А Ангаров чувствовал себя превосходно. И настроеньице чудесное, и голосок певучий. Вот уж кто отъявленный стервец-то! И опять он раньше времени. Хотя… а почему? Все равно ее труд тут никто не ценит!

– Так что со съемками-то? – еще раз весело спросил Вадим.

– Закончились, – буркнула она.

– И как?

Зинаида Васильевна не могла бы перенести, если б Глашенька еще и этому щедрому мужчине рассказала про свои обиды. Потому старушка бойко затараторила:

– Вы не представляете! Это было так чудесно! На нас, оказывается, уже давно обратили внимание. Все, кому не лень! А у Глашеньки еще и речь была заготовлена! Она всю ночь не спала – сочиняла обращение к администрации!

– Да что вы! – искренне удивился Ангаров. – Всю ночь, какая прилежность!

– Если бы кто еще дал мне прорваться к объективу, – вздохнула Глафира и повернулась к Ангарову. – Ну так что, мы едем?

– Куда? – вскочила Зинаида Васильевна. – У нас рабочий день! А я что же, одна тут останусь? Сейчас ведь самое время народ ждать! Они как телевизор посмотрят…

– По телевизору нас будут показывать завтра в семь, – напомнила Глаша. – А одна… так вам не привыкать. Вы вон всю библиотеку на себе тянете.

Старушка покраснела и не нашлась, что ответить.

– Не переживайте, – быстро выкрутился Ангаров. – Напишите объявление, что библиотека сегодня закрыта в связи с телесъемками, и завтра у вас народу будет в десять раз больше.

У заведующей загорелись глаза.

– Только прежде, чем мы уйдем, мне хотелось бы с вами поговорить, вы позволите? – обратился к ней Ангаров и кивнул Глаше. – Глафира, ну выйди же! Нехорошо столбом торчать, когда мужчина с женщиной желают посекретничать!

Глаша, возмущенная и ошарашенная, только пробормотала:

– Дурдом, честное слово, и как это только классики терпят?

Беседовал Вадим с заведующей всего несколько минут. Потом вышел, помог Глаше надеть дубленку и отворил входную дверь, кивнув на старенькую машинку.

– Куда сейчас? – спросил он у Глаши, когда та уселась на переднее сиденье.

– Домой. Только день там не была, а уже словно месяц по людям таскаюсь. Дома, наверное, все уж пылью заросло.

– Ничего не заросло, я там сегодня ночью был, – пожал плечами Ангаров.

– Ты?! Был?! – взорвалась Глаша. – А меня чего не взял?! Ну совсем уже! Сам в моем доме спит, а меня, значит, к сестре затолкал! Прям ужас какой-то!!!

– Как тебя брать-то?! – испуганно заморгал Вадим. – Мы с Димкой приехали, а ты храпишь у него в кабинете! Я тебя давай будить, а они, Галка с Димкой, – не тронь, дескать, намоталась! Ну и… правда же намоталась. И потом, что ты обиделась-то? Я ж там у тебя ничего не сделал! Я даже… цветок полил! Колючий такой… как его… кактус!

– Да? Полил?! А его и не надо было поливать, понял?! Он потому что… не любит, когда ты его поливаешь, ясно?! И вообще! Один! Без меня! В моей квартире! Гад! Ты такой же, как Рудик! Тебе только моя квартира нужна!

– Глаш, – не знал, что делать, Вадим. – Да на фига мне твоя квартира, я ж сам могу снять какую угодно. Мне ты нужна… Я как без тебя твоего ухаря-то отыщу?

Глаше вдруг стало стыдно. И чего, спрашивается, закатила истерику? Ну, подумаешь, переночевал он у нее дома. Ничего ведь не свистнул. Там и брать особенно нечего. Теперь она в его глазах ну дура дурой! И разве ему объяснишь, что она вовсе не за тряпье боялась, а… Она ведь уже нарисовала себе, что он к ней неравнодушен. И Галка это говорила. А она всегда говорит правду. И… а зачем он тогда ей ноги грел?! И говорил, что никому не даст в обиду? И прижимал к себе там, за Димкиной дачей? Глаша и сама б орать перестала. И, главное, еще так просился к ней в кровать в той деревушке, где живут Микины родители! А если так, то он по сценарию должен бы ценить каждый миг с ней! Каждую минуту! Он должен был ее разбудить, затолкать в машину и потащить домой! А уж там… А он вместо того? И разве можно ему, насмешнику, рассказать обо всех этих мыслях и надеждах?

– Ну что ты на дорогу уставился? – повернулась к нему Глаша. – Думаешь про меня всякую дрянь? А я, между прочим, просто перенервничала с этими телевизионщиками, ясно? Меня не каждый день по центральному телевиденью показывают! Меня только по нашему, краевому, и то только сегодня решились. Чего надулся?

– Слушай, а ты котлеты готовить умеешь? – неожиданно совсем не к месту спросил Ангаров. – Я думаю, надо заехать фарша купить, котлет хочу… а сам их не готовил. Ты умеешь? Чтобы с картошечкой толченой, с салатиком?

– Не буду скромничать, картошечку умею, – вздохнула Глаша. – А остальное… придется самому. Да у меня и встреча сегодня!

– Это какая? – насторожился Ангаров.

И тут поперла «стерва»! Выгнула спину, тряхнула головой и замурлыкала:

– Вчера в компьютере сидела, так, от нечего делать, пока у Галки была. И нашла одноклассников Рудика. Вот с одним из них сегодня встречаюсь. В ресторане. Так что… ужинать будешь без меня.

– Какой ресторан? – голос Ангарова стал строже. – Как называется?

– Да я не помню. Галка сказала, очень дорогой.

– И куда ты поедешь, если названия не помнишь?

– Ну так… я потом Галке позвоню, спрошу.

– Звони сейчас, – сунул ей в руки свой телефон Вадим.

– Да сейчас-то зачем? Еще рано, мы собрались… в общем, поздно пойдем. Мне еще одеться надо, привести себя в порядок. Потом позвоню, приедем домой и…

– Звони сейчас. Мне надо знать! Хотя я могу и сам…

– Да ладно! Звонить он будет… Помню я! – швыркнула носом Глаша и, повернувшись к окну, пробурчала. – В «Кукушкины слезки» мы идем, в три.

– О господи! Нашли дорогой ресторан, – фыркнул Ангаров. – Это ж забегаловка. Туда я тебя одну не пущу.

– А я одна и не пойду, я с Галкой.

– Не с Галкой, а со мной, – тоном, не терпящим возражений, пробасил Ангаров. – Так что брать-то будем? Фарш? Или курицу? Но я курицу не люблю. Только если ты ее приготовишь по какому-нибудь интересному рецепту…

– … тогда ты ее вовсе возненавидишь, – хихикнув, продолжила Глаша. – Давай. Покупай фарш. Кстати, Зинаида обещала премию, так что я с тобой расплачусь за продукты… потом.

– Это я с тобой расплачиваюсь. Поняла? За твою работу. Будем считать, что я тебя нанял, чтобы провести с тобой прекрасно время… недорого, – фыркнул Ангаров и подмигнул вскипевшей Глаше.

Время еще позволяло, и они вместе отправились в магазин. Оказалось, что ходить с Вадимом по магазинам было настоящим удовольствием. Нет, он совсем не тыкал нос в каждую упаковку, не вертел придирчиво каждый пакет, а напротив – морщил нос, когда Глаша подтягивала его к полкам с колбасой, тяжко вздыхал, когда она направлялась в овощной отдел, и искренне мучился, когда она выбирала конфеты. И было видно, что это не из-за денег, а просто потому, что ему лень ковыряться в каждом продукте, ему жалко времени, ему уже хочется поскорее домой, на диван. И это… это было так по-домашнему! Так по-семейному, словно они уже сто лет живут вместе, одной семьей, и Глаша каждый выходной вытаскивает своего супруга Ангарова в поход по магазинам и его это уже утомило. И он так по-свойски тянул ее за руку от прилавка с шоколадом! Так ловко хватал за талию и отдергивал от витрин с сырами, что Глаша специально задерживалась возле этих самых витрин и не отходила, пока Вадим ее сам не оттащит.

Из магазина они вышли с кучей пакетов, Глаша щебетала без умолку, а Ангаров притворно хмурился:

– Страшно представить, как в нас все эти пакеты поместятся! Нет, пора заводить свинью.

– Свинью нам уже подложили, лучше собаку…

Конечно же, на встречу они поехали вдвоем с Вадимом. Умница Галка только заслышала, что с ними едет Ангаров, как тут же «вспомнила», что у нее еще куча дел! Чего стоит только перестирать все Димкины носки! Глаша не стала настаивать, в конце концов, должна же она показать себя во всей красе! А Галка… она хоть и бесспорная умница, но нечего ей там сверкать своим умом и ямочками на щеках!

Одноклассница Рудика Тоня оказалась особой довольно пышной, дряблощекой и романтичной.

– Давайте закажем пирожное «Роза Плена»! Обожаю розы! – сразу шумно принялась она кокетничать с Ангаровым.

И Вадим, и Глаша уже успели дома растербушить свои пакеты и плотно перекусить, поэтому на пирожные смотрели, скривив губы.

– Значит, вам пирожное, да? – жеманно топорщила мизинчик Глаша. – А мне сок… грейпфрутовый и… и…

– Кусок пиццы, да? – подсказал Ангаров.

– Мне тоже пиццы! – встрепенулась Тоня. – Обожаю пиццу! С хрустящей корочкой! С сыром! Мне тоже!

– И бутерброд с салом, – хитро стрелял глазами в Глашу Вадим.

– Да-да! И с салом! В нем совсем нет холестерина! И мне! – снова подпрыгивала на месте тучная одноклассница Рудольфа Пудикова.

– А еще можно свинячью ножку! Целиком!

Глаша сначала все округляла глаза, а потом поняла, что Ангаров просто издевается, и махнула рукой:

– Да заказывайте все, что хотите. Мне только сок.

Разговор начался еще задолго до того, как принесли пирожное с бледным кофе. Глаша демонстративно потягивала сок, но и он был не лучше.

– Тонечка, расскажите нам, что за человек этот Рудольф? – проникновенно глядя в глаза Антонины, спросил Ангаров.

И Тонечка начала давиться словами – так ей хотелось угодить приятному мужчине.

– У меня еще в школе был с Пудиковым роман, – зарумянилась пышнотелая кокетка. – Вы не представляете, сколько за мной ухаживало кавалеров! Я же была ужасной красоты девочка! Ужасной! С огромными синими глазами, полными, чувственными губами, аппетитной грудью… Нет, грудь – это потом… У меня была стройная осиная талия и высокий рост! Я выглядела просто королевой! Когда я шла по школе, на меня заглядывались даже… даже бабушки, которые подавали звонки! А уж мужской пол м-м-м… мужчины всех возрастов поленницами складывались у моих ног, а я… я на них не обращала никакого внимания. Я была увлечена…

– Рудольфом, да? – надоело слушать Глаше оду Тони самой себе.