Леда выбрала голубой цвет для Кэтрин, а нежный атлас украшала также изумрудная лента. Девушка пыталась возражать против кружевного корсета, застегнутого слишком, как ей казалось, сильно, но Леда была тверда, сказав, что в ином случае возникнут некрасивые морщинки на платье. Леди Кэтрин решила немедленно передать эту информацию матери и побежала в ее комнату. И в эти минуты, метаясь из спальни к спальне, Леда получила записку от мистера Джерарда о встрече в оранжерее, но она только взглянула на нее, чтобы тут же начать расправлять складки шлейфа леди Эшланд.

В половине девятого все собрались в холле, Леда производила последний осмотр, заставляя лорда Эшланда проверить наличие пропуска, подписанного Чемберленом, проинструктировав лорда Роберта о необходимости держать шляпу подмышкой и не забывать о том, что его синий бархатный костюм украшает шпага, и при повороте она не должна сбить с ног стоящих рядом дам.

Леди Эшланд выглядела столь бледной и смущенной в своем простом элегантном сиреневом шелковом платье, что Леда не могла не обнять ее и шепнуть:

— Вы — само совершенство, миледи! Не волнуйтесь!

Та улыбнулась и сжала руку Леды.

— Лишь бы только никто из нас чего не выкинул. Леда сделала шаг назад:

— Я должна сказать, что у мадемуазель Элизы я помогала одевать половину дам, которые отправлялись на приемы, но ни одна из них не была столь очаровательна и не имела столь блестящего сопровождения. Даже принцесса Уэльская. И если люди будут смотреть на вас, то знайте — это от восхищения!

— Мано! — крикнула Кэтрин. — Спустись и взгляни на нас! Мисс Этуаль говорит, что мы — самые великолепные леди и джентльмены! А она знает, что говорит.

Леда глянула вверх и увидела мистера Джерарда на лестничной площадке, опирающегося на костыли.

— Да, вы просто ослепительны!

— Как я хочу, чтобы и ты поехал! — сказала Кэтрин. — И вы тоже, мисс Этуаль. Это нечестно!

Появился Шеппард и объявил, что коляска подана. Лорд Эшланд взял жену под руку.

— Давайте не будем портить все усилия мисс Этуаль, опаздывать все же не стоит. Леди Кэтрин, мистер Роберт поможет тебе выйти.

Стараясь выглядеть настоящей дамой, леди Кэтрин протянула руку в перчатке своему брату, который слегка поклонился, взял ее под руку, развернувшись так, чтобы шпага не задела ее юбку. Леда зааплодировала.

За ними последовали их родители, выглядя маркизом и маркизой Эшландами с головы до пят.

Леда с гордостью глядела на них. Как было бы хорошо взглянуть на это семейство в благороднейшем кругу, который собирается в Вестминстере.

— Это действительно печально, ваша травма… — Леда повернулась к мистеру Джерарду, когда дворецкий и лакей проследовали за Эшландами. — Как жаль, что вы не с ними!

— В любом случае я бы не пошел, — он уже спустился вниз, опираясь на костыли. — Не приглашен.

Леда от смущения стала разглаживать складки юбки.

— Я думала, я полагала, что только из-за травмы. — растерянно пролепетала она.

— Нет, — сказал он с легкой улыбкой. — Дело в том, что никто не знает, кто же я, черт побери, на самом деле.

Она взглянула на него, опирающегося одной рукой на колонну. «Я знаю, кто ты, — подумала Леда, ощутив холод в позвоночнике, — вор».

Странный, мистический вор, крадущийся как камышовый кот. Готовый к прыжку. Даже на костылях на четвертый день после травмы.

— Понятно, — сказала она так, как будто ей было все действительно ясно.

Он отпустил колонну и, опираясь на костыли, сделал шаг вперед по мраморному полу.

— Я усыновлен. Или что-то в этом духе. Приемный сын. На Гавайях это называется «ханаи». В Англии, по-моему, нет подходящего определения.

— Понятно, — повторила она, хотела сказать что-то еще, но как-то не решилась упомянуть, что ее тоже удочерили. Или что-то в этом духе. Леда глянула на часы над столом.

— Скоро десять. Я полагаю, вы хотите пойти в оранжерею, мистер Джерард?

— Это было бы крайне кстати, мисс Этуаль. Она сделала вид, что не обратила внимания на насмешливый тон, и они направились в оранжерею, где Леда ожидала увидеть сборище слуг.

Оранжерея была пуста. На улице внизу по-прежнему толпился народ, как вчера, но все коляски и экипажи двигались на юг. Все направлялись к Вестминстеру, и путь процессии был в сторону Парк-Лейн. Потому слуг в оранжерее не было.

Леде показалось, что ее подло предали. Она пыталась вспомнить, сколь усердно мистер Джерард убеждал ее, что в оранжерее полно народа, но ей это не удалось.

Когда он появился на костылях на пороге, она отказалась сесть и холодно сказала:

— Я полагаю, было бы лучше, если бы вам помогал Шеппард.

— У Шеппарда выходной, — сказал он, опускаясь на софу, вытянув ногу. — У всех слуг. В холодильнике есть мясо для сэндвичей. Я надеюсь, вы сможете их приготовить?

Рот Леды открылся, затем закрылся.

— Да, у меня есть представление о приличии, о том, что этот дом — очень достойное место. Не знаю, есть ли оно у вас. Кто дал им выходной, я имею смелость спросить?

Казалось, он несколько удивлен ее возмущением.

— Я.

— А лорд и леди Эшланд согласились?

— Персонал — под моей ответственностью, мисс Этуаль. Никого не будет дома до пяти часов, вначале — богослужение, затем — торжественный прием, осмотр Букин-гемского дворца. Я даже не уверен, вернутся ли они до темноты. Зачем держать слуг в доме, когда им нечего делать, если они могут полюбоваться ходом торжеств?

Но Леда совершенно не собиралась признавать разумность этих доводов.

— Как это — нечего делать? — она начала ходить туда-сюда, чрезвычайно взволнованная. — Можно позаботиться об обеде, когда семья вернется. Помочь дамам с их туалетами. Горничная леди Эшланд сегодня не уделила должного внимания драгоценностям — я сама утром перетерла аметисты. Туфли лорда Роберта могли бы быть отполированы лучше, чем это сделал камердинер. Да и вам нужна забота. Я была назначена вашим секретарем, а не поваром.

— Вы были бы великолепны в любой должности… Леда решила пропустить это мимо ушей. Она приняла воинственную позу.

— Я поражена, что Шеппард согласился на все это. Он просто упал в моих глазах. Он должен был оставить хотя бы одного дежурного.

Мистер Джерард наклонил голову, улыбнулся.

— Вы полагаете, что я неверно распоряжаюсь прислугой?

— Я не исключаю, что это так. Джентльмен не должен быть снисходителен к слугам. Ведь бывают случаи, когда слуг обвиняют в том, в чем они и не виноваты. Господа сами создают сложные ситуации. И в вашем случае, мистер Джерард… Шеппард — превосходный дворецкий.

Неожиданная мысль осенила ее. Она резко повернулась и пошла в гостиную, чтобы позвонить в колокольчик. Через несколько мгновений — столько потребовалось, чтобы спокойно прошествовать от кухни до гостиной — Шеппард появился на пороге.

— Мисс? — его голос звучал с той же приятной вежливостью, с которой он обращался к членам семьи.

— Шеппард, я хотела бы узнать, собираетесь ли вы куда-нибудь сегодня утром?

— Нет, мисс, — он бросил на нее хитрый взгляд, — я видел процессию Ее Величества несколько раз. У меня нет желания присоединяться к этим толпам. Вы можете позвонить в любой момент, когда будет что-нибудь нужно. Вы не знаете, когда мистер Джерард хотел бы пообедать?

— Нет, но вы можете прервать нас в любую минуту, дверь будет открыта во время нашей работы.

— Конечно, мисс.

Шеппард слегка поклонился и вышел.

Леда вернулась в оранжерею, довольная тем, что Шеппард понял все обстоятельства. В отличие от своего хозяина.

Она села на тот же стул, на котором сидела вчера.

— Итак, мистер Джерард, Шеппард заверил меня, что он к вашим услугам в любой момент. Вряд ли будут какие-либо посетители в этот торжественный день. Надеюсь, нам не придется особенно беспокоиться.

Он облокотился на руку, тоже, как вчера.

— Спасибо, мисс Этуаль, — сказал он со странной улыбкой. В его голосе не было иронии, но то, как он на нее смотрел, заставило Леду ощутить себя не очень умной девушкой. — Вы очень заботливы.

Ей был приятен комплимент. Она тоже слегка улыбнулась, затем посмотрела на собственные руки, слегка склонив голову.

— Кэй вас любит.

Леда почувствовала, что вся радость после первого комплимента испарилась. Она надела вежливую улыбку.

— Леди Кэтрин? Я горжусь этой честью.

— Они все вас любят.

— Это очень льстит. Эшланды — прекрасная семья. Он медленно кивнул. После секундного раздумья сказал:

— Ей — восемнадцать.

— Да? Она очень милая девушка. Очень милая и достойная.

Из его глаз исчезло задушевное выражение. Он посмотрел на Леду взглядом, в котором теперь ясно читалась тревога.

— Я уверена, что у нее все будет хорошо. Она немного наивна, но знаю, что общество очень расположено по отношению к американским девушкам. Конечно, леди Кэтрин не американка, но девушка с… — Леда помедлила, подыскивая нужное выражение, — с американским образом мыслей и поведения. От них не требуется знания всех тонкостей этикета. Её семью ценят высоко, я убеждена, что вчера у королевы было не так уж много аудиенций, это лучшее свидетельство.

Эта точка зрения Леды как-то не прибавила ему уверенности. Он потер бровь и резко сказал:

— Мисс Этуаль, вы — женщина.

Леда насторожилась. Она сложила руки на коленях, пытаясь представить, как бы мисс Миртл прореагировала на такое прямолинейное утверждение.

— У вас есть опыт, знание этого мира, — продолжал он прежде, чем она успела что-либо сказать. — Вы видите… понимаете вещи, которые не всегда понятны мужчине. Вроде меня.

Чувствуя странную смесь облегчения, разочарования и удовольствия при мысли о том, что она кажется ему рассудительной, Леда сказала:

— Возможно, это так.

Мисс Миртл всегда говорила так. Она не признавала равенства полов. Женщины явно на ступеньку выше.

— У вас есть ручка и блокнот? — спросил он.