Анна предполагала, что Бен примет свою «отставку» со смехом. Но когда отец услышал о ее последнем приятеле, он почти втолкнул Анну в кабинет для вынесения сурового приговора.

— Дочь, твое время истекло, а так же иссякло мое терпение.

— Отец, ты дал мне год. Прошла еще только половина.

— Ты должна была найти подходящую кандидатуру, а вместо-этого средь бела дня разгуливаешь с кабацким сводником! Ты отпугиваешь любого приличного мужчину, который, возможно, захотел бы на тебе жениться.

— Па…

— Не перебивай меня, Анна! Я не хочу больше тебя слушать! Я надеялся, что ты возьмешься за-ум и найдешь мужа, достойного твоего положения. Но уже ясно, что ты не смотришь на благородных молодых людей, а только на корявых ублюдков и сутенеров. Я больше не буду ждать! Тебе уже больше пятнадцати лет, ты почти женщина, и к тому же еще — полудьявол. Я не хочу разделять твой позор, и мама тоже. Ты убьешь ее своим бесстыдством. Я отдал тебе все самое лучшее, а ты швырнула все это мне в лицо! Как распутница! — Он ударил кулаком по столу, а затем провел трясущейся рукой по волосам. — Итак, с этим покончено. Джордж Прингл пришел ко мне и предложил своего сына тебе в мужья. Это не совсем подходящая партия, но из-за твоего распутства и это — удача. Подумай об этом, девочка. Он рассудительный здоровый парень с хорошим именем и скоро вступит во владение большим имением.

Анна чувствовала, что приходит в ярость, она не могла говорить.

Отец не обращал внимания на ее негодование.

— Все решено! Не хочу ничего слушать! Это — замечательная партия, ничего лучшего ты не найдешь! Я и мама согласны. — Он отвернулся от нее.

— О, значит все решено, не так ли? — Анна собрала все свое самообладание, чтобы выйти из комнаты с высоко поднятой головой, и тихо закрыла-за собой дверь.

Она покинула дом и побежала к Джеймсу. Девушка снимала для него комнату в доках. Анна ворвалась к нему. Он с тревогой уставился на нее, держа в руке бокал с ромом. Девушка выхватила у него бутылку и сделала большой глоток, после чего сморщилась. Ей все равно было холодно.

— Мой отец нарушил свое слово!

Джеймс напрягся и взглянул на дверь. Анна швырнула бокал на пол.

— Нет, дурак! Он говорил, что дает мне год! Год, чтобы я нашла «подходящего» жениха. Черт побери этого «подходящего»! А теперь он сватает мне какого-то идиота, которому нужна жена и нянька. — Она мерила комнату шагами, потом остановилась, глаза ее засияли:

— Но я нашла себе мужа, подходящего или нет, не знаю! Джеймс, мы должны бежать!

— Куда? — у него перехватило дыхание.

— В Бас! — закричала она, схватила его за руки и закружилась с ним по комнате. — Мы должны пожениться еще до того, как он сможет остановить нас. Если ты согласен, мы можем быть счастливы, Джеймс! Если нет, то через пару недель я буду на почтовом корабле, а ты в постели какой-нибудь проститутки. Ты хочешь этого?

— Может, немного подумать, Анна?

— Нет времени думать, Джеймс! Ты только скажи! Я возьму в приданое некоторые драгоценности матери, а к тому времени, как нас найдут, мы будем уже официально женаты. Ну как? — Она страстно схватила его, волосы ее разметались по плечам, — о, Джеймс, если в жизни отсутствует риск, значит, она ничего не стоит. Неужели я безразлична тебе?

И она приникла к его губам.

***

Старый проповедник из Баса был разбужен сильными ударами в дверь. В свете лампы он увидел молодую пару. Жених и невеста выглядели несколько нелепо: на них была дорогая изысканная одежда и перепачканная обувь. Их усталый вид говорил о том, что они проделали долгий и нелегкий путь. Звон монет и их торопливые увещевания сделали свое дело — священник согласился их обвенчать… и Анна вышла замуж за Джеймса Бонни.

Свою первую брачную ночь они провели в гостинице за Басом. Наспех расположившись в своем небольшом номере, они почти с неохотой посмотрели друг на друга. Казалось, страсть улетучилась, как только они стали мужем и женой. Больше всего на свете сейчас Анна хотела спать и желательно одна. Но Бонни решил играть роль страстного жениха. Только что произнесенные притворные обеты, казалось, еще больше разожгли его высокомерие.

Он подождал, пока они останутся одни, и к изумлению Анны стал надвигаться на нее, как чванливый бык. Он привлек ее к себе и положил обе руки ей на грудь с усмешкой удовлетворенного собственника.

— Итак, ты — жена Джеймса Бонни, эсквайра. Могла бы выбрать что-нибудь получше.

Анна улыбнулась ему, довольная тем, что он обратил на нее внимание, но в то же время осторожно, и похуже тоже. Но все произошло так, а не иначе.

Джеймс поцеловал девушку крепко и настойчиво, обхватив ее губы своим влажным ртом. Но она не почувствовала ничего, кроме усталости. «Теперь язык», — подумала она, но, увидев жестокую, почти звериную улыбку на его губах, вздрогнула и попыталась заглянуть ему в глаза.

— Не строй из себя святую невинность, Анна. Ты купила меня. Я теперь твой, хочешь ты этого или нет. И я хочу узнать, к какой породе лошадей я принадлежу, чтобы скакать по жизни галопом. Он схватил ее, и Анна удивилась, откуда у него столько сил, она не сопротивлялась. И не успела она решить, принять его или отвергнуть, как он был уже на ней, разорвал платье, грубо залез руками под юбки, содрал с нее белье, как будто она долго его отвергала. От такого обращения у нее пропало последнее желание. Она старалась оттолкнуть его от себя, но он коленом раздвинул ей ноги. Девушка вцепилась в его волосы.

— Убирайся, дурак! — выпалила она со злостью. Грудь ее вздымалась. Он жестоко мял и царапал ее. — Мы оба получим наслаждение, если ты позволишь мне…

Но он лишь зажмурился и сжал девушку еще сильнее. Анна недоумевала, кого он насилует? Явно не ее, так как ни разу не посмотрел ей в лицо. Приглушенно зарычав, он оборвал ее:

— Нет! Ты все сделала по-своему, а это будет по-моему! Ты теперь — моя жена! И я заставлю тебя почувствовать это!

В своей злобной страсти он был сильнее ее, и хотя она пыталась сбросить его, он раздвинул ей бедра и проник в нее. Анна тут же успокоилась, так как знала, что дальнейшая борьба бесполезна, это только еще больше разъярит его. Она лежала безмолвная и пассивная, ни единой клеточкой ему не повинуясь. Джеймс, казалось, не замечал ее безучастности, он выгнул спину, хрипло выругался и опустошенный упал на нее.

Когда Анна поняла, что он закончил свое дело и сила его хватки постепенно ослабевает, она резко стряхнула его с себя. Девушка чувствовала себя униженной, проеденной насквозь заразной инфекцией.

Бонни улыбнулся, и Анна почувствовала гордость в его голосе, когда он заботливо спросил:

— Я сделал тебе больно?

Несмотря на отвращение, Анна рассмеялась:

— Больно? Этой тряпкой? Я даже не почувствовала его, а ты уже кончил. — Но она видела, как он сдвигает брови, и испугалась новой атаки. Она сменила тактику, — почему ты это сделал, Джеймс, я бы сама охотно пришла к тебе.

Он закрыл лицо рукой и плотно сжал губы. Анна ждала, но он ничего не ответил. Ее нежная кожа в паху горела от его грубого вторжения. Но она подавила в себе возмущение и погладила его руку, понимая, что ему нужна ее уступчивость. Девушка недоумевала, чего он так боится, почему ведет себя так вызывающе.

— Ты теперь моя жена. Я могу делать с тобой все, что мне захочется.

Анна едва сдержалась:

— И это все, чего ты ждешь от жены?

— Да, многим это нравится.

Она пожала плечами, показывая ему свое призрение:

— Ты выбрал себе не ту женщину, парень!

— Я не выбирал Вас, мадам. Ты выбрала меня. И, к тому же, для тебя это — выгодная сделка. Ты воспользовалась мной, а я тобой. — Он нахмурился, — что же, теперь у прекрасной леди есть своя верховая лошадь. И загородная прогулка в придачу.

— О? — Она тряхнула волосами и попыталась встать с кровати.

Джеймс ухмыльнулся и опять схватил ее. Но Анна рывком ожесточенно сбросила его руки. Он подмял ее под себя, схватил за волосы и прижал ее голову к кровати. Девушка не могла пошевельнуться. Он тихо произнес масляным голосом:

— А если ты решила обзавестись семьей и стать женщиной, а не мужланкой, то тебе это должно нравиться.

Девушка зло рассмеялась. Бонни свирепо на нее посмотрел:

— Я буду мужем и хозяином.

Он опять набросился на нее, и она поняла, что на этот раз должна смириться, чтобы приручить его и что пока она не может выгнать его. Анна заставила себя расслабиться и решила ждать подходящего момента, чтобы расстаться со своим мужем.

Мистер и миссис Джеймс Бонни возвращались домой по суше, они не торопились испытать на себе гнев Кормака. После двухнедельного отсутствия Анна стояла перед домом на Бейстрит с обручальным кольцом на пальце и без особого чувства радости в сердце.

Окна были задрапированы черным крепом. Анна постучала. Джеймс остался, в карете, он не хотел заходить в дом, пока не удостоверится, что его примут. Девушка удивилась, что дверь открыла Фулборн. Женщина ничего не сказала, только обняла свою воспитанницу за плечи и провела в дом. Анна напряглась, поняв, что случилось что-то непоправимое.

— Фалли, почему закрыты ставни? Фулборн покачала головой:

— Твоя мать умерла, деточка. Вчера похоронили. Отец в Белфилде оплакивает ее, он сходит с ума от горя.

— Мама… умерла? Как? — лицо Анны окаменело, руки задрожали и закрыли рот, как будто хотели задержать слова.

— У нее был выкидыш. На этот раз доктор не смог ее спасти.

У Анны закружилась голова, мысли путались:

— Ребенок? Я даже не знала, что она беременна!

Фулборн ответила с болью в голосе:

— Да, девочка, я знаю. Никто не знал, кроме ее прислуги и твоего отца. Она слегла после того, как ты пропала, и мы узнали… Она не могла бороться…