Но девушка была больна неизвестно чем, следовало найти переводчика. Полковник сделал знак горничной подойти и спросил ее:
— Чем больна ваша хозяйка? — Арман внимательно наблюдал за лицом девушки, и от него не укрылось понимание, промелькнувшее в глазах молоденькой служанки.
— Я вижу, что вы понимаете меня. Ведь вы учились французскому языку, чтобы сопровождать госпожу в путешествиях? — он спросил наугад, но понял, что попал в цель. Девушка дернулась, но заговорила по-французски.
— Раньше так и было, но когда родители княжны умерли, ее забрала бабушка, а меня оставили здесь, — пролепетала горничная, трясясь от страха.
— Понятно, не нужно бояться, я ничего плохого вам не сделаю, мои солдаты тоже вас не обидят. Вы можете и дальше ухаживать за своей госпожой. Только скажите, чем она больна, заразно это или нет?
— У барышни — воспаление легких, доктор сказал, что от переохлаждения, это — не заразно, — девушка приободрилась и говорила свободнее.
— Как зовут вашу хозяйку? — не удержался от любопытства Арман.
— Светлейшая княжна Елена Черкасская, — ответила девушка, садясь на свой стул у постели больной.
— Ну что же, значит, мы имеем Прекрасную Елену. Пусть выздоравливает, и мы посмотрим, действительно ли она так прекрасна, — заметил Арман.
Он вышел из спальни девушки и отдал строжайший приказ никому в эту комнату не входить и не беспокоить больную.
Элитный гвардейский егерский полк, которым командовал Арман, не привык выполнять черную работу, охраняя продовольственные обозы. Это было дело интендантов, но в России все было иначе. Молчаливые мрачные крестьяне не хотели ни продавать, ни отдавать продовольствие и фураж, его можно было забрать у них только силой оружия. Начиная со Смоленска, французские войска везде сталкивались с одним и тем же поведением жителей: вместо того, чтобы под давлением неприятеля отдать запасы и сохранить жизнь и имущество, русские поджигали свои дома и уходили в леса.
Арману уже пришлось воевать с партизанами в Испании, но в теплой южной стране он мог это понять, там горы круглый год могли служить убежищем местному жителю. Многочисленные пещеры, узкие горные ущелья, созданные природой как естественные укрепления, теплые южные ночи — все помогало партизанам. Но здесь люди уходили просто в леса, где ночевали без крыши над головой в холодные дождливые ночи. Скоро уже должны были ударить морозы, но русских, казалось, это нисколько не волновало. Он не понимал, как это возможно, но партизан становилось все больше и больше, и обозы с продовольствием, добытым с таким трудом, все труднее было сохранить от разорения или сожжения.
При отступлении из сгоревшей Москвы вопрос снабжения войск стал для императора таким же важным, как военные победы. В первых числах октября он вызвал своего воспитанника и поручил Арману охрану продовольственных обозов. На вывоз драгоценных продуктов и фуража за отступающей армией Наполеон дал ему три недели, после чего егерский полк должен был прикрывать отступление армии, отражая атаки авангарда русских.
Каждый день отряды егерей выезжали на помощь интендантам, сопровождая обозы и отбивая атаки партизанских отрядов. Эти ежедневные стычки изматывали Армана, его егеря несли потери. Большое здание школы в Марфино он занял под лазарет, и количество раненых только увеличивалось. Две изнуряющие недели уже прошли, осталась еще одна, пока французская армия завершит запланированный императором переход, и он будет свободен. Двигаться в походном строю, вести бои с регулярными войсками — вот почетная миссия солдата, которую полковник привык выполнять с честью, и к которой стремилась его душа, но в последние дни он ловил себя на странной мысли, что ему будет очень жаль покидать Марфино.
У маркиза появилась сладостная привычка каждый вечер заходить в комнату больной княжны и смотреть на то, как меняется ее лицо. Отек полностью спал, и стала видна изящная форма лица с высокими скулами, нежным легким подбородком и гладким белым лбом с высокими дугами тонких темно-коричневых бровей. Синяки, покрывавшие кожу темными разводами, и уродливые болячки полностью сошли, и теперь лицо было белоснежным, а иногда, когда лихорадка, трепавшая девушку, усиливалась, на щеках появлялись яркие розовые пятна. Это лицо оказалось таким прекрасным, что Арман не мог заставить себя оторваться от него. Он придумывал разные поручения горничной, дежурившей у постели больной, чтобы отправить ее из комнаты и остаться наедине с этим спящим ангелом.
Вчера вечером маркиз приказал управляющему привезти к нему доктора, который лечил девушку, чтобы из первых рук узнать о состоянии ее здоровья. Испуганный доктор, неплохо говоривший по-французски, рассказал полковнику, что девушку лечат отварами трав, обтирают, снимая жар, постоянно дают воду, чтобы не было обезвоживания организма. Доктор надеялся на юный возраст княжны и ее здоровое сердце. Кризис должен был наступить в ближайшие день-два, и если княжна его переживет, то должна быстро пойти на поправку.
Сегодня день выдался для егерей очень тяжелым. Пока один их отряд благополучно отконвоировал обоз на сборный пункт, второй отряд попал в засаду, устроенную партизанами. Арман потерял двоих убитыми, и шесть человек было ранено. Мельница, которой французские интенданты пользовались уже неделю, была подожжена русскими и сгорела вместе с зерном и мукой, предназначенными к отправке, и он еле успел вывезти с места боя шесть телег, нагруженных утром. Последняя неделя, в течение которой его полк должен был выполнять задание императора, могла стоить еще нескольких десятков человек. Это маркиза совсем не радовало.
Наконец, они выехали на аллею, ведущую к главному дому в Марфино, Арман пришпорил коня, все беды сегодняшнего дня вылетели из его головы, и он ничего не мог с собой поделать: его как магнитом тянуло в полутемную комнату, где лежала прекрасная бледная девушка с закрытыми глазами. Тихо постучав, он вошел в спальню, горничная, сидевшая на стуле около постели девушки, вскочила и поклонилась.
— Как сегодня здоровье княжны? — поинтересовался Арман.
Он в первый же день отдал распоряжение управляющему, чтобы около постели больной была только та горничная, которая говорила по-французски. Эта молоденькая девушка давала ему по вечерам ежедневный отчет, вот и сейчас она подробно все объяснила:
— Доктор ушел час назад, он сказал, что, скорее всего, кризис будет сегодня ночью. Жар будет все усиливаться, а потом должен совсем пройти, если все будет хорошо…
— Если она выживет… — Арман произнес то, что не решилась сказать вслух девушка. — Я скоро вернусь и тоже буду здесь сегодня ночью.
Предупредив горничную, маркиз прошел в столовую, где офицеры полка собрались за ужином. Назначив дежурных на ночь и отдав приказы на утро, он снова поднялся в спальню Елены, где поставил стул около постели и сел, внимательно вглядываясь в тонкое лицо с ярким болезненным румянцем на белых щеках.
Горничная, как приказал доктор, вливала в рот больной воду и меняла холодные компрессы на лбу. Она сказала маркизу, что ей нужно раздеть и обтереть госпожу, чтобы снять жар. Он молча кивнул ей и, повернувшись спиной, отошел к окну. За стеклом холодный осенний ветер уносил последние листья с деревьев в парке.
Арман представил, как, наверное, хорошо было в такую непогоду в этой комнате, когда ее хозяйка была здорова, и воображение нарисовало ему соблазнительную картину: княжна в постели, но не больная, а просто спящая. Теплая волна возбуждения прокатилась по телу молодого человека, изумив его самого. Он тряхнул головой, отгоняя грешные мысли, и подумал, что это — просто кощунство. Или нет?
Услышав, что горничная снова опустилась на свой стул, маркиз повернулся и подошел к постели. Дыхание Елены стало прерывистым, грудь часто поднималась, а румянец на щеках стал еще ярче. Он сел у кровати и, повинуясь внезапному порыву, взял горячую руку девушки и прижал к губам.
— Все будет хорошо, милая, ты обязательно поправишься, — пообещал он и сам поверил своим словам, потому что чувствовал: сейчас его ведет сама судьба.
Ночь тянулась бесконечно. Арман всматривался в лицо больной, надеясь увидеть признаки улучшения, но их не было: дыхание девушки оставалось таким же частым, яркие пятна по-прежнему полыхали красными розами на щеках. Уставшая горничная задремала на своем стуле, и Арман не стал ее будить. Он сам смачивал повязку в фарфоровой чаше и снова клал ее на горящий лоб Елены. Улучшения не было, но он не верил, что может потерять этого ангела, который так нежданно появился в его жизни. Маркиз вспомнил все молитвы, которым обучил его добрый каноник, спрятавший когда-то юношу от ареста в монастыре. Сжав руку девушки, он начал молиться, читая молитвы одну за другой, а когда прочитал их все, то начал снова. Молитвы принесли ему облегчение и надежду, и он читал их снова и снова, боясь, что если он остановится, то тонкая нить, протянувшаяся между ним и небом, оборвется и его ангел покинет его.
Перед рассветом, когда тьма дождливой осенней ночи начала отступать, Арман понял, что рука, лежащая в его ладонях, уже не такая горячая. Он поднял глаза и увидел, что лоб Елены покрыт испариной, а красные розы лихорадочного румянца исчезли с ее щек. Девушка тихо дышала и спокойно спала.
— Господи, спасибо тебе, — поблагодарил Арман и перекрестился, — ты спас мою жену.
Арман произнес это вслух и удивился, он понял, что это — его самое заветное желание, и он сделает все, чтобы уговорить кудрявого ангела принять предложение стать его женой. Молодой человек разбудил горничную и велел переодеть Елену в сухое белье. Поцеловав прохладный белый лоб девушки, он пошел к себе. Маркиз впервые был так счастлив с того дня, когда в последний раз видел свою мать.
Зайдя рано утром в спальню княжны, Арман убедился, что она по-прежнему спокойно спит, и жара больше нет. Велев горничной приготовить для больной куриный бульон и послать за доктором, он попрощался до вечера и выехал из Марфино во главе своих егерей.
"Звезда Парижа" отзывы
Отзывы читателей о книге "Звезда Парижа". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Звезда Парижа" друзьям в соцсетях.