Смерть старого князя Игнатия, последовавшая двенадцать лет спустя, преподнесла Ксаверию сюрприз. Отец назначил младшего сына опекуном своей единственной дочери Марии. Он передал с девушкой приданое — сорок тысяч золотых талеров и завещал выдать ее замуж в России, чтобы ее старший сын наследовал неженатому Ксаверию, если тот не возьмется за ум и не заимеет наследников. Девушка приехала к брату и нарушила его такую приятную уединенную жизнь, полную размышлений над трудами античных авторов. Назвать характер прелестной Мари бурным было бы слишком слабым определением. Полная противоположность своему спокойному брату-философу, она обожала праздники, охоту, скачки. Ее гувернантки всегда качали головами, размышляя, можно ли загнать этот огонь хоть в какие-то рамки, и грустно приходили к выводу, что это невозможно.

И вот теперь холостой князь Ксаверий должен был найти мужа этому феерическому созданию. Он считал эту задачу невыполнимой, но, верный своему долгу, начал ее решать. Отправив княжну Мари в Киев к жене соседа-помещика, вывозившей в этом сезоне свою старшую дочь, и заплатив за это столько денег, что оборотистая дама сшила множество туалетов обеим девушкам, не потратив ни копейки из собственных средств, князь Ксаверий наслаждался благословенной тишиной, наступившей в доме. Он ждал сестру обратно весной следующего года, справедливо считая, что ни один здравомыслящий человек не женится на девушке с полным отсутствием качеств, необходимых покорной жене и рачительной хозяйке дома.

Каково же было его удивление, когда жарким летним днем 1784 года по мощеной площадке перед его двухэтажным кирпичным домом с готическими окнами зацокали копыта четверки вороных лошадей, запряженных цугом, и изящная карета остановилась напротив крыльца. Красивый молодой человек, одетый в шелковый голубой камзол, обшитый серебряным галуном, попросил слугу доложить его сиятельству, что граф Василевский хочет видеть его по неотложному делу. Князь Ксаверий, недовольный тем, что его оторвали от чтения Плутарха, вышел в гостиную и увидел молодого человека, нервно меряющего комнату шагами.

— Ваше сиятельство, позвольте представиться, я граф Николай Василевский, — молодой человек шагнул к хозяину и воскликнул, — я приехал поговорить о деле, имеющем для меня огромную важность! Я люблю вашу сестру и прошу у вас ее руки.

Князь Ксаверий рухнул в кресло, знаком приглашая сесть и визитера. Придя в себя от изумления, он поглядел на молодого человека и задал ему только один вопрос:

— Вы богаты?

— Да, я богат, у меня есть четыре имения в Киевской губернии и два — в Тверской. Ваша сестра никогда ни в чем не будет нуждаться. К тому же я — родственник светлейшего князя Потемкина, и если Мария Игнатьевна захочет жить в столице, мы будем приняты при дворе.

— Я согласен, — произнес князь Ксаверий, поднялся и пожал руку счастливому жениху. — Мы тоже в родстве с Потемкиным: мой дядя женат на его племяннице. А за сестрой я даю хорошее приданое — сорок тысяч золотых талеров.

Он вызвал поверенного, и через два часа брачный договор был подписан. Князь написал письмо даме, у которой жила Мари, а граф Василевский поехал в Киев готовиться к свадьбе.

Прекрасная княжна, узнав, что брат решил ее судьбу, не спросив ее мнения, сначала устроила несчастному жениху головомойку и отказывалась его видеть. Но тронутая его верностью и покорностью ее воле, а также уговорами своей опекунши, объяснившей девушке, что она, сама того не ведая, поймала в сети самого богатого жениха в этом сезоне, сменила гнев на милость и начала готовиться к свадьбе. По желанию невесты счастливый граф Николай оплатил самую роскошную свадьбу, которую видел Киев за последние пятьдесят лет, после чего увез свою обожаемую жену в свадебное путешествие по Европе. Молодая графиня домой не спешила. После Европы она пожелала посетить столицу, а там она захотела приобрести дом. Все ее прихоти выполнялись мужем беспрекословно. Прекрасный особняк на Английской набережной она получила в подарок от графа за рождение в 1786 году сына, названного Александром в честь благоверного князя Александра Невского, в день памяти которого он родился.

— Мой сын будет служить в гвардии, — радовался счастливый отец, глядя на маленький сверток, лежащий на руках у матери.

— Только этого не хватало, — махнула на мужа рукой еще более похорошевшая после родов графиня Мари. — Сын — твой наследник, он всегда будет дома со мной, и нигде служить не будет.

Мальчик был копией своей красавицы матери, за что оба родителя любили его еще больше. Они, не отдавая себе отчета, соревновались между собой, кто больше балует Сашеньку. Годы непрерывного обожания должны были полностью испортить характер ребенка, но после десятого дня рождения маленького графа Александра Василевского, которое семья отмечала в своем имении Доброе под Киевом, графиня заболела. Лучшие врачи из обеих столиц и из Киева были приглашены к ее постели, но приговор был у всех один — чахотка. Семья срочно уехала в Италию, где граф купил для своей Машеньки виллу на берегу моря. Но три года борьбы с болезнью закончились смертью бедной графини. Безутешный муж пережил ее на год и умер от горя, которое он пытался заливать крепким украинским самогоном, назначив опекуном своего единственного сына его дядю князя Ксаверия.

Четырнадцатилетний Александр приехал в поместье дяди в Лифляндии в таком тяжелом нервном состоянии, что князю Ксаверию пришлось отложить все свои любимые дела и заниматься только племянником. Когда через месяц мальчик начал отвечать на вопросы, а через два разговаривать с дядей, князь Ксаверий поймал себя на мысли, что его уже не так тянет к древним книгам. Общаться с умным и тонким подростком оказалось гораздо интереснее, чем читать в одиночестве зимними вечерами. Он занялся обучением племянника, выписывал учителей и гувернеров, но никто из них не занимался с Александром больше, чем он сам.

Благодаря дяде, граф Василевский получил замечательное образование. Он говорил и писал не только на английском, французском и немецком языках, но также на греческом и на латыни, прекрасно знал математику, историю, географию и философию. Но, видно, небесный покровитель направлял молодого графа к воинским подвигам, и Александр уговорил дядю пригласить учителей и обучать его фехтованию и военным наукам: фортификации и военной истории. Не желая расставаться с племянником, князь Ксаверий даже поехал с ним в Германию, где тот два года проучился в Гейдельбергском университете.

Но как ни противился дядя, Александр рвался в армию, никакие уговоры не могли его остановить. Когда князь понял, что молодой человек все равно пойдет служить, он счел за благо тряхнуть старыми связями и тугим кошельком и получил для племянника назначение поручиком в гвардейский кавалергардский полк. Летом 1806 года молодой человек уехал в Санкт-Петербург к месту службы, а князь Ксаверий возвратился в свое тихое имение в Лифляндии. Александр, обожавший своего единственного родственника, часто писал дяде, внося своими письмами радость и оживление в размеренную жизнь старого философа.

В начале 1808 года князь Ксаверий получил послание от душеприказчика своего брата Станислава с сообщением, что он унаследовал все имущество покойного, к письму был приложен указ короля Пруссии, закрепляющий за Ксаверием титул князя Понятовского в его королевстве.

Князь вызвал поверенного и составил новое завещание, по которому он оставлял все свое имущество теперь уже в России и Пруссии своему племяннику графу Василевскому, а сам поехал в Санкт-Петербург просить у государя права передать по наследству Александру и свой титул. Три месяца хлопот увенчались успехом, и он получил долгожданный указ. Не ставя племянника в известность о своем решении, он выехал в Берлин, где, заплатив немалые деньги, также получил указ о признании титула князя Понятовского после его смерти за графом Александром Василевским. К рождеству князь вернулся в свое любимое имение и снова зажил привычной жизнью, читая древних философов и переписываясь с племянником, только теперь во всех его письмах к Александру настоятельно звучала просьба жениться и дать семье наследников.

Первые годы службы показались молодому кавалергарду сплошным праздником. Отличившись в зарубежном походе 1805 года и героически сразившись под Аустерлицем, его полк больше не участвовал в походах следующих лет, а стоял на квартирах в Санкт-Петербурге, неся службу по охране августейшей семьи. Молодцы-кавалергарды, все как один представители лучших семей России, были желанными гостями на балах и приемах в высшем свете столицы. Но молодые люди предпочитали собственные компании с вином и игрой по-крупному. Князь Ксаверий не видел большой беды в том, что его племянник будет жить в доме своей матери на Английской набережной — нужно же было молодому человеку где-то отдыхать от казарм. Старому философу даже не пришло в голову, что вместе с его мальчиком в роскошный особняк, с такой любовью обставленный покойной графиней, заедут все офицеры кавалергардского полка, а также все их друзья и знакомые!

В двадцать один год Александр унаследовал состояние, оставленное ему отцом, но, не желая отягощать себя заботами, попросил дядю и дальше управлять его имуществом, как он это делал последние семь лет. Получения наследства он даже не заметил, потому что князь Ксаверий присылал ему такое щедрое содержание, что, несмотря на все траты, деньги у него никогда не кончались.

Как и все молодые офицеры, он любил женщин, а женщины обожали его. Высокий златокудрый красавец с лицом, как будто сошедшим с римской фрески, он унаследовал внешность своих польских предков. Широкоплечий, стройный, с длинными сильными ногами, он двигался с грацией тигра. Когда граф фехтовал или танцевал на балах, немало женских глаз останавливалось с немым восхищением на этом античном божестве с яркими зелеными глазами. Но благородные дамы его не интересовали, зато длинная вереница актрис, балерин, певиц, выступавших в театрах столицы, прошли через особняк на Английской набережной. Ни одна не задерживалась здесь надолго, все они, удаляясь с печалью в сердце от потери расположения этого красавца, уносили как утешительный приз полный кошелек и шкатулку, набитую драгоценностями.