Морин Чайлд - Зов наслаждений

– Я этого не говорила.

– Тебе и не нужно, дорогая.

– Неужели меня так легко читать?

– Только потому, что я хорошо тебя знаю и люблю, – улыбнулась Дэб. – Но, подумай хорошенько, хочет ли этого Сэм.

Да, похоже, подруга права. Сэм не хочет выбираться из темноты. Одиночество для него своего рода комфортная зона. Но это неправильно.

– Даже если он этого не хочет, – буркнула Джой, – ему это просто необходимо.

– О чем конкретно ты думаешь?

В голове Джой теснились разные мысли: защитить Холли, достучаться до Сэма, подготовиться к Рождеству, выполнить многочисленные заявки клиентов…

Господи, кого она хочет обмануть?

Сэм сейчас занимает все ее мысли. Она решительно настроена вернуть его к нормальной жизни и уверена, что он будет сильно сопротивляться.

– Думаю, что я потеряла голову.

Дэб тихонько вздохнула:

– И как глубоко ты увязла?

– Довольно глубоко, – честно ответила Джой, вспоминая реакцию своего тела на Сэма, их вечерние беседы, его потерянный взгляд.

Дэб подтолкнула ее бедром:

– По всему видно, что ты пропала, подруга.

Джой кивнула. Глупо отрицать очевидное.

– Да, но как я тебе сказала, нырять придется очень глубоко.

– Ты отличная пловчиха, – усмехнулась в ответ Дэб.

В этот вечер все было по-другому.

Когда Сэм вошел в столовую, он увидел сидящих за столом Джой и Холли.

– Привет, Сэм! – радостно воскликнула Холли.

Он нахмурился:

– Что происходит?

– Это называется совместный ужин, – сказала Джой, поставив на стол супницу с пельменями и наливая вино в бокалы.

– Мамочка приготовила очень вкусные пельмени, – весело сообщила девчушка.

– Нисколько не сомневаюсь, – процедил Сэм, неохотно присаживаясь к столу. – Мы так не договаривались, – сказал он.

Ей показалось, что он выглядел загнанным в угол. Это ей на руку. Процесс вытаскивания его из темноты одиночества будет длинным и непростым. Но это хорошее начало.

– В любом случае, – начала она, заметив, как он смотрит на тарелку с дымящимися пельменями, – в нашем соглашении говорится, что я готовлю и убираю, но в нем нет ни слова о том, что мы не можем вместе поужинать.

– Это подразумевается, – недовольно сказал он.

– Хм. – Джой подняла глаза к потолку, словно искала там подходящий ответ. – Я этого намека не поняла. Почему бы нам не поесть сначала, а затем мы все обсудим.

– Они такие вкусные, Сэм, – снова вмешалась Холли, потянувшись за стаканом с молоком.

Он тяжело вздохнул и сдался:

– Хорошо. Но это ничего не значит.

– Разумеется, – серьезно ответила Джой, хотя в душе у нее расцвела улыбка. – Вы все тот же раздраженный тип. Никто не покушается на вашу репутацию.

Он попробовал бульон, и его губы дернулись. Джой не пришлось долго ждать реакции.

– Вкусно.

– А я что говорила! – радостно воскликнула Холли.

– Да, ты была права, – подтвердил он, бросив на девочку довольный взгляд.

Джой заметила этот теплый, хотя и мимолетный взгляд, и у нее потеплело на душе.

– Когда мы были сегодня в городе, я играла со щенком моей подружки Лиззи, и он лизнул меня в щеку, а потом мы побежали, и он бросился нас догонять, а Лиззи споткнулась и упала, но не заплакала… – по-сорочьи застрекотала Холли.

Джой с любовью наблюдала за дочкой. Ей нравилось, как она щебечет без пауз, не заботясь, следует ли за потоком ее мыслей собеседник. В ней столько энергии, жизнелюбия и открытости, что любой позавидует. Краем глаза она заметила, что в глазах Сэма промелькнула боль. Наверное, ему тяжело слышать детский смех, напоминающий о потере сынишки. Но не может же он вечно избегать детей. Он превратится в жалкого и несчастного старика, а этого допустить нельзя.

– А когда я получу своего щенка, – продолжала щебетать Холли, – Лиззи тоже сможет с ним играть, и за нами будут бегать два щенка, мой беленький и черненький Лиззи, и это будет так здорово…

– Она очень рассчитывает получить щенка, – озабоченно произнесла Джой.

– Ну и?.. – вопросительно посмотрел на нее Сэм, продолжая есть пельмени, словно старался побыстрее закончить ужин и избавиться от их присутствия.

Несмотря на его протесты, Джой налила ему добавки.

– Я нигде не могу найти белого щенка, – прошептала в ответ Джой.

– Санта подарит мне беленького щеночка, правда, мамочка? – спросила Холли, доказав тем самым, что ее умение болтать без умолку не влияет на ее способность слушать.

– Конечно, детка, – поморщилась Джой, увидев ухмылку на лице Сэма. – Но знаешь, иногда Санта не может выполнить просьбу.

– Если ты плохая девочка, – сердито кивнув, сказала Холли, – а я ведь хорошая, правда, мамочка?

– Да, мое солнышко. – Джой оказалась в западне. Нужно снова ехать в Буаз и отыскать белого щенка, иначе ее дочка проснется в рождественское утро с разбитым сердцем. А этого Джой никак не могла допустить.

В детстве Рождество было грустным праздником для Джой, и она не хотела, чтобы Холли испытала подобное разочарование.

– Я рассказала Лиззи про домик для фей, который мы с тобой смастерили, Сэм, а она сказала, что феи живут у нее в доме, но я не поверила ей, потому что знаю, что феи живут в лесу на деревьях, а в доме у Лиззи деревья не растут.

– Этот ребенок не замолкает ни на секунду, – удивленно отметил Сэм.

– Просто она возбуждена, – пожала плечами Джой. – Рождество на пороге.

Его лицо застыло, и Джой захотелось себя ударить за невольный промах. Она слишком напориста, нужно действовать постепенно.

– Да, – односложно сказал он.

– Я помню, вы не хотите украшать дом, но…

Он холодно посмотрел на нее:

– Так оно и есть.

– Украшений не будет в гостиной, – продолжила Джой, словно не слышала его, – но мы с Холли будем жить здесь весь месяц, а дочке нужен праздник. Мы украсим дом по минимуму.

– Ладно, я согласен, – неохотно процедил он сквозь зубы.

Джой с благодарностью слегка похлопала его по руке. От этого мимолетного прикосновения у нее покалывало кончики пальцев.

– Не беспокойтесь, мы не станем демонстрировать праздничное настроение в вашем присутствии. Не хочется вас расстраивать понапрасну.

Он искоса посмотрел на Джой:

– И на том спасибо.

– Нет проблем, – ухмыльнулась она. – Будьте осторожны, не то поймаете наши смешинки и потеряете лицо.

– Мамочка, это глупость. Лицо нельзя потерять, правда, Сэм? – рассмеялась Холли.

В его глазах заплясали смешинки, которые он явно старался подавить.

– Ты права, Холли, лица не теряют.

– Они только замерзают иногда, да? – спросила Джой.

– Да, в этом я знаю толк, – ответил Сэм, пристально глядя на Джой.

– Это потому, что на дворе мороз, – вставила Холли и добавила: – Мамочка, я закончила. Можно мне выйти из-за стола?

Оторвавшись от лица Сэма, Джой посмотрела на тарелку дочери.

– Конечно, детка. Беги на кухню и разложи на столе сосновые шишки, которые мы собрали сегодня в лесу. Мы займемся их раскрашиванием, как только я уберу со стола после ужина.

– Хорошо. – Девчушка соскочила со стула и, подбежав к Сэму, тронула его за рукав: – Хочешь с нами раскрашивать шишки? У нас и блестки есть, и клей…

– Нет, спасибо, беги готовься, – с натянутой улыбкой ответил Сэм. – У меня есть кое-какие дела.

Спасибо, что он не заявил Холли, что ненавидит Рождество.

– Хорошо, мамочка! Пока, Сэм! – Холли вприпрыжку выбежала из столовой, горя нетерпением начать раскрашивание шишек.

– Спасибо, что не испортили Холли рождественские приготовления, – сказала Джой, как только они остались одни.

– Я же не чудовище, – хмуро отозвался Сэм.

– Нет, конечно, – легко согласилась она.

Сэм проигнорировал ее комментарий.

– Послушайте, я согласился, чтобы вы с Холли устроили себе Рождество в своей половине дома. Но не пытайтесь втянуть в эти приготовления меня. Договорились?

Она протянула ему руку, и Сэм ответил крепким рукопожатием. Естественно, она не собиралась соблюдать этот уговор. Она хотела пробудить его к жизни, нравится ему это или нет. Джой ни капли не сомневалась, что ее усилия увенчаются успехом и в грядущее Рождество Сэм будет жарить каштаны на каминной решетке и развешивать гирлянды на елке.

Во время рукопожатия их взгляды встретились. У Джой пересохло во рту, а сердце билось, словно пойманная в силки птица. Она буквально утонула в глубине его темно-карих глаз. Наконец он отпустил ее руку и сделал шаг назад на безопасное расстояние.

– Хорошо, – сказала она, когда голос к ней вернулся, – я приберусь на кухне, и мы с Холли начнем раскрашивать шишки.

Сэм провел рукой по лицу:

– Ладно, а я пойду в библиотеку.

Джой принялась собирать тарелки со стола.

– Мы днем испекли рождественское печенье. Я принесу вам к кофе.

– Это не обязательно.

Джой вскинула вверх руку:

– Называйте их зимние печенья, если вам от этого легче.

Он подавил готовый вырваться наружу смешок, покачал головой и направился к выходу.

– Вы и не думаете останавливаться, не так ли?

– Нет. Вопрос в том, хотите ли вы, чтобы я остановилась.

Он ничего на это не ответил, лишь посмотрел на нее долгим взглядом своих шоколадных глаз и вышел из столовой.

Джой улыбнулась. Это молчание в ответ на ее последний вопрос сказало ей все, что она хотела знать.

Сэму были ненавистны вечера и ночи.

Гнетущая тишина. Ощущение, что ты один в целом мире. Слишком много времени для размышлений. Мучительные воспоминания. Его одолевала бессонница, а когда он забывался коротким сном, то просыпался от кошмаров или, что того хуже, грезил о том, будто прошедших пяти лет вовсе не существовало. Это было просто невыносимо.