Марта Таро - Звезда Парижа

Россия,

1812 г.

Безумная храбрость — это зло или благо? Или разумная осторожность более выгодна в этой жизни?… Светлейшая княжна Елена Черкасская за последние две недели часто задавала себе этот вопрос, уже не зная, выживет ли она, или погибнет под холодным октябрьским дождем на пустынных дорогах воюющей России.

Девушка была в пути почти две недели. Покинув Ратманово — южное имение своего погибшего под Бородино старшего брата, она хотела добраться до столицы, встретиться там с другом детства покойного князя Алексея императором Александром Павловичем и передать ему письмо своей тетушки графини Апраксиной. В этом письме старая дама сообщала государю, что князь Василий Черкасский, объявивший себя после смерти племянника его наследником и опекуном его четырех младших сестер, оказался жестоким преступником и убийцей. Принуждая старшую из княжон Елену выйти замуж за трижды овдовевшего ровесника ее деда, новый опекун жестоко избил девушку и убил старую няню, заслонившую собой потерявшую сознание княжну. Графиня просила у императора защиты своим племянницам и наказания убийце.

В ту ночь, когда Елена пришла в себя после страшного избиения, она не думала ни о чем, кроме того, что должна добраться до Санкт-Петербурга и встретиться с императором. Тогда девушка ни минуту не усомнилась в своих силах. Переодевшись в мужской костюм и отрезав волосы, она взяла в конюшне любимого коня брата — орловского рысака Ганнибала и ускакала, надеясь через три недели быть в столице. Сначала дела у путешественницы складывались довольно удачно: дядя не послал за ней погоню, а в деревнях, где Елена предлагала деньги, ее пускали переночевать, продавали хлеб и корм для коня. Молчаливые крестьяне не задавали лишних вопросов избитому пареньку, путешествующему в одиночестве на коне необыкновенной красоты и стоимости. Но чем дальше она уезжала от своей теплой южной губернии, тем суровее становилась осень. Теперь, когда холод и дождь совсем измотали и княжну, и Ганнибала, девушка уже не раз пожалела, что, собираясь в дорогу, не обдумала все обстоятельства и не подготовилась к плохой погоде и заморозкам.

Снова начался сильный осенний ливень, забирающий последние силы. Елена чувствовала, что сознание вот-вот покинет ее. Она сидела, склонившись к шее Ганнибала, крепко вцепившись в его гриву. Сил держаться прямо у девушки уже не было, и если бы не замечательный конь, наверное, ее уже не было бы в живых.

— Мой герой, потерпи еще чуть-чуть. Видишь, уже показалась деревенька, тебе нужно проскакать совсем немного, — прошептала княжна.

Когда они рано утром покидали маленький домишко на северной окраине Калуги, небо было ясным, и хотя было очень холодно, Елена обрадовалась, что они не вымокнут. Еще три дня пути по этой дороге, и они попадут в Марфино. Сначала девушка не хотела заезжать в имения, принадлежащие Черкасским, боясь, что слуги выдадут ее дяде, но теперь она ясно понимала, что в такую погоду не доберется верхом до столицы. Бедный Ганнибал был совсем измучен, его нужно было оставить в теплой конюшне и ехать в столицу на почтовых лошадях. Но для этого следовало принять свой прежний облик. Сегодня княжна приняла окончательное решение: попросить помощи у управляющего поместьем Ивана Ильича, доброго пожилого человека, раньше всегда относившегося к ней и к ее сестрам с трогательной заботой. Она хотела, чтобы Иван Ильич помог ей купить простую женскую одежду и довез до почтовой станции.

Сегодня к вечеру Елена надеялась добраться до довольно большого города Малоярославца и попроситься на ночлег где-нибудь на его окраине, но этот холодный дождь спутал все ее планы. Он все шел и шел. Одежда девушки совсем промокла, озноб колотил ее так, что стучали зубы, и только сила духа еще удерживала ее в седле. Маленькая деревенька, показавшаяся за поворотом дороги, стала для нее последней надеждой. Решив постучаться в крайний дом, княжна вцепилась ледяными пальцами в гриву Ганнибала и попросила:

— Помоги, дружок, довези меня, пожалуйста.

Глаза девушки закрылись, и она уткнулась головой в мокрую серую гриву. Почувствовав, что с его хозяйкой что-то не так, благородный конь перешел на шаг и тихо ступая пошел в сторону села, аккуратно неся на спине маленькую согнувшуюся фигурку. Благословенное забытье, черным туманом окутавшее измученную девушку, принесло ей покой и радость: из темной мглы в сознании всплыли яркие картины счастливой поры жизни в Ратманове, и она снова была тринадцатилетней девочкой — любимой внучкой светлейшей княгини Черкасской.

Анастасия Илларионовна привезла маленьких сирот в свое имение после смерти своего старшего сына Николая, погибшего на охоте, и его второй жены Ольги, пережившей горячо любимого мужа только на восемь дней. Княгиня тогда решила, что остаток жизни посвятит внучкам. Время лечит, горе детей притупилось, и Елена с удивлением обнаружила, что с бабушкой ей хорошо и легко как ни с кем. Они понимали друг друга с полуслова, а иногда даже не нужно было слов, хватало только взглядов. В тот летний вечер пять лет назад они сидели вдвоем в гостиной роскошного дома, скорее дворца, построенного в Ратманове по проекту столичного архитектора Растрелли. Окна гостиной выходили в сад и были раскрыты настежь. Цветы на клумбах благоухали, цикады пели, а легкая мелодия, которую княжна разучивала на большом английском фортепьяно, занимающем весь дальний угол комнаты, уносилась с нагретым воздухом и таяла в теплых летних сумерках.

— Бабушка, почему мне с тобой так легко, даже иногда кажется, что ты думаешь так же, как я? — с любопытством спросила девочка.

— Посмотри вон туда, и ты все поймешь, — засмеялась Анастасия Илларионовна и показала на портрет, висевший над камином. На нем княгиня была изображена через год после своей свадьбы.

— Ну что смотреть, — возразила Елена, — сейчас ты скажешь, что я очень на тебя похожа, но, может быть, это было в детстве, а сейчас я совсем не похожа. Ты там — красавица, а я высокая и худая, и лицо у меня не красивое, а самое обычное.

Бабушка с улыбкой посмотрела на свою внучку. Ей через полгода будет четырнадцать, она уже вытянулась и достигла роста взрослой женщины, но была еще очень худа, с длинными руками и ногами, однако уже стало понятно, какой прекрасной женщиной будет ее Елена. Длинные, от природы вьющиеся волосы цвета старого золота, перехваченные на макушке бархатной лентой, спускались пышными локонами ниже талии. Большие глаза девочки, опушенные длинными черными ресницами, обычно темно-голубые, в минуту волнения становились синими. Внучка действительно была очень похожа на нее в молодости, но опытный глаз бабушки уже заметил главную особенность лица Елены. Правильные черты на этом милом лице сложились так, что казалось, если что-то хоть чуть-чуть изменить, обязательно будет хуже. С любого поворота лицо было прелестным: профиль был нежным и соразмерным, поворот в три четверти оттенял длинные ресницы, прямой нос и нежную линию щеки, а когда княжна смотрела прямо на собеседника, никто не мог остаться равнодушным, глядя на огромные яркие глаза, совершенную линию нежного рта и высокие дуги темно-коричневых бровей. Господь дал старшей княжне Черкасской такую гармонию черт, которой у ее бабушки, несмотря на всю ее красоту, никогда не было. Девочка была само совершенство, только пока этого не понимала, а Анастасия Илларионовна не спешила ей об этом рассказывать.

— Ты обязательно будешь красавицей, и будешь красивее меня, — пообещала княгиня внучке, — господь послал мне на старости лет подарок: увидеть себя молодой. Ты очень на меня похожа. У тебя тот же характер, та же жизненная сила, поэтому мы и думаем с тобой одинаково. Я надеюсь, что и жизнь свою ты проживешь успешно: красивой, богатой и самостоятельной.

Одно только не хотела обсуждать княгиня — то, что прекрасно знала уже давно: внучка унаследовала от своей матери преданное сердце, то качество, что могло погубить любую женщину, если судьба пошлет ей недостойного человека. Но девочка, услышав последнее слово, сказанное бабушкой, сама начала разговор:

— Бабушка, я хотела тебя спросить. Вот ты говоришь нужно быть самостоятельной. А как же мои родители? Матушка не была самостоятельной, но они жили очень счастливо, ты сама знаешь.

— Каждой женщине нужно то, что соответствует ее природе. Когда твой отец вызвал меня в столицу, чтобы познакомить со своей невестой, скажу тебе честно, что меня волновало только одно: как она отнесется к твоему брату Алексею, ведь не все женщины могут принять детей своего мужа от первого брака. Когда же я увидела Ольгу, заглянула в ее добрые глаза, то сразу поняла, что моему измученному трагическими испытаниями сыну и маленькому внуку будет с ней хорошо. Поэтому я в первый же вечер дала согласие на брак твоих родителей и никогда об этом не пожалела. Одного я не предвидела, что твоя матушка полюбит своего мужа со всей страстью молодой женщины, впервые познавшей мужчину. Ольга полностью растворилась в твоем отце, и когда он умер, она тоже не смогла жить. Я говорю это, хотя тебе нет даже четырнадцати лет, потому что боюсь не дожить до твоего замужества. Девочка моя, не отдавай своего сердца мужчине так безоглядно, не клади свою жизнь ему под ноги, всегда будь сама собой и тогда ты будешь счастлива. Старое правило: «Выигрывает тот, кто позволяет себя любить», к сожалению, всегда справедливо. У тебя сильный характер, ты будешь успешной в любом деле, за которое возьмешься. Береги свое сердце, не дай его разбить. Обещаешь?

— Обещаю, бабушка, — кивнула Елена, серьезно глядя на княгиню.

— Вот и отлично, — улыбнулась Анастасия Илларионовна, — а сейчас беги спать. Сестры твои давно спят, а ты пользуешься моей слабостью к тебе и вертишь бабушкой как хочешь.

— Ну, тобой повертишь, — засмеялась внучка, — даже Алексею это не под силу, а брат — твой любимчик.