Нет, как видно, ей все же придется вернуться к книге, которая перестала ее интересовать, искать работу, которая ей надоела, подбирать замену мужчине, которого она, возможно, и не любила и которому была, по большому счету, безразлична. Как она до этого дошла, что сделала со своей жизнью? И как найти выход из тупика, в который она сама себя загнала? Этого Бриджит не знала, как не знала и того, каким будет ее следующий шаг. Будущее представлялось ей окутанным туманом неизвестности, и никаких радостей она от него не ждала.

Бриджит быстро навела порядок в квартире и, уставшая, рано легла спать. Следующий день она начала с того, что привела в порядок свои записи и разложила в хронологическом порядке копии документов, сделанные в архивах Солт-Лейк-Сити и Южной Дакоты. К полудню все было готово, и она воспользовалась факсом, чтобы отослать материалы матери.

Был уже вечер, когда ей позвонила Маргерит.

— Ты проделала потрясающую работу, Бриг! — воскликнула она. — Я уверена, что это та самая женщина, которая вышла замуж за французского маркиза.

— Я тоже так думаю, но доказать не могу. Вачиви была очень храброй женщиной, и я горжусь, что у нас такие предки. Похоже, ее ничто не могло ни сломить, ни запугать, хотя во Францию она попала еще совсем юной.

Слушая Бриджит, Маргерит улыбнулась. Похоже, ее дочь сумела взять себя в руки, но она все равно продолжала за нее переживать. Что Бриджит намерена делать дальше? Как сложится ее жизнь?

— Ну а что собирается предпринять моя храбрая девочка? — спросила она. — Ты останешься в Бостоне или приедешь в Нью-Йорк? Если надумаешь переезжать, то сейчас, по-моему, для этого самое подходящее время. Здесь, по крайней мере, ты будешь больше зарабатывать.

— Зато в Бостоне больше университетов, значит, выше вероятность найти работу, — возразила Бриджит. — Пожалуй, я все же подожду, вдруг кто-нибудь откликнется на мои анкеты, а пока университетское начальство думает — попытаюсь закончить книгу.

Но сказать это оказалось куда проще, чем выполнить. Когда на следующий день Бриджит попыталась засесть за книгу, у нее ничего не получилось. После увлекательных поисков сведений о Вачиви проблемы женского избирательного права казались ей незначительными. Ей приходилось буквально выдавливать из себя каждую строку, и, промучившись полдня, Бриджит отложила работу. «Почему вообще, — недоумевала она, — я взялась за эту тему?»

Поев наскоро, она позвонила Эми.

— По-моему, — сказала Бриджит, — я стала настоящим психом.

— Почему? Ты слышишь голоса?

— Пока нет, но… Если говорить откровенно, я была бы этому только рада, но увы, единственный голос, который я слышу, это мой собственный. А меня от него уже тошнит. Наверное, это и называется «писательский затык». Не знаю, в чем причина, — быть может, я расстроилась из-за Теда, но факт остается фактом: я возненавидела свою книгу. Ничего более скучного и быть не может! И о чем только я раньше думала?!

— Самый обычный творческий кризис, — успокоила ее Эми. — Со мной такое тоже бывает. В таких случаях помогают физические упражнения. Сходи погуляй, поплавай или поиграй в теннис. Вот увидишь — все как рукой снимет.

— Боюсь, теннис вряд ли поможет, — задумчиво сказала Бриджит. — В последние десять дней я испытала нечто совершенно особенное. И теперь возвращение к привычной рутине еще больше меня гнетет.

В ее голосе, однако, прозвучали необычные нотки, и Эми сразу заинтересовалась.

— Особенное? — переспросила она. — У тебя кто-то появился?

— Да, — честно призналась Бриджит. — Только это не то, что ты думаешь. Оказывается, среди моих предков была совершенно потрясающая женщина! Она индианка из племени сиу. В ранней юности ее похитили воины враждебного племени, чтобы отдать в наложницы своему вождю, но она убила его и бежала с каким-то французом, который переправил ее из Южной Дакоты во Францию. Там она побывала при дворе Людовика XVI и вышла замуж за маркиза, моего предка. Так, во всяком случае, я думаю.

— Действительно, необычная история… — протянула Эми. — А откуда ты знаешь, что все было именно так?

— Конечно, доказательств у меня нет, — призналась Бриджит. — Просто в этой истории много совпадений, они-то и приводят меня к таким выводам. Достоверно известно только одно: мой далекий предок маркиз де Маржерак женился на индианке-сиу по имени Вачиви, которая каким-то образом попала ко двору французского короля. О девушке именно с таким именем рассказывают старые индейцы, воспоминания которых сохранились в архиве. Конечно, пока я узнала о ней далеко не все, но того, что мне удалось найти, хватило, чтобы в нее просто влюбиться. История Вачиви — это нечто совершенно потрясающее; я в жизни не сталкивалась ни с чем настолько захватывающим. — Она вздохнула. — И представь, каково мне было возвращаться домой после всего этого! Мой бойфренд уехал в Египет, работу я потеряла, свою книгу я ненавижу. Что мне теперь делать?

— Похоже, тебе придется начинать все сначала, — сочувственно сказала Эми. — Я бы посоветовала тебе на время забыть о своей книге. Попробуй написать об этой своей родственнице. Мне кажется, это будет гораздо интереснее, чем твоя книга.

— Это точно, — согласилась Бриджит. — Но, ты же знаешь, я работала над своей книгой целых семь лет, и мне безумно жаль просто взять и выкинуть ее в мусорную корзину. Я и так потратила впустую слишком много времени. Шесть лет я встречалась с Тедом, но он меня бросил. Десять лет я проработала в приемной комиссии, но все кончилось тем, что меня вышвырнули. Столько лет, и чего я достигла? Ничего!

— Иногда разумнее просто признать эти факты и смириться, — заметила Эми. — Это как покупка акций компании, которая вдруг становится банкротом. Ничего сделать все равно нельзя, можно только наплевать на потери и начать все заново.

Совет был не просто хорошим — он был единственно правильным, и Бриджит это понимала. И все же она вряд ли сумеет забыть о впустую потраченных годах.

— И чем прикажешь мне заняться? — спросила она упавшим голосом. — Поступить на кулинарные курсы или начать вышивать крестиком?

— Ты сама поймешь, когда будешь готова, — уверенно сказала Эми. — А пока тебе нужно отдохнуть, сменить обстановку. Как насчет того, чтобы отправиться в путешествие? Я имею в виду настоящее путешествие, а не поездку в Солт-Лейк-Сити или в Южную Дакоту. Я бы посоветовала тебе побывать в Европе — там ты сможешь отвлечься. И это вовсе не так дорого, как ты, наверное, думаешь, — в Интернете можно найти дешевые туры, нужно только поискать как следует.

— Хорошо, я подумаю… — проговорила Бриджит, впрочем, без особого воодушевления. — Слушай, Эм, давай поужинаем сегодня вечером. Ты как?

— Сегодня не могу, — сказала Эми извиняющимся тоном. — Надо статью закончить. На следующей неделе я должна ее сдать, а у меня мальчики болели, и я занималась ими, а не статьей. Теперь нужно наверстывать, чтобы уложиться в срок.

Подруги еще немного поболтали и попрощались. После разговора с Эми Бриджит словно ожила. Она задумалась над тем, что сказала ей Эми. Похоже, подруга была права, и ей, чтобы прийти в норму, действительно нужно совершить какое-то безумство вроде поездки в Европу. Почему бы и нет? Наплевать, что у нее по-прежнему нет работы, что книга не пишется, а на личном фронте не предвидится никаких перемен. Зато она побывает во Франции, в Бретани, и, быть может, сумеет отыскать там какие-то дополнительные сведения о своих предках. Если откладывать поездку на потом, она, скорее всего, так и не соберется, а сейчас ей все равно нечем себя занять. Вот и Эми советует… Возможно, путешествие за океан действительно окажется для нее необходимой встряской.

К полуночи Бриджит приняла окончательное решение, а утром, отбросив последние колебания, уже разыскивала в Сети билеты на самолет. Довольно скоро она отыскала то, что ей было нужно. Март с точки зрения погоды был не самым подходящим временем для туристических поездок в Европу, и дешевых билетов в Интернете хватало. Бриджит выбрала рейс, который отправлялся в Париж в следующие выходные, забронировала и оплатила билет. Потом она позвонила матери и рассказала ей о своих планах.

Маргерит с воодушевлением отреагировала на ее сообщение. Наконец-то ее дочь нашла новый стимул для жизни, и совершенно неожиданно этим стимулом стала загадочная Вачиви. Бриджит была захвачена идеей узнать как можно больше подробностей о жизни своей родственницы, и с этой точки зрения поездка во Францию — в Париж и в Бретань — была именно тем, в чем нуждалась Бриджит. И дело было даже не в том, что ей внезапно передалось увлечение матери семейной историей. Маргерит подозревала, что все их аристократические предки — и французы, и американцы — значат для Бриджит гораздо меньше, чем таинственная юная индианка, которая вопреки всему сумела не только выжить, но и совершить невозможное. Похоже было, что интерес Бриджит к Вачиви носит чисто человеческий характер. Подсознательно она начинала сравнивать себя с прапрапрабабкой, представлять себя на ее месте, подражать ее поступкам и черпать в ее личности силы и мужество. Именно это, решила Маргерит, и нужно Бриджит в этот нелегкий период ее жизни, поэтому она не стала отговаривать дочь от поездки, хотя, как всякой матери, ей не хотелось отпускать Бриджит так далеко одну.

Сама Бриджит ни о чем таком не думала. Приняв решение, она успокоилась и теперь предвкушала новые открытия. То, чем она занималась, было, быть может, еще интереснее, чем египетские раскопки Теда. По крайней мере, так думала сама Бриджит. Вачиви жила сравнительно недавно, и поэтому она представлялась Бриджит куда более живой и реальной, чем полуистлевшие мумии, возраст которых давно перевалил за два тысячелетия. Кроме того, Вачиви была ее предком, и она почти физически ощущала связывающие их кровные узы.

Скорей бы уже настали эти будущие выходные, думала Бриджит, складывая материалы по женскому избирательному праву в картонные коробки и запихивая их на антресоли. Как когда-то Скарлетт О'Хара, она решила, что подумает обо всем этом потом. Сейчас для нее существовали только Вачиви и ее путешествие во Францию и… в прошлое.