— Нет, я, конечно, этого не знала, — прошептала Лалита, — но когда я смотрю на эти наброски, со мной что-то происходит, вернее, что-то происходит внутри меня.

Чувствуя, что она не в силах точно передать словами собственные ощущения, девушка продолжала:

— Мне кажется, что я рассматриваю эти рисунки не глазами, а душой. — И, смутившись, она добавила: — Вы, наверное, будете смеяться надо мной за мою слезливую сентиментальность.

—Я вовсе не смеюсь, Лалита, — начал неожиданно оправдываться лорд Ротвин. — Я хочу вам кое-что сказать.

При этом лорд Ротвин взял руки Лалиты в свои. Лалита не была уверена, но в прикосновении его пальцев, в тембре его голоса было нечто странное, что заставило ее настороженно ждать того, что должно было вот-вот произойти. Лалита подняла на супруга глаза и замерла, очарованная: он смотрел на нее так, как никогда не смотрел раньше. Так на нее не смотрел ни один мужчина. Девушка затаила дыхание.

— Лалита! — чуть слышно произнес лорд Ротвин. Неожиданно за спиной у говорящих распахнулась дверь, и дворецкий произнес:

— Сэр Вильям Найтон!

Еще какую-то долю секунды Лалита и ее супруг не могли осознать, что их уединение прервано и кто-то должен появиться. Но уже через мгновение он выпустил ее руку из своей, поднялся со стула, и таинственная нить, связывавшая супругов, оборвалась.

— Сэр Вильям! — воскликнул хозяин дома не очень радушно. — Я не ждал вас!

— Конечно не ждали, сэр. Я собирался навестить вас еще до вашего отъезда из Лондона.

Сэр Вильям Найтон подошел к лорду Ротвину, и мужчины уважительно пожали друг другу руки. Спокойный, порядочный, ненавязчивый человек, сэр Вильям с некоторых пор стал доверенным лицом регента, не говоря уже о том, что он был его лечащим врачом.

— Простите мне столь позднее вторжение в ваш дом, лорд Ротвин, — произнес гость, — но Его Высочество пожелал, чтобы я присоединился К нему в Брайтоне завтра, поэтому мне необходимо будет завтра же рано поутру отбыть из Лондона.

— Ну конечно, я вас понимаю, — отозвался лорд Ротвин.

— И чтобы не беспокоить вас ранним визитом, — продолжал извиняться сэр Вильям, я решил осмотреть ваше плечо сегодня вечером — и вот я здесь.

— Это очень великодушно с вашей стороны, — сказал хозяин дома и добавил: — Полагаю, вы еще не встречались с моей женой…

— С вашей женой? — удивился гость, не забыв, однако, поклониться.

— Мы держали в секрете нашу свадьбу, — объяснил лорд Ротвин, — и я был бы вам очень признателен, если вы не сообщите об этом Его Высочеству, прежде чем я напишу ему об этом в письме.

— Я не обману ваших ожиданий! — уверил его сэр Вильям. — Как вы знаете, я само благоразумие и осторожность!

Хозяин дома улыбнулся.

— Просто мы оба знаем, что регент будет уязвлен и раздражен, если узнает какие-то важные сведения о своих близких друзьях не от них самих.

— Это правда, — согласился сэр Вильям.

— Зная, что вы очень занятый человек, осмелюсь предложить вам перейти в другую комнату для медицинского осмотра, — сказал лорд Ротвин.

— Ну конечно, — согласился гость.

Лалите показалось, что лорд Ротвин на секунду задумался, прежде чем сказать следующее:

— В таком случае, Лалита, нам лучше пожелать друг другу доброй ночи. Мне бы не хотелось утомлять вас, ведь впереди у нас трудный день. Мы уедем отсюда завтра в полдень, если это вас устроит.

— Я буду готсва, — прошептала девушка одними губами. Лорд Ротвин поднес к губам ее пальчики и поцеловал.

Затем хозяин дома, пропустив гостя вперед, отправился с ним наверх, в свою спальню.

Лалита была расстроена и разочарована, она чувствовала себя, как ребенок, которого взяли в театр, а занавес упал раньше, чем наступил счастливый конец.

Разум подсказывал девушке, что печалиться не следует, что на следующий день поутру они отправятся в Рот-Парк и снова будут вместе. Более того, они отправятся в одной коляске, поэтому они смогут начать беседу с того самого места, на котором она была прервана.

Лалита взглянула на наброски. Как он только решился преподнести ей столь драгоценный подарок? Лалита прекрасно понимала, что любой из этих рисунков стоит целое состояние. Но главное не это. Самое приятное заключалось в том, что лорд Ротвин преподнес ей именно то, что полностью соответствовало ее вкусу и ее представлению о ценностях. Для Лалиты эти наброски были не просто шедеврами, а действительно вдохновением. Неужели супруг думает, что ей необходимо вдохновение, чтобы жить? У Лалиты родилось предчувствие, что ее возлюбленный пытается внушить ей какую-то мысль, какую-то идею и что наброски — часть его мысленного послания.

Лалита снова взглянула на головку ангела. Нечто в облике этого неземного существа заставило Лалиту затрепетать. Похожие ощущения она испытала, когда лорд Ротвин прикоснулся к ее руке. Как же он узнал ее тайну? Как он догадался, что она всегда мечтала иметь у себя что-то необыкновенное?

И Лалита поняла, что она хочет сказать своему супругу очень многое и многое от него услышать.

Прижав наброски к груди, собираясь отправиться к себе наверх, Лалита неожиданно подумала о том, что листок, на котором она записала восстановленное ею стихотворное послание лорда Хадли к своей возлюбленной куда-то пропало. Должно быть, его забрал лорд Ротвин. Интересно, доволен ли он ею? Приятно ли ему было получить от нее этот маленький подарок, плод кропотливой работы? А она-то собиралась посетовать на то, как трудно ей было воссоздать старинную поэму по обрывкам пергамента, как долго она раздумывала над тем, какое слово лучше вставить вместо тех, которые навсегда пропали вместе с клочками бумаги, на которых были записаны.

Лалита медленно поднималась по лестнице. Они с лордом Ротвином провели прекрасный вечер, но она смутно догадывалась, что он мог бы быть еще более неожиданным, если бы не внезапное вторжение сэра Вильяма. Интересно, что собирался лорд Ротвин сказать ей? Лалита терялась в догадках.

Войдя в спальню, девушка увидела вовсе не Нэтти, как она ожидала, и не Робинсон, старшую горничную, которая иногда помогала ей раздеться, а совсем молоденькую служанку. Лалите удалось припомнить ее имя.

— Добрый вечер, Эльзи, — сказала она. — А где же Нэтти?

— К сожалению, миссис Нэтти и мисс Робинсон чувствуют себя неважно.

— Неважно? — переспросила Нэтти.

— Думаю, что за ужином они съели что-то несвежее, мадам. Они занедужили одновременно, и я сказала, что помогу вам лечь спать.

— Надеюсь, что с Нэтти все будет в порядке. Наверное, мне следует пойти и навестить ее.

— Может быть, ей лучше побыть одной. Обычно люди не любят, когда их застают не в лучшей форме.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась Лалита, — но у нас в доме доктор, который мог бы осмотреть Нэтти, если она серьезно больна.

— Ну что вы, мадам, — принялась отговаривать ее служанка. — Нэтти вовсе не так плохо, как вы, должно быть, предполагаете. Наверное, рыба оказалась не первой свежести. И мисс Робинсон и Нэтти — обе жалуются на боли в желудке. Но я вполне здорова, хотя ела ту же рыбу.

— Ну что ж… будем надеяться, что их самочувствие совсем не так плохо, — улыбнулась Л алита и направилась к туалетному столику с зеркалом, чтобы снять ожерелье.

Может быть, лорд Ротвин выразился не совсем точно и вовсе не предполагал подарить ей драгоценности, терялась в догадках девушка. Может быть, она просто что-то не расслышала или неправильно его поняла. Может быть, это был просто временный подарок — пока она не уедет из Рот-Парка. Мысли ее путались, и Лалита никак не могла сосредоточиться и вспомнить точные слова супруга.

Она была под таким сильным впечатлением от их совместного ужина, от его близости, от низких звуков его бархатного голоса!

Лалита вынула из прически бриллиантовые украшения в виде звезд и сняла браслет.

Неожиданно раздался стук в дверь.

— Наверное, это привели Монарха, — сказала Лалита Эльзи.

Сразу же после обеда Монарха увел на прогулку один из слуг, и только теперь Лалита подумала о том, что его нет слишком долго.

Эльзи подошла к двери. Поговорив шепотом с кем-то, кто стоял за дверью, служанка подошла к хозяйке.

— Боюсь, что с Монархом случилась беда, мадам. Произошел несчастный случай.

— Несчастный случай? — воскликнула Лалита. — Что случилось?

— Ничего серьезного, мадам. Вы хотите его видеть?

— Ну конечно, — заторопилась Лалита. — Где он?

— Следуйте за мной, мадам, — предложила Эльзи. Девушка пошла не в сторону главной, парадной лестницы, а по коридору к боковой лестнице, которая, как знала Лалита, вела во флигель. Наверное, это самый короткий путь в сад, подумала Лалита и заторопилась следом за служанкой, которая едва ли не бежала и казалась очень взволнованной.

Лалита успела полюбить Монарха и знала, что и он очень привязан к ней. Она привыкла к смешному спаниелю, который всегда был при ней: спал, свернувшись в ногах ее постели, сопровождал во время прогулок. Что же могло с ним случиться, терялась в догадках Лалита.

Слуга всегда выводил его гулять на поводке. Только когда рядом была Лалита, собаке разрешалось бегать без поводка и ошейника, потому что Монарх неукоснительно прибегал на первый же ее зов.

Между тем Эльзи вела ее по коридору в ту часть особняка, где Лалита никогда раньше не бывала. По пути им не встретилось ни единой живой души, и Лалита решила, что все слуги, за исключением того, кто отправился выгуливать Монарха, легли спать. Наконец впереди показалась дверь, как потом выяснилось, боковая, которую Эльзи и открыла. Перед дверью стоял экипаж. Лалита сообразила, что они находятся в боковом крыле особняка и что, если пройти по коридору дальше, то окажешься в кухне.

Должно быть, Монарх убежал за территорию сада, с ужасом подумала Лалита.

Рядом с каретой стоял слуга.

— Монарх там, внутри, мадам, — сказала Эльзи, и Лалита двинулась вперед.Заглянув внутрь кареты, она поняла, что там темно и пусто. Неожиданно ей на голову набросили плотную ткань. Девушка начала было сопротивляться и вырываться, но ее схватили и грубо бросили на заднее сиденье. Она услышала, как хлопнула дверца, и лошади понесли.