— Моя гардеробная. Кажется, ты ее еще не видела. — Тильда открыла дверь в небольшую, залитую слепящим светом комнату, битком набитую людьми. Народ очередью змеился вдоль стен. Кое-кто даже толкался, отпихивая соседей локтями, — похоже, назревала драка.

— Какой цвет предпочитаешь? — спросила Тильда.

Люди оказались всего-навсего одеждой на вешалках, которые Тильда принялась передвигать.

Не дождавшись ответа, она оторвалась от своего занятия, чтобы взглянуть на Клэрри. Та молча смотрела на нее.

— Опять язык проглотила? Ладно, бог с тобой. Только на Тэкстонов так не пялься, умоляю.

— Извини.

— Да уж, извиниться не помешает. Размер какой носишь? Двенадцатый? Думаю, здесь почти все тебе впору, так что выбирай. Это нравится? — Она вытащила красное платье из легкой, струящейся материи, с вышитым на плече золотым цветком.

Клэрри насупилась.

— А это?

Сиреневое, узкое, с открытой спиной и разрезами по бокам. Клэрри стиснула губы.

— Пожалуй, ты права, это не пойдет. — Лицо Тильды сравнялось оттенком с розовым бархатом ее наряда. — Может, тебе больше нравятся брюки? — Она продемонстрировала коричневые шелковые брюки с топом подходящего цвета.

— Не знаю.

— Длинноваты, думаю… Ну хоть что-нибудь тебе здесь нравится? Хоть что-нибудь?! — Уронив штаны на пол, Тильда нервно глянула на часы.

Клэрри рассматривала бледно-голубой ковер в крошечных белых цветочках. Похоже на воду в бассейне, усыпанную конфетти. Что, если нырнуть и забыться на дне навсегда?

— Клэрри, я стараюсь как могу, а ты и не думаешь помогать. Ну же… Ага! То, что надо!

Тильда сдернула с вешалки длинное белое платье, отдаленно смахивающее на саван, и попыталась приложить его к Клэрри.

— Нет! — Клэрри вырвала платье из рук Тильды, едва не сломав той ногти, отшвырнула и застыла, сгорбившись, содрогаясь всем телом.

Тильду тоже затрясло. Она посмотрела на свою руку, словно желая увериться, что платья там действительно нет. Затем вновь подняла взгляд на Клэрри.

Когда она нашла в себе силы заговорить, голос ее дрожал от искренней тревоги:

— Что с тобой, Клэрри? Что случилось?

Клэрри лишь молча замотала головой, зажмурилась.

Медленно ступая по ковру, Тильда приблизилась:

— У тебя что-то произошло? В чем дело? С… Моррисом что-то не так? Ты поэтому приехала?

Клэрри сгорбилась еще сильнее, втянула голову в плечи, точно до смерти перепуганный ребенок. В широко раскрытых глазах застыл ужас.

— На кого ты похожа, сама посмотри! — Тильда легко дотронулась до плеча Клэрри — та отпрянула, будто от удара током, и терпение Тильды лопнуло. — Ради всего святого, Клэрри! Ну-ка, возьми себя в руки. С тобой вечно что-то случается, а помочь тебе не смей, верно? — Отвернувшись, она снова принялась срывать одежду с вешалок.

Кэрри медленно подняла голову, распрямилась, следя за мельтешением красок. Ее заворожила палитра быстро меняющихся цветов. Тильда, судя по всему, продолжала говорить — до Клэрри доносились отзвуки каких-то слов, но видела она лишь радужные пятна на полу.

— Я не позволю… слышишь? Не позволю испортить нам вечер. У Алекса отличные шансы, и сегодня он должен произвести впечатление на Брайана Тэкстона. Кто такой Брайан Тэкстон, спросишь? Тебе ни к чему это знать, но позволь сообщить, что, если Брайану понравится Алекс и он решит взять его в партнеры, мы будем на коне. На коне! Одним словом, обо мне можешь думать что угодно, но Алекса ты любишь, я точно знаю, и желаешь ему добра. А раз так — уж пожалуйста, веди себя пристойно и будь вежлива со всеми, кто рискнет с тобой заговорить. Поняла, Клэрри?

Тильда повернула голову, и Клэрри заметила, как выбившиеся из прически светлые волоски встали дыбом. Интересно, пушинки у нее на платье и слезинки в уголках глаз — настоящие или из стекла?

— Я тебя спрашиваю, Клэрри! Ты поняла?

Клэрри представила Алекса, его попытки придать лицу выражение мудрой сосредоточенности — безуспешные, поскольку Алекс всегда выглядел рассеянно-дружелюбным. Клэрри и любила его за мягкость черт. Она вспомнила его глаза, темные, блестящие, — глаза Морриса, и форму его головы, и плечи, и всю его долговязую, неуклюжую фигуру. Сходство братьев было бесспорно, и Клэрри любовалась обоими, когда они встречались. Она ценила их очевидную близость — даже в спорах они словно боролись против собственных отличий. У Клэрри не было ни брата, ни сестры, и она…

— Клэрри!

— Да. Я поняла.

Тильда вздохнула, промокнула глаза. И усилием воли расцвела радушной улыбкой гостеприимной хозяйки:

— Вот и отлично. Осталось только выбрать наряд.

Клэрри наугад кивнула на пушистую кошку, свернувшуюся клубочком на груде одежды.

— Что ж. Выбор неплохой, — сказала Тильда. — Черный мохер тебе наверняка к лицу, — добавила она, подхватив кошку, оказавшуюся длинным вязаным платьем без рукавов, с низкой горловиной.

— Ладно.

— Пошли. Времени в обрез. — Тильда схватила Клэрри за руку и потащила за собой, оставив прочую одежду кучей валяться на ковре.

Она двигалась так быстро, что ноги Клэрри едва касались пола. Так бывает в детских снах, когда твое тело вопреки силе притяжения плывет над землей, — разве что в снах тебя не дергают за руку до хруста в запястье.

— Сюда. — Тильда открыла последнюю, третью по счету, дверь в коридоре, и Клэрри шагнула прямиком в поле.

Оливково-зеленые стены, бутылочно-зеленый потолок, портьеры и покрывало на кровати — изумрудно-зеленые, как весенняя трава, в россыпи ромашек. Тильда задернула шторы и, заглянув в ванную, убедилась, что полотенца свежие.

— Ну вот, здесь тебе будет удобно. В прошлый раз, когда вы гостили у нас с Моррисом, ты сказала, что тебе нравится эта спальня. Помнишь?

— Я?

Тильду ответ не интересовал. Повернувшись к Клэрри, она захрустела сплетенными пальцами.

— Я бы предложила тебе принять душ, но гости приедут через каких-нибудь четверть часа, так что давай-ка сразу переодевайся и приводи себя в порядок. На трюмо кое-что для этого найдется — духи, косметика. Не стесняйся, бери все, что понравится. Главное, чтобы через четверть часа ты была готова. И не забудь: улыбаться, поддерживать разговор, вести себя как нормальный человек. — Она засеменила к двери. — А мне пора к Полин — не дай бог опять что-нибудь натворит.

Проследив, как закрылась дверь, Клэрри опустилась на кровать. Какой мягкий матрац… Клэрри любила спать на твердом, чтобы, просыпаясь, ощущать по утрам свое тело. Разочарованная, она поднялась на ноги.

Противоположную стену спальни занимал сосновый гардероб. Клэрри распахнула дверцы. Пусто и пыльно. Она поставила внутрь свою дорожную сумку и закрыла шкаф. Обернулась, наткнулась взглядом на репродукцию «Подсолнухов» Ван Гога, висевшую на другой стене. Цветы были не цветами, а ползучими гадами, они извивались и пищали, погибая за стеклом. Чем дольше смотрела Клэрри, тем явственнее видела лапы, зубы, усики.

— Вас нет! — громко сказала Клэрри, и мерзкие создания превратились в цветы, но картину она уже возненавидела.

Наверное, можно как-нибудь от нее избавиться… хотя бы перевернуть? С обратной стороны будет смотреться лучше. Клэрри взяла рамку за нижние углы, решительно перевернула лицом к стене и разжала пальцы. Картина упала.

Клэрри наклонилась. Стекло осыпалось в раме осколками.

— Черт!

Она положила рамку с репродукцией на кровать и согнулась пополам, собирая осколки.

Средний палец правой руки обожгло острой болью. На подушечке пальца стремительно вырастал кровавый рубин, становясь все больше. Сидя на корточках, Клэрри смотрела, как растет рубин. Сунула палец в рот, слизнула кровь и дождалась появления нового рубина. На осколках тоже блестела кровь, но только драгоценный камень на пальце был такой идеально круглой формы. А если подуть на него? Вдруг он высохнет и к гостям можно будет спуститься с рубиновым перстнем?

Гости… Вместо того чтобы сидеть тут, разглядывая порезанный палец, ей нужно приводить себя в порядок. Да, но как быть с разбитой картиной? Спрятать — и никто не увидит. Осторожно, чтобы не порезаться вновь, Клэрри собрала самые большие осколки, приподняла оборчатый край покрывала и ссыпала стекло под кровать. Туда же сунула и рамку.

Она выпрямилась, задумчиво оттирая подсохшую кровь, отряхивая пыль с ладоней. В глаза бросилось оставшееся от картины пустое место на стене. Очень заметно. Клэрри стянула свою черную футболку и повесила на гвоздь. Гораздо лучше.

Пора переодеваться. Тильда оставила платье на спинке стула у трюмо. Клэрри прикоснулась к нему — мягкое; ей понравилось. Она погладила пушистый мохер, еще раз провела ладонью, и еще. Спохватившись спустя пару минут, наконец расстегнула джинсы. Клэрри очень давно не носила платьев, но сейчас была даже рада. Будто в детство вернулась и меряет мамины вечерние наряды, пока той нет дома. Надев платье, Клэрри подошла к зеркалу и поняла, что и впрямь похожа на ребенка в одежде с чужого плеча. Разве что подложить салфеток в лифчик… Нет, она всегда презирала фальшь в женщинах. Вот Тильда — та наверняка посоветовала бы салфетки, а заодно предложила затянуть волосы и выщипать брови.

Клэрри глянула вниз, на ноги в красных кроссовках. Тильда забыла об обуви! Присев на кровать, Клэрри сняла кроссовки и носки; придется выйти к гостям босиком, а если кто-нибудь обратит внимание — она скажется хиппи. Точно.

Дальше что? Тильда упоминала о косметике. Обнаружив над трюмо светильник, Клэрри включила его, и разноцветные флакончики заиграли сотнями бликов. Очень красиво. Клэрри задумалась, любуясь игрой света. Какие духи выбрать? Спросить бы совета, да не у кого. Она выбрала самый изящный флакон и щедро плеснула на шею. Брр. Отвратительно, воняет освежителем воздуха. Придется заглушить чем-нибудь другим.