– И хорошо! – упрямо надула губы Глаша. – Зато лучше сейчас узнать, чем потом или вообще никогда. Крохобор! Нашел себе достойную женщину, вот дурак-то! Это, значит, я для него недостойная была? Это ж как надо к себе относиться, чтобы жить с нелюбимым человеком! Ладно, пусть я была глупой! Пусть… Да фиг с ним, пусть унижалась, но зато я была счастлива! Я жила с любимым! И театром занималась! И писала любимую пьесу! Забрали ее… а, еще и лучше! Пусть они ее протолкнут, а потом я заявлю на нее свои права! Мамочка, как же ты вовремя!

Глаша накинула на плечи пальтишко и только сейчас увидела, до чего же убогая у нее одежка.

– Теперь понятно, господин Пудиков, отчего вы так не желали видеть меня на своих премьерах! – злобно усмехнулась Глаша.

Она вышла из подъезда и прямиком направилась в парикмахерскую – теперь у нее были деньги!

В салоне не оказалось ни единого человека. Может, было просто неподходящее время, а может, Глаша, которая никогда не посещала сей храм укладок и совсем не разбиралась в качестве мастеров, забрела в самый никудышный салон. Однако девочка в бирюзовом фартучке была весьма любезна и внимательна.

– Что вы хотели? Стрижку? Покраску? Укладку? – Стала порхать она возле клиентки, взмахивая простыней, точно крыльями.

Глашу завернули в простыню по самый подбородок, и она уставилась в серое, непривлекательное лицо, смотревшее на нее из зеркала. С ума сойти, ничего интересного! Вот так будешь работать с этакой физией лет десять, а потом столкнешься нос к носу и не признаешь – зацепиться не за что!

– Что вы желаете? – склонилась к ней девушка.

– Укладки не надо, – размышляла Глаша. – Сделайте стрижку и покраску.

– В какой цвет будем краситься? – не отставала девчонка.

– Откуда я знаю! – просопела Глафира. – Кто у нас мастер?

– А что вам ближе? Если хотите жгучую брюнетку – покрасим в черный цвет, роковую стерву – в рыжий, наивную блондинку – в светлый. Можно еще оттеночки разные, полутона…

– Никаких полутонов! Красьте в рыжий цвет!

– Тогда… вам подойдет вот такая стрижка… Здесь уберем, тут будет пышненько, челку оставим… У вас, кстати, очень густые волосы, только тусклые. А рыжий вам пойдет.

– Мне все пойдет, – грустно усмехнулась Глаша. – У меня лица почти нет, какое-то размытое пятно!

– А хотите, я вас накрашу! Потом вы сами станете краситься… У нас все равно посетителей нет, – вдруг предложила девчонка. – А с лицом, вы мне поверьте, вам еще очень повезло. На таком лице что хочешь нарисовать можно! А как вы офигенно будете смотреться с вечерним макияжем! Ну что, делаем?

Глаша яростно кивнула.

Она сознательно зажмурила глаза и не открывала их – вдруг выйдет еще хуже, пусть уж девчонка до конца дело доведет. Наконец парикмахерша закончила стрижку и покраску.

– Теперь смотрите! – торжественно провозгласила молоденькая мастерица.

– А вы мне глаза уже накрасили? – продолжала жмуриться Глаша.

– Нет, мне же надо, чтобы вы с открытыми глазами были.

– Тогда отверните стул от зеркала… не хочу раньше времени…

Глашу повернули к зеркалу спиной, и снова началась работа. Кисточки, баночки, коробочки… У Глаши глаза разбегались от такой красоты.

– И что, вот это все у вас и дома есть? И вы каждый день на себя столько… всего? – ужаснулась Глафира. Оказывается, красота для нее вещь абсолютно недостижимая, потому что денег на такую гвардию баночек она никогда не заработает.

– Да ну что вы! Для вас пока хватит парочки теней, туши, тональной основы, нескольких карандашей и помады. Ну вот, смотрите!

Девчонка развернула кресло к зеркалу, и Глаша вздрогнула.

Из зеркала на нее глядела… довольно молодая особа… лет тридцати пяти… Да! Именно тридцати пяти! С дерзкой темно-рыжей челкой, с большущими глазами и бровями, изогнутыми, точно крыло птицы. Капризные губы… нет, они не стали пухлыми, но это были теперь вполне красивые губки, а вовсе не поджатые ниточки. А все вместе: и каштановая прическа, и макияж – так друг к другу подходили, что было непонятно, почему же Глаша раньше-то себя так уродовала? Ведь красавица!!! Просто, как сейчас говорят, супер! Да и она ли это? Вон как сразу у нее развернулись плечи! Как ехидно поехал уголок губ и как самонадеянно смотрят глаза! И что, это от нее сбежал непризнанный талант? Да никогда не поверю!!! От таких женщин не сбегают, таких только просят остаться! Правда, одежка…

Видимо, это же подумала и девочка-мастер.

– Вам сейчас бы переодеться. Сюда пойдет…

– Эх, милая девочка! – перебила ее Глаша. – Я могу себе представить, что сюда пойдет! Да только… если я накопила на такую прическу, то гардероб сменить – это мне не под силу.

– А и не надо много! – вытаращила хорошенькие глазки девчонка. – У вас есть белая кофточка?

– Ну… вот только белая кофточка и есть, – вздохнула Глаша.

– Это самое главное! А к ней надо просто джинсы, и все!

– Ха! Просто джинсы! Их же еще где-то надо взять!

– Да в любом магазине! Я вам даже вот что скажу, можно в секонд-хенде купить! Там такие вещицы бывают! И совсем не дорого! Я всегда туда забегаю! А что? Между прочим, даже звезды там одеваются, я сама читала! А сэкономить можно прилично! Фигура у вас неплохая, только вы ее завесили черт-те чем.

– А где у нас этот секонд-хенд?

– Вот здесь за углом есть, но тут мне не нравится. А если вы на семерку сядете и проедете три остановки, там – классный! И постоянный привоз, и вещи отличные, и цены низкие, а еще и скидки! Запомните, вам теперь категорически нельзя в этом… вашем… одежде.

Глаша и сама понимала, что «в этом одежде» ей нельзя. Да и не хотелось. Она в своем новом облике была всего несколько минут, но уже полюбила его и не хотела становиться снова серой пылью! Маминых денег осталось еще прилично, поэтому она сразу же направилась к остановке.

Выходя из автобуса, она вдруг оторопела – оказавшийся впереди нее мужчина любезно подавал ей руку, помогая спуститься. Глаша протянула холодную ладошку, хотела рассыпаться в благодарностях, но не нашлась что сказать и только кивнула. Мужчина принял это как должное, тоже склонил голову и заторопился по своим делам. Да! Именно так и должна была благодарить мужчин такая женщина, как новая Глаша! А что он особенного сделал? Фи, руку подал! Подумаешь, подвиг! Это ж – естесстно! Достаточно короткого кивка! Конечно, Глаша старалась не вспоминать, что за всю свою жизнь такую «естесстность» к ней проявили впервые! Ну не хотели мужчины быть благородными перед невзрачной теткой, а может, они попросту ее не замечали. Но теперь… пусть попробуют не заметить!!!

Глаша уверенно вошла в стеклянные двери секонд-хенда и сразу направилась к джинсам. Возле них она задержалась надолго, потому что все, что ей казалось подходящим, абсолютно не нравилось девочкам-продавцам.

– Ну нет, эти вам явно большие, – поморщились они, когда Глаша в очередной раз вышла из примерочной.

– Чего ж большие-то? – попыталась переубедить их новоиспеченная красотка. – Зато удобно, вот, смотрите.

И она яростно принялась приседать – джинсы нигде не жали.

– Вы что, собираетесь вприсядку плясать? – возмущались девчонки. – Джинсы должны сидеть как вторая кожа! Тем более и фигура ваша позволяет! Вот если кто-то захочет ущипнуть вас за попу, то он должен почувствовать кожу, а не джинсовые складки!

– Вы что себе придумали?! – выкатила глаза Глаша и хотела благородно возмутиться по поводу того, что свою попу она в жизни никому щипать не позволяла, но вовремя прикусила язык. Теперь она была новой Глашей! И черт его знает, как у таких с попами… – У меня нормальные мужчины! Они знают, где кожу щипать! Давайте ваши эти… штаны!

Девчонки все же впихнули Глаше джинсы, которые буквально влипли в ее ноги.

– Ну ведь другое дело! Сразу килограмм на восемь помолодела! – радостно заверещали они, когда Глаша вышла в зал. – Самое оно! А теперь надо рубашку!

Когда Глафира вышла из магазина, в кармане у нее не было денег даже на автобус. Но она не слишком и хотела ехать в нем. Напротив! Теперь ей хотелось пройтись по улицам, чтобы все видели, что на одну прекрасную женщину в городе стало больше. Правда, в руке у нее топорщился здоровенный тюк со старой и новой одеждой, но… своя ноша не тянет! Хорошо, что свое старенькое пальто Глаша выбросила в том же магазине, потому что девочки откровенно спросили:

– Неужели это вторсырье вы домой потащите?

И Глаша, легко фыркнув, без сожаления дернула плечом:

– Да нет, конечно!

Еще бы! Теперь на ее плечах уютно устроилась коротенькая дубленочка. Правда, у Глаши совсем не осталось денег, но она ни о чем не жалела. Единственное, что напоминало теперь о ее былом гардеробе, так это сапожки. Без каблуков, на сплошной подошве. Но они удачно спрятались под джинсами и в глаза не бросались.

– Все! Жабья шкура сожжена, теперь только один путь – в Василисы Прекрасные! – заявила она сама себе и вдруг со смехом вспомнила. – Батюшки! А ведь шоколадку так и не купила!

Домой она пришла совершенно счастливая. И сразу же кинулась к зеркалу. То бесстрастно отражало похорошевшую Глафиру в коротенькой дубленочке, в стильных джинсах и с каштановой гривой (шапку Глаша тоже решила не надевать, нечего портить образ). Потом Глаша аккуратно повесила дубленку на вешалку и снова предстала перед зеркалом. Теперь она смотрела, как на ней сидят новые рубашка и джинсы. Да, непривычно, конечно, но очень хорошо!!!

В комнате раздался звонок.

– Рудик, что ли? – дернула бровью Глаша, кинулась к телефону, однако, опомнившись, остановилась на полпути и медленно начала переставлять ноги – новая Глаша ни к кому больше не станет нестись сломя башку! Она неторопливо подняла трубку и произнесла новым, холодным голосом: – Алло?

– Ну прям еле дозвонилась, – проворчала Зинаида Васильевна. – Глафира Макаровна, вы же говорили, что болеете, а самой дома нет! Что это за нарушение режима?