— Господи! Я же вам такое нарисовала… А вы… украли мою идею?

— Э-э-э, милочки мои, сейчас вы, конечно, уже его мысленно примеряете, да? — Иванко загородил собой платье от медленно идущей к нему Ольги, — никто, слышите, никто не оденет это платье, кроме моей дочери.

— Я сейчас выйду из этой комнаты и скажу всем, что вы преступник! — с другой стороны наседала на упрямца Вера, — вы скрыли от нас платье, достойное восхищения…

Модельер кусал губы, заламывал руки, взывая возведенными вверх глазами к несправедливым небесам — и сдался под натиском ласковых комплиментов этой льстивой женщины.

— Да не я автор — моя дочь! — простонал Иванко. — А я преступник, да! Потому что сегодня мой показ! И я тут хозяин!

— Ну и ладно, — Ольга пыталась пригладить волосы, — так и передайте ей, что ее отец — эгоист и не хочет просто порадоваться за свою дочь, что у нее такой талант. Нет бы сделать ей приятное, пригласить сюда, показать всем платье и объявить о рождении нового законодателя моды. Пойдемте, Вера Александровна, мы еще успеем съездить в свадебный салон. Вы потом вычтете из моей зарплаты, хорошо?

Девушка и менеджер переглянулись и направились к двери. Маэстро успокоился, любовно погладил платье и собрался было его вернуть в сокровищницу — как едва не уронил манекена:

— Как, вы собираетесь на моем показе одеть какое-то безвкусное платье из дешевого салона?

— Не переживайте, дорогой вы наш, — нежно сказала Вера, медля у двери, — мы выберем самое красивое.

— И я даже выходить в нем не буду на подиум, я просто буду сидеть рядом с другом, — Ольга заметила подмигивание Веры, — как обычная, скромная золушка. Которая действительно выходит замуж. В нормальном свадебном платье. И с удовольствием после показа пофотографируюсь с Максом на фоне вашей коллекции…

Иванко побледнел от этой перспективы, вдруг затопал ногами и бросился к двери:

— Лучше смерть, чем позор! Уйдите с дороги! Дайте мне умереть!

Вера переглянулась с Ольгой, не уступая выход из комнаты.

— А согласно этикету первой должна выйти дама, — Ольга отстранила взбешенного мастера и жестом предложила Вере выйти.

— Я согласен, черт возьми! Уговорили, иуды! — Иванко вцепился в рукав Веры, — режьте меня дальше.

Вера и Ольга бросились на шею модельеру. Тот не знал, радоваться или продолжать рвать на себе волосы.

— Зови сюда Нику! — Вера подмигнула Ольге и осталась дальше «обрабатывать» строптивого гения.

96

Солнцестояния

Пересеклись окрест.

Пусть минет чаша…

Зрительный зал был заполнен до отказа: постарались промоутеры проекта «Десять Золушек». Ближе к подиуму сидела дирекция и спонсоры, за ними — потенциальные женихи-«принцы». Большей частью остальной массы были журналисты, операторы новостных каналов и фотографы гламурных журналов. На этот раз даже «прокисшему» в своем домике оператору Диме, решившему дождаться Максовской свадьбы, дали работу: он и Виктор установили камеры по обеим сторонам подиума, в самых выгодных для съемок точках.

— Как мне страшно! — губы Олеси запрыгали, когда она увидела количество зрителей.

Вера срочно принесла всем нервничавшим спасительную валерьянку, от чего отказалась Арина:

— Нет, я буду наслаждаться адреналином, — хотя и трясла сцепленными в единый кулак руками.

Нике некогда было волноваться: она заканчивала наводить красоту на бледной и подхватившей заразную предподиумную панику Ольге, которая потребовала визажистов Ириаклия оставить ее в покое и одолжить на время необходимые инструменты своей подруге. Однако у молодой «феи» тоже тряслись руки, и нет-нет кисточки вылетали на пол из пальцев.

— Ну, ни пуха, ни пера! — Карина Собак зашла пожелать всем удачи, показала золушкам, как надо правильно дышать, чтобы успокоиться, полуобняла кусающего ногти Ираклия и, сжав кулаки, пошла к зрителям объявлять начало.

— Я уже привыкла к этому платью, и я спокойна, как никогда… — Олеся проводила перед зеркалом сеанс аутотренинга, воспользовавшись оставшимся временем.

Профессиональные модели вышли первыми, у золушек было в запасе некоторое количество времени, пока Карина Собак озвучивала модную концепцию, ни разу не сбившись благодаря подсказкам редактора. Потом, ловко повернув к теме Проекта, Собак объявила о сюрпризе вечера, кратко рассказала о героинях популярного телеканала, пока на возвышенности повторно замельтешили модели-профессионалы, и по одной стала вызывать семерых золушек, оставив Ольгу «на закуску», для представления отдельной работы, платья от дочери гения Иванко. Творец серебристого платья с золотистыми розами сидела тут же, рядом со Стрэном, и не подозревала о подарке, который ей предстояло принять.

Первой пошла смелая Арина, за ней — хладнокровная Рамина и хорошо скрывающая волнение Ирэн. Объявили Наташу, бледная Олеся, на лице которой от страха выцвели даже веснушки, вышла, как на эшафот; замыкала процессию Маша, нервно улыбающаяся от страха. Когда ушла и она, Ольга вытянула на цепочке медальон с крестиком, поцеловала изображение, спрятала назад, и, выдохнув в молитвенно сложенные ладони, кивнула Вере, давая понять, что морально готова.

Со стороны сцены послышались аплодисменты и одобрительные возгласы поддержки вылетевшему на сцену Ириаклию Иванко.

— И еще сюрприз нашего вечера! — Карина перекричала гул. — Сегодня! Впервые! На небосклоне моды зажглась новая звезда! Первое платье от Лины Иванко демонстрирует наша последняя золушка, Николаева Ольга!

Стоящие на сцене расступились, появившуюся Ольгу взял за руку сам модельер-отец и вывел к публике. Платье дочери Иванко, как и предугадал Ираклий, не просто отличалось от показанной коллекции. Оно кричало о большой разнице между миром моды и простым человеческим желанием каждой невесты выглядеть «как положено», не удивлять нарядом, но потрясать классической красотой.

Сюрприз удался: Лина Иванко закричала от восторга, на трясущихся ногах поднялась на подиум и побежала навстречу отцу, чтобы повиснуть на нем. Иванко-старший выпустил руку Ольги, и девушка пошла дальше, как учила Вера, медленно и важно. Не подходя близко к краю подиума, Золушка (один медальон под платьем слышал бешенное биение сердца) медленно подняла фату и встала в стандартную позу модели, демонстрируя платье и стараясь не моргать перед вспышками фотографов. Отступила, повернулась, прошлась назад, почти дойдя до вставших в одну линию моделей, и опять повернулась к публике.

Ярким сочным пятном, сквозь ослепляющий свет к ней плыли букет темно-бардовых роз и светлое, как облако, пятно — Макс в белоснежном фраке жениха запрыгнул на возвышение и, улыбаясь, двигался к Ольге. Карина Собак скрещенными крестом руками попросила публику о минуте тишины, подбежала к Максу и всунула ему в свободную руку микрофон. Повисла тишина, слышны были только щелчки фотоаппаратов.

— Сегодня, в эт-тот т-торжественный д-день, — Макс протянул Ольге огромный букет, не оформленный ничем, и эта простота только подчеркнула классику красоты платья, когда яркие розы оказались на фоне мерцающего серебром белого платья невесты, — я п-прошу руки и серд-дца у д-девушки, к-которую люблю и ув-важаю. Оленька, б-будь моей женой!

Макс преклонил колено и протянул девушке руку. Модельер Иванко в этот момент подумал и отогнал от себя мысль, что сегодня, на самом деле, не он главная персона: новый шквал аплодисментов намного превосходил адресованные несколько минут назад ему и даже его умнице-доченьке.

В то мгновение, когда девушка открыла рот, чтобы дать согласие, один из фоторепортеров театрально отбросил в сторону кепку со своей головы, за кепкой в толпу решительно полетели темные очки, и в следующую секунду мужчина уже был на подиуме:

— Оленька, подумай! Он не тот, кто тебе нужен!

97

Защити мой день,

Великий жук-скарабей!

Сумрак откати.

Его слова услышали стоящие ближе к возвышению и сама невеста, больше догадавшаяся по движению губ сорокалетнего фотографа, одетого в черный костюм, с бабочкой вместо галстука.

— Что он сказал? — Маргарита Павловна растерянно повернулась к супругу, блестящему от выступившего на лице пота, и молодому человеку, внешне похожему на Макса, одного с ним возраста.

— Я не услышал.

Макс увидел изменившееся лицо Ольги, и что она сделала шаг назад, рассыпая розы, — вскочил с колена и обернулся.

— Он же тебя не достоин, — фотограф протянул руки, — приди ко мне. Только я смогу оценить тебя! Я знаю о тебе все! Ты — святая, ты — стерва, ты — моя суженая!

— В-вы кто? — Ольга медленно отступала.

Публика, наконец, догадалась, что происходит нечто незапланированное и затихла, гадая, часть ли это творческого экспромта или нечто опасное и тем более интересное.

— Охрана! Что стоите? — вдруг закричал Артур. — Артур, это он!

Стоящие у дверей широкоплечие мужики перестали жевать жвачку и, расталкивая толпу, устремились к подиуму.

— Стоять! — фотограф вдруг вытащил из-за пояса пистолет, выпалил в потолок и начал медленно поворачиваться вокруг собственной оси, чтобы продемонстрировать свое преимущество перед толпой, одетой стильно, но такой безоружной.

Раздался женский визг, толпа отхлынула к стенам помещения, на сцене модельер растопырил руки, загораживая собой дочь. Минута — и на возвышении остались стоять Макс, Ольга за его спиной и, напротив, в нескольких метрах, фотограф.

— Дай я с ним поговорю, — девушка попыталась выйти из-за заслонившего ее собой.

— Н-нет, п-постарайся уйти, это м-мужской разговор, — вполголоса ответил молодой человек.

— Он убьет тебя, а мне ничего не сделает, ты слышал?