– Лалита! – начал он таким проникновенным голосом, что по ее телу пробежала сладостная дрожь. И в этот момент их прервали. Что он хотел сказать ей? Она помнила его взгляд, который заставил ее затрепетать. Его глаза смотрели так, будто лорд Ротвин хочет сказать ей нечто такое, что она всегда мечтала услышать.

Но может быть, она просто была ослеплена своей любовью к нему и воображала то, для чего в действительности не было никаких оснований? Ведь она любила его так сильно, что просто вблизи его ее тело начинало трепетать в такт удивительной музыке, поднимавшейся из самых глубин ее души.

Но сам лорд Ротвин мог быть просто добр к ней, мог сочувствовать ей, стремиться к ее «возрождению», но и только.

Теперь она никогда не узнает ответа на все эти мучившие ее вопросы. Ее увозили из Англии, она никогда больше не увидит его, а впереди ее ждет ад хуже того, который она познала в доме мачехи. От одной этой мысли ей хотелось кричать, но она знала, что за этим последует.

Она словно возвращалась назад, в то состояние, в котором пребывала прежде, когда съеживалась от страха перед побоями, стоило ей сделать что-то не так.

– Неужели ничто не может избавить меня от этого? – спрашивала она себя. И ей показалось, что кто-то цинично ответил: «Только смерть!»

Возможно, если ее действительно везли за границу, чтобы продать там, ей лучше умереть. Но как лишить себя жизни? Впрочем, Лалита чувствовала, что, если бы сильно захотела, ей это удалось бы, она нашла бы способ это сделать, но только разуверившись в том, что лорд Ротвин придет ей на помощь.

Что он почувствует, если, разыскивая ее повсюду, узнает, что она мертва? Тогда он будет свободен. Она не будет больше препятствием на его пути, не будет доставлять неприятности, какие доставляла до сих пор. Почему вообще он должен возиться с ней?

Лалита подумала, что до сих пор не знает, о чем он тогда говорил с Софи. Почему оставил ее в Рот-Парке, а сам отправился вслед за Лалитой?

Софи была так настойчива, а ведь ему была нужна только ее любовь. Почему же он поспешил вдогонку за дилижансом?

Если бы, думала Лалита, она успела уехать в Норфолк, вряд ли лорд Ротвин нашел бы ее. Ведь он понятия не имел, где живет ее няня и где находился их дом, который мачеха продала перед их переездом в Лондон. И все-таки лорд Ротвин не оставил бы поисков. Он довел бы до конца свою работу над нею, и поэтому он наверняка ищет ее и теперь. В глубине души девушки жила непоколебимая вера, что Ротвин не даст ей исчезнуть. Он найдет ее.

Но как он узнает о том, что произошло с ней? Все было так хорошо рассчитано. Лорд Ротвин еще спит и не сомневается, что и она спит в соседней комнате.

Когда он был болен, Лалита нередко представляла себе, как она открывает дверь между их спальнями и входит к нему. Он, возможно, счел бы это дерзостью, но лучше слышать, как он сердится на нее, чем вообще не слышать его голос.

Кто сообщит ему утром, что она не ночевала дома?

Элси, конечно, постарается убедить его светлость, что миледи не выходила из дома. Часть времени уйдет на то, чтобы убедиться, что ее нет в доме. Где она окажется тогда? Лалите захотелось закричать от отчаяния.

Лошади остановились, а потом колеса снова загрохотали по булыжнику, и карету стало бросать из стороны в сторону. Лалита поняла, что они где-то на окраине Лондона.

Услышав судовой колокол, девушка сообразила, что ее привезли к реке.

Впервые после того, как ее увезли с Парк-Лейн, сопровождавший ее незнакомец заговорил:

– Не вздумайте вырываться и помалкивайте! – приказал он. – Один звук, и я вас изобью до смерти!

Лалита услышала, что он открыл дверцу кареты и вышел наружу, где заговорил с другим мужчиной, но ткань, которая закрывала ей голову, была настолько толста, что она не смогла разобрать, о чем они говорят.

Ее схватили и быстро выволокли из кареты. Она поняла, что похитителей двое. Они поместили девушку на некое подобие носилок, а кто-то третий набросил на нее тяжелое покрывало. Оно плотно закрыло ее целиком. Теперь она едва могла дышать. Носилки пронесли по булыжной мостовой, а потом Лалита поняла, что ее несут по сходням.

Второй мужчина, хотя и говорил по-английски, но с явным иностранным акцентом.

– Несите ее вниз! – приказал он. – Сейчас должны доставить еще одну, и мы отходим.

Итак, ее опасения оправдались: она находилась на корабле, и он вот-вот отчалит.

В отчаянии она стала молить Всевышнего о том, чтобы лорд Ротвин когда-нибудь нашел ее.

«Спасите меня! Спасите меня! – звала она его в своем сердце. – Спасите меня, потому что… иначе… я умру!»

Носилки поставили на палубу, и один из похитителей поднял ее и перекинул через плечо, придерживая за ноги.

Со своей ношей он стал спускаться в трюм. Проход был такой узкий, что плечи незнакомца касались стен. Он отпер дверь и, видимо, вошел в каюту. При этом ему пришлось пригнуться и переложить тело девушки на спину.

Он так грубо бросил ее на пол, что девушка вскрикнула от боли, но тут же испуганно замолкла.

Она чувствовала, что он возится с веревкой, обвязанной вокруг ее талии. Затем он стянул с нее ткань. Первое мгновение Лалита ничего не видела и подумала, что похитители ослепили ее. Все так же молча бандит ослабил веревку на руках девушки, затем вынул из кармана носовой платок и завязал ей рот.

– Предупреждаю заранее, – сказал он, – если вы попробуете шуметь, я свяжу вас так, что вы не сможете пошевелиться!

Грязный носовой платок больно врезался Лалите в рот. Ее мучитель, тяжело ступая, вышел из каюты, слабый свет в которую проникал только через один-единственный иллюминатор. Кроме того, уже почти стемнело.

Бандит захлопнул за собой дверь, и Лалита услышала, как повернулся ключ в замке.

Каюта была очень маленькая, с низким потолком. Никакой мебели в ней не было. Постепенно глаза Лалиты привыкли к темноте, и она поняла, что рядом с ней было еще несколько женщин, тоже связанных. Рты у них были заткнуты кляпами, как и у нее.

Продвигаясь дюйм за дюймом, Лалита наконец села, опершись спиной о стену. Теперь она видела, что в каюте находилось еще восемь женщин.

«Со мной – девять, – подумала Лалита, – и еще одну должны привести!»

И почти тут же она услышала тяжелые шаги в коридоре.

Дверь отперли, и в каюту вошел человек, который на плече тащил женщину. Он сбросил ее в угол каюты, сорвал ткань с головы, туже стянул веревку у нее на талии и завязал ей рот.

Это была очень молоденькая симпатичная девушка со светлыми, золотистыми волосами, такая же перепуганная, как все остальные.

– Мы сейчас отплываем, – проговорил мужчина. – Когда мы выйдем в море, я развяжу вас, если вы будете хорошо себя вести. Надеюсь, вы не захотите порки!

Он засмеялся, довольный своей шуткой, и вышел из каюты, заперев за собой дверь.

Сверху доносился шум быстрых шагов. Очевидно, устанавливали паруса.

«Меня увезут в другую страну, – подумала Лалита, – и никто никогда не узнает, что со мной случилось».

Вырваться на причал – нечего было и мечтать. Дверь каюты была заперта, а единственный иллюминатор выходил на реку. К тому же Лалита не сомневалась, что за попытку к бегству ее действительно изобьют до смерти.

Осмотревшись, Лалита увидела, что две девушки лежат с закрытыми глазами. Она была уверена, что их чем-то опоили. У других глаза были широко открыты, и зрачки расширены от страха.

Как ей рассказывал лорд Ротвин, большинство девушек были из деревни, им было лет по пятнадцать-шестнадцать, и их личики не утратили еще деревенской свежести.

Все они носили крепкие, практичные деревенские башмаки, какие обычно покупают прислуге, и платья из хлопка или грубой шерсти.

Лалита услышала, как подняли якорь и отдали швартовы. Ветер наполнил паруса, и судно двинулось.

Лалита дрожала в своем легком вечернем платье.

Должно быть, они отошли от причала и вышли в речной фарватер. Стало светать.

Сердце Лалиты взывало к лорду Ротвину. Почувствует ли он, как отчаянно она нуждается в нем? Она всегда верила в силу мысли; всегда была убеждена в том, что разум не знает пределов. Но какие слова могут помочь ей сейчас?

– Придите ко… мне! Я хочу… видеть вас! Я нуждаюсь в вас! Спасите меня! – Она повторяла это снова и снова как молитву. – Господи… пусть… он услышит меня… дай ему знать, что я нахожусь в… опасности!.. Господи, дай ему знать… пожалуйста!.. Господи… пожалуйста! Господи!..

Но несмотря на все ее мольбы, прилив уносил корабль из Лондона вниз по реке, к морю. Увы, ее молитва не была услышана!

Девушка, сидевшая рядом с Лалитой, сумела освободиться от кляпа, платок сполз с подбородка ей на грудь.

– Что случилось? Куда мы плывем? – спросила она испуганно.

Повернув голову, Лалита увидела, что ее соседка симпатична, открыта и слегка простовата. Если бы не бледность, вызванная испугом, ее щечки казались бы наливными яблочками.

Девушка зубами развязала грязный носовой платок и на губах Лалиты.

– Что случилось? – спросила девушка. – Я не понимаю, куда нас везут.

– Откуда вы? – спросила Лалита.

– Я из Сомерсета, – ответила девушка. – В Лондоне мне обещали место.

– Какое место?

– Посудомойки в хорошем доме, – ответила девушка. – Я сообщила ей, где она должна была меня встретить.

– Сообщили – кому? – спросила Лалита.

– Женщине в гостинице. «Куда вы хотите ехать?!» – спросила она. Когда я рассказала ей, она сказала, что отвезет меня туда. У нее была хорошая карета, и я подумала, а почему бы не проехаться, вместо того чтобы идти пешком.

– И что произошло потом?

– Я точно не знаю. Она мне сказала: «Вы, должно быть, утомлены после поездки. Выпейте!» А когда я выпила, у меня сильно закружилась голова, и больше я ничего не помню. Очнулась я здесь, связанная. Что же все это значит?

Лалита промолчала. Не было никакого смысла раньше времени пугать это невинное создание.