Барбара Картленд - Зов сердца

– Я очень вам благодарен.

– Это все из-за меня… Как я… смогу возместить вам… потерю лошадей?

– Мы могли бы потерять гораздо больше! – ответил лорд Ротвин спокойно.

Она подумала, что он прав: там, на дороге, разбойник мог убить его. И еще Лалита вспомнила свой ужас, когда грабитель протянул к ней руку.

– Все хорошо! – произнес лорд Ротвин, будто читая ее мысли. – Теперь все это позади. Нужно только подождать, пока Нед приведет помощь. Если вы сядете ко мне поближе, мы оба сможем накрыться меховой полостью.

Лалита пододвинула свою подушку и сразу почувствовала волнение от ощущения его близости. Ведь совсем недавно ей казалось, что она никогда не увидит его снова!

– Похоже, мы опоздаем к нашему обеду! – сказал лорд Ротвин. – А он должен был быть особенным!

– Я и без того очень… счастлива, – откликнулась Лалита.

– Вы вели себя чрезвычайно храбро, – тихо заметил лорд Ротвин. – Боюсь, все эти события излишне утомили вас. Вам бы не помешало выпить немного бренди.

Лалита собралась было сказать, что не любит бренди, но решила не спорить. Она сделала несколько маленьких глотков из фляги и почувствовала, как бренди горячей волной разлился по всему ее телу. Она согрелась и успокоилась. Потом лорд Ротвин тоже порядочно отпил из фляги, и Лалита закрутила крышку.

– Вам лучше? – спросил он.

– Мне… очень… хорошо. Это… о вас надо… беспокоиться…

Она подбросила несколько поленьев в огонь и вновь прилегла рядом с ним.

– Самое разумное, – утомленно проговорил Ротвин, – попытаться уснуть. – Он нервно зевнул и закрыл глаза.

Лалита думала о том, как невероятно он красив. Гадала, что же произошло? Что он сказал Софи и почему поехал за нею? В голове ее вертелось множество вопросов, но сейчас не время было их задавать. Ей оставалось довольствоваться тем, что небеса возвратили ей любимого человека. Не заглядывая далеко в будущее, она знала, что еще какое-то время побудет с ним.

«Я люблю вас!» – хотелось ей произнести во весь голос.

Вместо этого она мысленно повторяла снова и снова:

«Я люблю тебя! Я люблю тебя!»

Лалиту разбудила горничная, которая тихо вошла в комнату, чтобы отдернуть занавески. Мгновение девушка лежала неподвижно, наблюдая, как солнечный свет постепенно заливает всю комнату. Вслед за горничной вошла Нетти с ошейником и поводком, чтобы взять Рояла на прогулку.

Лалите казалось, что прошло уже больше недели с тех пор, как они возвратились в Лондон. Им было ближе ехать до Ротвин-Хауса, чем возвращаться в деревню. К тому же лорда Ротвина нужно было поскорее показать хирургу.

Нед вернулся с каретой только к рассвету. Лорд Ротвин спал. Очень тихо, чтобы не испугать его, Лалита произнесла:

– Нед вернулся.

Лорд открыл глаза. Его голова лежала на груди Лалиты. Ночью он начал беспокойно ворочаться во сне, что-то бормотал, и она предположила, что его рана болит и у него начинается жар. Лалита не знала, что делать в таких случаях, но села поближе, чтобы наблюдать за ним. Она боялась, что он неловко повернется и рана снова откроется. Неожиданно он соскользнул с подушек, и девушка автоматически подхватила его. Он прислонился головой к ее груди и впал в глубокое забытье.

Лалита боялась пошевелиться, боялась даже дышать, но ощущение его близости пробудило в ней странное чувство, которого она никогда не испытывала прежде. Она безмерно любила его, но сейчас она испытывала еще и материнскую нежность к этому сильному и бесстрашному мужчине, такому недосягаемому для нее. Ей хотелось бы избавить лорда Ротвина от всех жизненных невзгод. На какой-то миг ей показалось, что это ребенок, которого она должна защитить от горя и страданий.

Ее руки обнимали его, Лалита слегка наклонилась и коснулась губами его волос. Они были мягкими и шелковистыми. Девушка испугалась собственной смелости. Но он никогда об этом не узнает, думала Лалита. Зато она, даже когда лорд Ротвин уже забудет ее, будет помнить ощущение тяжести его головы на своей груди.

Она не спала и не двигалась, хотя рука ее занемела. Она познала такое упоение и восторг, которые каким-то образом вознаграждали ее за прошлые страдания. И никто, даже Софи, не сможет у нее этого отнять. Всю оставшуюся жизнь она будет хранить это воспоминание в своем сердце.

Как только Нед подошел к двери хижины, лорд Ротвин пошевелился и сел прямо. Лалита встала, с трудом шевеля затекшей рукой, и спросила:

– Вы нашли карету, Нед?

– Да, и причем удобную, миледи!

– Это хорошо!

– Помогите мне встать на ноги, Нед! – приказал лорд Ротвин.

Грум поспешил ему на помощь, а Лалита, накинув плащ, пошла к карете.

Когда они достигли Ротвин-Хауса, лорду Ротвину помогли подняться по лестнице, а Лалита, настояла, чтобы грум сразу же отправился на поиски хирурга.

– Его светлость обычно приглашает мистера Генри Клайва, миледи, – уведомил ее дворецкий. – Он один из врачей, пользующих его королевское высочество.

– Тогда попросите, чтобы он прибыл как можно скорее! – сказала Лалита. – А кто личный врач его светлости?

– Сэр Уильям Найтон, тоже один из врачей его королевского высочества.

За обоими докторами послали, и только после этого Лалита, утомленная и измученная, пошла спать.

Она проспала до полудня, а когда проснулась, увидела, что из Рот-Парка приехала Нетти и привезла с собой Рояла.

Нетти немедленно установила свои правила, которым Лалита была вынуждена беспрекословно подчиниться. Несмотря на все ее протесты, в течение трех дней ей было велено оставаться в постели. Потом ей позволили недолго погулять в саду, который окружал Ротвин-Хаус. Наконец ей разрешили читать и даже заняться поэмой лорда Хадли, но ничем более.

– Мне уже лучше, Нетти! – возражала Лалита, но, честно говоря, она все еще чувствовала слабость и вялость.

«Это потому, что я очень испугалась, когда ранили лорда Ротвина», – говорила она себе. Но хотя Лалита пыталась забыть про это, ее состояние было вызвано отчаянием, которое она испытала, когда Софи вынудила ее покинуть Рот-Парк.

Теперь она вновь вернулась в Ротвин-Хаус, но ее радость омрачало то обстоятельство, что она не видела лорда Ротвина.

Она ждала, что он пошлет за ней, но проходил день за днем, а приглашения зайти к нему все не было. Наконец Лалита застенчиво спросила Нетти:

– А я не… могла бы увидеть его светлость?

– Сэр Уильям сказал, что его светлость не должен принимать никаких посетителей в течение первых двух дней, – ответила Нетти. – С тех пор он не спрашивал о вашей светлости.

– Я так хочу увидеть его. Почему он не… желает видеть меня?

Нетти улыбнулась.

– Я думаю, миледи, что все мужчины, а мистер Иниго, возможно, даже больше других, стыдятся своей слабости. Он всегда был таким, даже в детстве. Он никогда не признавался, что плохо себя чувствует или что ему больно. Много раз я ему говорила: «Вы, как зверек, никогда ничего не скажете о себе!» Однажды, когда он был действительно болен, я вечером зашла в детскую и услышала, как он снова и снова повторял себе: «Мне хорошо! Мне хорошо! Мне хорошо!»

Лалита вспомнила, как мужественно лорд Ротвин переносил боль от раны, и немного успокоилась. Но она очень тосковала о нем.

Сидя в подушках, сегодня она вновь спросила:

– Как его светлость нынче утром?

– Я не видела его, – ответила Нетти, – но в его комнату пронесли солидный завтрак. Надеюсь, он поправляется! Мистер Клайв очень доволен тем, как идут дела у его светлости. Он говорит, что еще не знал пациента, у которого рана заживала бы так быстро.

– Я… рада этому! – сказала Лалита и продолжила: – Сегодня прекрасный день! Я хочу выйти в сад с Роялом.

– Только держите его подальше от цветников, – предупредила Нетти. – Садовники страшно возмущались беспорядком, который устроил этот проказник!

– Он не слушался! – признала Лалита. – Он был уверен, что под геранями зарыта кость!

Чтобы развлечь лорда Ротвина, она карандашом набросала рисунок: маленькая собачка выкапывает цветы, разбрасывая лапами землю на лужайке. Положив рисунок в конверт, Лалита попросила Нетти отнести его в комнату его светлости. Потом она нарисовала еще один: закрытая дверь и под ней собаки, которые терпеливо ждут, когда их поведут гулять. Лалита никогда не писала акварелью, но немного умела рисовать карандашом, и ее рисунки часто забавляли отца.

Послав плоды своих усилий лорду Ротвину, она почувствовала удовлетворение просто потому, что ей очень хотелось увидеться с ним. Она даже надеялась, что, возможно, он пришлет ей записку, но ее ждало разочарование. Со страхом девушка подумала, уж не жалеет ли он, что помешал ей незаметно потеряться в пустошах Норфолка. Он сказал, что никогда не оставляет здание, над которым работал, незаконченным, но когда работа над ней кончится…

Лалита вывела Рояла в сад. Она играла с ним, бросая ему палку или мячик, и пес вел себя прилично. Потом она позавтракала в одиночестве, а когда, следуя строгим указаниям Нетти, поднялась наверх, то нашла няню в спальне.

– Я надеюсь, что вы постараетесь отдохнуть, миледи, – проговорила Нетти, увидев у Лалиты в руках книги.

– Я хочу немного почитать, – откликнулась девушка умоляющим тоном.

– Хорошо, но только не слишком долго, – твердо проговорила Нетти. – Сегодня вечером вы должны выглядеть как можно лучше.

– Сегодня… вечером?

– Его светлость интересовался, будете ли вы с ним обедать.

– О, Нетти! – воскликнула Лалита. – Значит, его светлости… лучше?

– Я полагаю, миледи, завтра мы все возвращаемся в Рот-Парк.

– О, я рада… я очень… рада!

Она чувствовала себя так, будто ей подарили солнечный свет, будто она способна танцевать в воздухе или долететь до луны!

Ему лучше! Он хочет видеть ее, и они будут вместе обедать!

Лалите очень хотелось выглядеть как можно лучше, поэтому она немного поспала, а затем полежала с открытыми глазами, считая минуты до того времени, когда пора было одеваться к обеду.