Коньяк, если вы не против, — попросил граф и подошел к молодой женщине, ожидая, пока она нальет в бокал янтарную жидкость.

Он любовался нежным профилем маркизы, ее лебединой шеей, греческой прической, открывающей лицо и маленькие розовые ушки.

«Что бы она почувствовала, если бы я сейчас языком коснулся этой прозрачной розовой раковины?» — подумал он, глядя на ушко молодой женщины.

Его взгляд остановился на роскошных сапфировых серьгах. Что-то смутно знакомое вспомнилось графу, и вдруг… холодный пот выступил у него на спине. Молча смотрел он на маленький бант на мочке розового уха. Александр уже видел эти грушевидные сапфиры, вставленные в оправу банта, видел и огромные овальные камни василькового оттенка, окруженные мелкими брильянтами, помнил и филигранную золотую оправу. Два года назад он со своим другом доктором Власовым рассматривал эти серьги в холодной избе под Малоярославцем.

Александр пристально посмотрел на маркизу, стоящую рядом с ним, и попытался сравнить эту рафинированную француженку и избитую русскую девушку, одетую в поношенное мужское платье. Высокой тонкой фигурой, цветом волос и глаз маркиза была похожа на Елену Солтыкову — понятно, что за два года волосы отросли, и фигура женщины могла округлиться в груди и бедрах. Лица девушки без синяков он не видел, зато он не смог бы ошибиться, увидев ее нагое тело.

— Вы меня не слушаете! — попеняла графу молодая женщина и протянула ему бокал с коньяком.

— Простите, я задумался, — повинился он и мягко улыбнулся, боясь раньше времени вспугнуть маркизу де Сент-Этьен, — я залюбовался вашим профилем, когда серьги покачиваются при повороте головы, они разбрасывают лучи — это необыкновенно красиво, а когда вы смотрите на меня, они повторяют цвет ваших глаз. Не смейтесь над бедным офицером, это ваша красота сделала из меня поэта, наверное, неуклюжего и топорного, но я ничего не могу с собой поделать.

— Я тронута, ведь вы говорите искренне, а искренность всегда видна, — тепло улыбнулась Елена. — Салонные комплименты — холодны, и поэтому воспринимаются, скорее, как издевка.

Он вслушивался в голос молодой женщины, и в нем крепла уверенность, что несмотря на то, что это совершенно невозможно — перед ним стоит его потерянная невеста. Растерянность, охватившая Александра в первый момент, сменилась военной собранностью.