— Милорд, клянусь вам, у меня не было никакого злого умысла.

— Помолчи, Генри, — оборвал его дворецкий. — Я сам все расскажу его светлости.

— Продолжай, — приказал хозяин дома.

— Но после прогулки Генри не отвел собачку прямо к миссис Ротвин, что входило в его обязанности, — продолжал Хобсон. — И поздно вечером, почти ночью, Джордж услышал, как песик скулит и лает под дверью.

Лорд Ротвин взглянул на молодого человека, который, кажется, доводился племянником дворецкому в Рот-Парке.

— А вы уверены, что это был Монарх?

— Уверен, хотя и не видел его.

— Вы что… не открыли дверь?

— Нет, милорд, она была закрыта на ключ.

— Тогда почему же вы решили, что это Монарх?

— Я довольно часто выгуливал его, хозяин, и здесь и в Рот-Парке.

— Что же вы предприняли?

— Я сообщил об этом Генри.

— И что он вам сказал?

— Он сказал, что, если я не желаю себе зла, то лучше мне держать язык за зубами.

— Продолжайте вы, — приказал лорд Ротвин дворецкому.

— Мне удалось выяснить, что после ужина кормилица, мисс Робинсон и Роза почувствовали себя дурно, поэтому помогать ее светлости раздеться пришлось Эльзи.

Лорд Ротвин перевел взгляд на горничную. Девушка стояла с распущенными волосами, набросив белую шаль с длинными кистями поверх ночной рубашки. Она была бледна, и, несмотря на то, что она голову держала высоко, в глазах ее лорд Ротвин прочел страх.

— Что произошло после того, как вы помогли ее светлости лечь в постель? — спросил лорд Ротвин.

— Ничего не произошло, — вызывающе ответила горничная.

В разговор вмешался Генри:

— Это неправда, сэр, но, клянусь вам, мы не желали причинить никому зла!

— Что вы сделали? — потребовал ответа хозяин.

— Это была… просто женщина.

— Какая женщина?

— Та, которая едва ли не каждый день справлялась о здоровье ее светлости.

— Она интересовалась здоровьем моей супруги у вас?

— Да, сэр. Первый раз она подошла к боковому входу во время моего дежурства. Она справилась о здоровье леди Лалиты и дала мне полсоверена. Не думаю, что навредил вам этим, сэр.

— Что было дальше? — продолжил дознание лорд Ротвин.

— Она спросила позволения поговорить с одной из горничных и добавила, что интересуется здоровьем ее светлости, потому что они выросли вместе.

— Значит… вы вызвали Эльзи?

— Да, но я проводил Эльзи не к карете этой дамы, я проводил ее в дом на Хилл-Стрит, хозяин.

Лорд Ротвин стиснул зубы. Мозаика начала складываться.

— Почему же вы обратились к Эльзи, ведь она крайне редко помогает ее светлости?

— Я не думал, что кормилица или миссис Робинсон согласятся встретиться с этой леди.

Лорд Ротвин перевел взгляд на молоденькую горничную. Она явно нервничала, сжимая пальчики добела.

— Господин, у меня не было злого умысла, — прошептала горничная.

— Что произошло? Передайте мне все в точности! Я хочу знать дословно, что было сказано!

Эльзи глубоко вздохнула.

— Хозяин, она казалась очень приятной женщиной. Она так хорошо отзывалась о ее светлости!

— О чем она спрашивала вас?

Эльзи замолчала и густо-густо покраснела.

—Я задал вопрос и жду ответа, — сухо потребовал лорд Ротвин. Опустив голову, горничная едва слышно прошептала:

— Она спрашивала, спите ли вы в одной комнате с леди Лалитой.

— И что же вы ответили? — поинтересовался лорд Ротвин.

— Я ответила нет, хозяин.

— Что же она?

— Она сказала какому-то джентльмену: «Вот видите, что я вам говорила?»

— Джентльмену? Какому джентльмену? — удивился лорд Ротвин.

— В комнате был еще какой-то мужчина, сэр.

— Как он выглядел? — спросил лорд Ротвин.

— Господин, это был иностранец!

— Опишите мне его! — приказал хозяин дома.

— Одет кричаще и безвкусно. На нем было много украшений.

— Он старый или молодой?

— Не слишком молод.

— Что он ответил на реплику леди?

Эльзи снова замолчала, но на этот раз она честно старалась вспомнить, что же сказал незнакомец.

— Не уверена, что я не ошибаюсь, хозяин, но он произнес фразу, которая мне показалась бессмысленной: «Это существенно повышает цену товара».

У лорда Ротвина даже дыхание перехватило.

— Что случилось после? Говорите только правду!

— Она сказала, что некий человек страстно желает встретиться с вашей женой, и… и… я подумала, что речь идет о том джентльмене…

— Что дальше? — насупившись спросил лорд Ротвин.

— Эта леди пообещала мне пять фунтов, если я организую все так, чтобы ее светлость могла выйти вечером из дома и подойти к карете, где ее будет ждать тот джентльмен. Сэр, мне и в голову не могло прийти, что ее увезут! Я никогда и мысли не допускала, что такое может случиться!

— Да, но обычно вы не помогаете ее светлости совершить вечерний туалет, не так ли?

— Та женщина, о которой я рассказывала, дала мне порошок, который я подсыпала в вечернюю еду. Она сказала, что от этого никакого вреда не будет.

— Так это была ее идея, что моя супруга должна отправиться на поиски Монарха? — едва сдерживаясь, зарычал лорд Ротвин.

— Она посоветовала мне сказать, что произошел несчастный случай, в результате которого собака пострадала.

— А какая сумма была обещана Генри?

— Пять фунтов, сэр, — пробормотал слуга. Секунду помолчав, его светлость произнес:

— Не говорили ли леди и джентльмен еще о чем-либо? О чем-нибудь другом, кроме наставлений вам? Подумайте, это очень важно.

Эльзи посмотрела на Генри, который внимательно изучал носки своих ботинок. Помедлив, горничная сказала:

— Когда я уходила из комнаты, мне показалось, что джентльмен сказал то ли «прилив», то ли «отлив».

Лорд Ротвин непроизвольно вскрикнул. Затем, растолкав слуг, он бросился к двери и сбежал вниз по ступенькам. Следом за хозяином бросился Монарх.

Лакей подал господину плащ и шляпу и открыл перед ним дверь. У крыльца стоял экипаж. Вскочив в карету, лорд Ротвин крикнул:

— В гавань! Живо!

Только захлопнув за собой дверцу кареты, когда лошади уже несли во всю прыть, его светлость обнаружил, что за ним, на заднем сиденье примостился Монарх.

Лалите показалось, что ее увезли далеко-далеко от дома. Она была слишком запугана, чтобы даже пытаться пошевелиться, несмотря на то, что ее нещадно трясло на ухабах. Веревка глубоко врезалась ей в икры, девушке было тяжело дышать из-за плотной материи, наброшенной ей на голову.

Лалита хотела было поразмыслить над своим бедственным положением, но голова ее, казалось, была набита войлоком, и в нее не лезло ничего, кроме одного одуряющего и отупляющего страха.

Куда ее везут? Неожиданно она подумала, что догадывается, кто выкрал ее и куда ее везут. Ее везут в чужие края, чтобы предложить главному скупщику живого товара. Она была слишком невинна и слишком юна, чтобы представить себе, что произойдет, как только ее выставят на продажу, но она догадывалась, что будущее, которое ее ждет, намного тяжелее всего, что она может представить. Но что хуже всего — ее никто не сможет разыскать, и она никогда не увидит лорда Ротвина.

Девушка задумалась о том, как ничтожно мало сможет она вспомнить, будучи разлученной со своим супругом: его поцелуй, когда он принял ее за Софи, тяжесть его головы на своей груди, когда он, раненый, прижался к ней в хижине лесорубов.

Достаточно ли этих воспоминаний, чтобы жить ими всю оставшуюся жизнь? Чтобы продержаться в ужасе грядущих событий?

Потом девушка задумалась над тем, будет ли у лорда Ротвина возможность разыскать ее после того, как ее уже продадут? Посчитает ли он необходимым отправиться разыскивать ее через пролив или он так и не догадается, что с ней произошло? А может быть… он решит, что она снова сбежала… Но нет… разве может он так решить, после того как они провели прекрасный вечер вдвоем и он видел, как она тронута его дарами. И тут девушка снова вспомнила момент, когда их беседа была прервана. « Лалита!» — произнес он странным бархатным голосом.

— Вы будете смеяться над моей сентиментальностью, — сказала ему тогда Лалита.

— Я не смеюсь, я хочу сказать вам… — и тут их прервали. Интересно, что же он все-таки намеревался сказать ей?

Лалита припомнила его взгляд, который заставил ее мысленно содрогнуться. Выражение этого взгляда она не смогла бы передать словами, но это было замечательно! Он смотрел на нее тогда, будто пытался взглядом выразить то, что она всю жизнь мечтала услышать и ни разу не слышала наяву.

Но, может быть, она ошибалась? Может быть, она была ослеплена своей любовью к нему? Она так сильно любила его, что даже быть рядом с ним было для нее счастьем, его присутствие заставляло вибрировать тайники ее души.

А теперь… она никогда не узнает ответов на те вопросы, которые волновали ее больше всего на свете. Ее отняли от него! Она никогда не увидит его! Будущее представлялось Лалите даже ужаснее прошлого, в котором ее мучила мачеха. Девушка едва не застонала, но, вовремя спохватившись, испугалась, что сейчас ее начнут бить.

— Неужели мне не удастся избежать этого ужаса? — спросила себя Лалита, и ей показалось, что в ответ кто-то насмешливо и цинично произнес:

— Только смерть спасет тебя.

Именно в этот момент Лалита и осознала, что, если ее украли и везут продавать в чужую страну, где ее будут унижать и обесчещивать, ей лучше умереть. Теперь она задумалась над тем, будет ли ей трудно лишить себя жизни и как это сделать. Пистолета в ее распоряжении точно не будет, очевидно ножей пленникам не разрешат иметь при себе. Тогда как она сможет расстаться с жизнью? Но она все равно сделает это, когда будет абсолютно уверена, что лорд Рот-вин не сможет прийти ей на помощь. Но что почувствует он, если, преследуя ее недоброжелателей, в конце концов найдет ее труп?

Грустная мысль пришла ей в голову: он почувствует облегчение. Она перестанет быть бременем для него, она перестанет доставлять ему все новые и новые хлопоты. Зачем ему связывать свою жизнь с жизнью женщины, которая невольно приносит ему одни беды? Неожиданно Лалита вспомнила, что она до сих пор не знает, чем закончился его разговор с Софи. Почему, оставив Софи в Рот-Парке, он бросился разыскивать ее, Лалиту? Софи была в полной уверенности, что единственное, что нужно лорду Ротвину, так это ее любовь, получив которую, он перестанет думать обо всем на свете. Но он все-таки оставил Софи и бросился вдогонку за ней и настиг ее довольно быстро. Если бы она уехала в Норфолк, лорду Ротвину было бы значительно труднее разыскать ее, ведь он не знает, где живет ее няня и кормилица. Насколько ей известно, ее супруг не знает и того, где жила она, прежде чем мачеха продала их дом и имение, и они всей семьей приехали в Лондон. Но даже если бы она успела добраться до Норфолка, он бы все равно разыскал ее, потому что не закончил еще реставрацию здания под названием «Лалита». Вот! Это был свет в конце тоннеля. У Лалиты появилась надежда, что и теперь он не оставит ее в беде, ведь он еще не полностью вернул ее к жизни. Девушка с облегчением вздохнула. Но как он сможет догадаться, что с ней произошло?