Даниэла Стил - Зов предков

И внезапно она почувствовала, что очень благодарна Теду за этот звонок. Он словно дал ей мужество и внушил надежду именно тогда, когда Бриджит больше всего в них нуждалась.

— Дай мне знать, что ты решишь. Позвони или пришли мейл, договорились?

— Обязательно, — тихо сказала она. — Спасибо за звонок, Тед. Ты мне действительно очень помог.

— Ну что ты! — совершенно искренне возразил он. — Ты и без меня отлично знаешь, что тебе больше всего надо. Нужно только рискнуть, сделать шаг навстречу собственному будущему… Поверь, это вовсе не так страшно, как кажется. Ты только сделай этот самый первый шаг, а дальше будет легче.

Бриджит снова поблагодарила Теда за поддержку, потом они попрощались и закончили разговор, но еще в течение нескольких минут Бриджит сидела, неподвижно глядя перед собой и размышляя обо всем, что она только что услышала. Неожиданный звонок Теда странным образом был ей приятен; он как будто положил конец какому-то отрезку ее жизни, после которого должен был начаться новый этап. Они оба нуждались в чем-то подобном, но только после этого разговора каждый почувствовал себя по-настоящему свободным. Бриджит, во всяком случае, почти физически ощущала, как тает ее нерешительность и отступает страх перед неизвестностью.

Все это, впрочем, вовсе не означало, что она готова была безоговорочно принять предложение Американского университета. Над ним следовало еще подумать, подумать как следует, без спешки, без эмоций, но Бриджит считала, что двух дней ей хватит. Быть может, она еще посоветуется с матерью или с Эми, но только посоветуется. Решение будет принимать она сама.

Вернувшись к компьютеру, она еще раз перечитала мейл из Парижа. Да, предложение было четким и понятным — и, надо признать, заманчивым. Бриджит очень хотелось жить и работать в городе, который ей нравился и где у нее был друг — Марк. Она знала, что он мог бы стать для нее больше чем другом, но тогда, несколько недель назад, она испугалась и не посмела рискнуть своим спокойствием и… своим одиночеством. Что ж, теперь у нее появился шанс исправить и эту ошибку.

И, боясь передумать, Бриджит поспешно нажала кнопку «Ответить». Поблагодарив кадровую службу за предложение и в самых восторженных тонах отозвавшись об университете, который оказывал ей высокое доверие, сочтя именно ее наиболее подходящей кандидатурой для освободившейся вакансии, Бриджит на мгновение остановилась. Все написанное могло послужить прелюдией как для согласия, так и для отказа, но разве она не решила жить по-новому? И, стиснув зубы, Бриджит напечатала следующую строчку:

И, не давая себе опомниться, Бриджит нажала кнопку «Доставить». На мгновение ей показалось, что она вот-вот лишится чувств, но сознание одержанной победы помогло Бриджит удержаться на ногах. Она сделала это! Сделала! Изменила свою жизнь. Возврата к прошлому не будет, даже если Париж ей чем-то не понравится. Дело, в конце концов, не в городе — дело в ней самой.

После того как Бриджит отправила ответ в Американский университет, она хотела написать Марку, но раздумала. Не стоило внушать ему, да и себе тоже, надежду на то, что может — или не может — случиться, когда она переберется в Париж. Она и без того не находила себе места от возбуждения; не хватало еще нервничать из-за того, как отнесется к ее приезду Марк. Правда, в каждом своем мейле он писал, что думает о ней, но кто знает, что он думает на самом деле. С тех пор как они расстались, прошло уже почти два месяца, и его отношение к ней могло измениться. За это время Марк мог разочароваться в ней, мог обзавестись подругой… Да мало ли что могло случиться! В итоге Бриджит решила ничего ему не сообщать, и, когда несколько дней спустя он прислал ей очередное электронное письмо, она ответила на него, как отвечала всегда: в Бостоне все по-прежнему, погода стоит отличная, и как поживает твоя книга? Подобного небрежно-дружеского тона она старалась придерживаться с самого начала и не собиралась ничего менять, по крайней мере до тех пор, пока не окажется в Париже.

Бриджит потребовалось два дня, чтобы собраться с мужеством и все рассказать матери. На следующий день она поделилась новостями и с Эми. К ее удивлению, Маргерит восприняла новость довольно спокойно; она только поинтересовалась, не имеет ли ее переезд в Париж какого-либо отношения к некоему французскому писателю, но Бриджит сказала, что нет, не имеет. Это было не совсем так, но ей не хотелось признаваться в этом даже себе.

Ее планы мать в целом одобрила. Ей, конечно, не хотелось, чтобы дочь уезжала так далеко, но она считала, что смена обстановки пойдет Бриджит на пользу. В последнее время в ее жизни не происходило ничего интересного и значительного, а Париж был городом, в котором трудно чувствовать себя несчастным. Впрочем, Маргерит обещала навестить дочь осенью — после того как она прочла собранные Бриджит материалы, ей захотелось самой побывать в Бретани, чтобы своими глазами увидеть замок де Маржераков.

Рассказывать о своем отъезде Эми Бриджит было нелегко. Отчего-то она чувствовала себя виноватой перед подругой. Можно было подумать, что, уезжая из Бостона, она предает Эми — бросает ее с двумя детьми без всякой помощи и поддержки. Правда, Эми сама решила, что дети ей необходимы, и все же душа у Бриджит была не на месте.

— Я что-то не поняла, куда это ты собралась?! — воскликнула Эми, едва войдя в квартиру Бриджит, куда та попросила ее приехать хотя бы на несколько минут. В телефонном разговоре она ничего толком не объяснила, и Эми вообразила, будто подруга едет в Египет в надежде вернуть Теда. Она, впрочем, надеялась, что Бриджит не унизится до такой степени перед мужчиной, однако и к тому, что та уезжает в Париж на целый год, Эми оказалась не готова.

— Я еду в Париж, буду работать в Американском университете, — повторила Бриджит с несчастным видом. Ей хотелось бы обойтись вовсе без объяснений, но она не могла так поступить со своей лучшей подругой.

— Так это же просто великолепно, черт побери! — просияла Эми и крепко обняла Бриджит. — Замечательно! Когда ты узнала? Ты мне не говорила, что написала и туда.

— Я и не писала… То есть я обратилась туда, но… Короче говоря, я не рассматривала эту возможность серьезно. Это все Марк — у него там работает знакомый, вот он и устроил мне собеседование. Мне казалось, что из этого вряд ли что-нибудь получится, и я пошла в университет только затем, чтобы не подводить Марка. Но три дня назад я получила мейл — у них освободилась вакансия, и они приглашают меня. Я боялась тебе говорить, думала, что ты расстроишься, обидишься на меня. — Бриджит улыбнулась виноватой улыбкой, хотя Эми и не думала огорчаться. Напротив, она буквально сияла. Эми всегда была такой — она никогда не думала о себе и в отличие от большинства людей умела искренне радоваться чужим удачам. А поскольку Бриджит ее лучшая подруга, Эми была в полном восторге.

— Конечно, я расстроилась! — заявила она, ухмыляясь во весь рот. — Мне тебя будет очень не хватать, но, откровенно говоря, я считаю, что в Бостоне тебе делать нечего. Пора двигаться дальше, подруга, я давно хотела тебе это сказать, но ты, слава богу, и сама сообразила. Париж — это как раз то, что тебе нужно, там есть где развернуться. Кстати, что по этому поводу думает этот твой парень — Марк, кажется?

— Он не мой, — сказала Бриджит и покраснела. — И он ничего не думает. Я ему пока ничего не говорила. И его знакомого из университета я тоже просила ничего Марку не сообщать. Мне и так будет нелегко — новая работа, другая страна… Думаю, в первое время мне будет просто не до Марка.

Ее слова удивили Эми. Она-то думала, что именно Марк стоит за переездом Бриджит в Париж, но оказалось, что он не имеет к этому отношения. Так, во всяком случае, сказала Бриджит, и Эми ей верила: слишком уж нервничала ее подруга по поводу предстоящей встречи с французом.

— Но когда ты уже будешь в Париже, ты, надеюсь, ему сообщишь? — уточнила она. Впрочем, отрицательный ответ ее бы нисколько не удивил — Эми слишком хорошо знала Бриджит, знала, что она не любит перемен и боится непродуманных, импульсивных решений. А сейчас ей предстояло коренным образом изменить свою жизнь, рискнуть, чтобы чего-то добиться, и конечно, она была напугана. Бриджит боялась — и все равно действовала. Наверное, впервые в жизни она, отбросив осторожность, повернулась к неизвестности лицом. Немалую роль в этом преображении сыграла и книга о Вачиви, которую она начала писать, — жизнь собственной прапрапрабабки служила Бриджит постоянным напоминанием о том, какими смелыми и мужественными могут быть женщины и как удачно порой разрешаются самые сложные и даже трагические обстоятельства. История Вачиви закончилась счастливо, и Бриджит начинала думать, что и ее тоже ждет удача. Главное — не отсиживаться в своей норе и не бояться идти на риск.

— Конечно, я скажу Марку, когда буду в Париже, — ответила Бриджит. — Но не сейчас. Сейчас еще рано. Кроме того, я все-таки немного боюсь, — честно добавила она. — Вдруг какой-нибудь из здешних университетов предложит мне лучшие условия еще до того, как я уеду? Что мне тогда делать?

Этот вопрос терзал ее уже несколько дней, и Бриджит так и не нашла на него ответа.

— Отказываться, конечно! — Эми фыркнула. — Разве можно сравнивать Бостон и Париж? По-моему, тут все ясно…

Эми действительно было все ясно, но для Бриджит все было не так однозначно. Она никогда не была столь решительной и никогда не отважилась бы поступить, как Эми. Да, Бриджит тоже мечтала о детях, но обращаться в банк спермы она бы ни за что не стала: уж слишком это напоминало лотерею, к тому же она боялась взять на себя такую ответственность — воспитывать ребенка в одиночку. Про себя Бриджит давно решила: если она не встретит подходящего мужчину и не выйдет замуж, то останется бездетной. Так, казалось ей, будет правильнее, однако Эми она не осуждала, понимая, что они — слишком разные люди.