Если бы Ей предложили дать имя этому состоянию, то Ольга сказала бы просто, без патетики: «Я умираю». Ей не нужно было целый день притворяться перед подругами, начавшими было подшучивать над ней, спустившейся вниз, чтобы помочь приготовить ужин. К этому времени девушки вернулись из модного бутика, и Ника, находящаяся в возбуждении счастливого человека, принесла Ольге платье в чехле со словами: «Самое лучшее для тебя выбрала. Нинель чуть от зависти не умерла, тоже хотела его взять, но я сказала, что оно будет ей коротковато, потому что она выше тебя… Туфли померяй сейчас на всякий случай, я сравнила наши размеры: почти одинаковые, у тебя чуть-чуть меньше. Если что, Вера поменяет. И хватить хандрить, ты только на платье взгляни! К нему я такое колье подобрала — у самой слюнки текут!» — и убежала, добавив, что ей некогда возиться с Ольгиной хандрой, а нужно готовить ужин. Вместо того, чтобы выполнить полуприказ-полусовет Ники, «больная» так и не подошла к платью — решила присоединиться к подругам, исполнить частично свой долг дежурной.

Олеся выгнала с кухни Ольгу после того, как та разбила тарелку и долго сидела над ней, рассматривая осколки и пытаясь на полу, словно фаянсовые пазлы, сложить заново посуду. Кроме того, болели во всем теле мышцы, получившие свою порцию нагрузки после «пьяного» стип-дэнса. Ольга выпила аспирин, и ее тут же бросило в пот; навалилась слабость, как от гриппа.

— Иди, иди, отлеживайся. Мы как-нибудь с Никусей сами разберемся, — Олеся, упершись ладонями в спину Ольги, вытолкала пьяницу в фойе, — ляг, полежи, я тебе чай крепкий с бутербродами сейчас принесу. Тебе тут, кстати, Маслова, представляешь(?), передала таблетки, специальные, о-пох-ме-ли-ру-ю-щие, скажи Никусь, как они называются?..

Ольга не стала сопротивляться и охотно вернулась в свою комнату: не все мысли были передуманы. Оставалось главное и самое трудное. Раз первый шаг к свободе был сделан, то теперь нужно было заставить себя, как бы больно не было, — разобраться, объективно, цинично и жестко, проанализировать свои действия и найти выход, чтобы жить дальше.

83

Надпись на камне —

Буквы не разобрать.

Вернусь-ка я домой…

«Это мне за мои грехи, за самонадеянность. Поучаю всех, а сама…» — думала Ольга, привычно укрывшись покрывалом и вытирая упрямо-бесконечные слезы. Вспомнилась баба Нюра, бабушка Васи и почти родная Ольге, до конца своих дней находившаяся в здравом уме и обладавшая потрясающим чувством юмора.

В тринадцать неполных лет Оля по-настоящему влюбилась в мальчика, учившегося двумя классами старше. Ситуация была скверная: близкая подруга тоже была влюблена в него, звезду школы, выступавшего с песнями под гитару на каждом празднике, отрастившего небольшую черную бородку и тонкие усики, благодаря чему Артем выглядел старше всех. Оля не стала говорить про свои чувства подруге, чтобы не стеснять ее, думала о возлюбленном дни и ночи, завалила не одну контрольную и бесконечно страдала, в результате заработав из-за плохого аппетита и постоянных переживаний немыслимый букет — низкий гемоглобин, гастрит и аритмию. Мать, наверняка, все понимала, но не могла разговорить дочь, вызвать ту на откровенный разговор, чтобы как-то помочь советом. Да и не до того было Инне Ивановне, страдающей от последних раковых метастазов. Когда, наконец, бедная женщина отмучилась, отошла в мир иной, ее дочь находилась на той грани безумства и отчаяния, которая либо ломает людей, опуская на дно, либо делают стальными, несгибаемыми.

И баба Нюра возникла в судьбе девочки-подростка, высохшей от любви и страха перед одиночеством без матери, как Моисей для порабощенного народа Израиля. Мудрая бабушка забрала девочку с собой в поездку к подруге, в Муром. Там баба Нюра собиралась исправить грех Инны Ивановны, которая была при жизни еще той атеисткой и пришла к Богу только перед своей смертью, что обычно делают неверующие люди, обреченные на медленное умирание от неизлечимой болезни. Всю дорогу баба Нюра рассказывала школьнице, подзабывшей эту историю из учебника литературы, про умную девушку Февронию, покорившую гордого князя; лучше учителя литературы бабушка-подружка объясняла мудрость сказания и ставила его в пример: ведь она, Ольга, счастливица, родилась в день памяти Муромских святых и имела могущественную покровительницу. Так к Ольге и пришла вера, вместе с первым чудом: по дороге, на второй день мерного стука колес, девочка стояла у окна в тамбуре и загадала, глядя в безоблачное небо, попросила: «Боженька, если ты есть, пусть пойдет дождь». А через пару часов за окном закрапали легкие капли, и по одну сторону от поезда побежала рядом тонкая радуга, смеясь над неверием наивной девчонки. Было это простым погодным совпадением или нет — Оля не стала задумываться: она спросила — ей ответили.

После праздничной службы священник окрестил девочку, а когда узнал, что сегодня еще и день рождения крещенной, повторил слова бабы Нюры. Там, в храме, Ольга попросила свою святую, чтобы та помогла успокоиться, пережить смерть матери и забыть красавчика Артема — и второе чудо случилось: за лето любовь испарилась куда-то. Первого сентября Она спокойно смотрела на повзрослевшего, ставшего более мужественным красавчика Артема, и поймала себя на мысли, что равнодушна.

Были другие знаки, которые Ольга запомнила надолго и которые утвердили ее новую веру. Она поменяла веревочку от крестика на завалявшуюся и потемневшую от времени цепочку из своей девчоночьей сокровищницы, шкатулки с искусственными камнями, мамиными старыми серьгами и бусами. Цепочка была обычная, с клеймом на застежке «3 коп.». И там, где висел крестик, посередине, металл вдруг посветлел и заблестел серебряной чистотой. И трижды, когда девочка передвигала крестик, металл под серебряной петелькой креста будто бы очищался и начинал блестеть. И еще кто-то светлый приходил во сне к заплаканной Ольге и гладил по голове, говоря: «Так надо, милая, потерпи».

Следующие несколько лет было по-всякому: возникали другие проблемы, которые надо было как-то решать или мириться с ними; были и счастливые мгновения, конечно, не такие яркие, как с Максом — но прошлое, Ольга так чувствовала, стало всего лишь увертюрой к настоящему, чтобы изменить будущее и создать новый взгляд на мир людей.

«Налево пойти — убиту бысть»? Выбрать дорогу брошенных, разочарованных влюбленных? Самый легкий путь для слабых, имеющих одну мечту, эгоистично глупую — быть счастливым самому. Можно быстро покончить с собой, как делают самые слабые и глупые, или предпочесть медленное самоубийство: истязать, жалеть себя и возненавидеть противоположный пол, превратиться, как Ника, в мстительную стерву, а потом удивляться одиночеству и нелюбви окружающих. Сколько таких людей наивно жалуется на жизнь и непонимание близких, забывая, что Любовь бывает разной! На смену одной приходит другая — в сердце того, кто открыт для Нее, кто жаждет влюбленности в любом ее проявлении и готов отдавать, делиться, а не потреблять. Поэтому, Ольга согласилась с разумом: встать на эту сужающуюся, становящуюся постепенно тесной и теряющуюся в песках будущего тропу значило предать две ждущие исполнения мечты: быть счастливой вместе со своей семьей в большом красивом доме и иметь возможность помогать нуждающимся, делать добро и получать от этого удовольствие.

Или пойти прямо, чтобы «царем стать»? Признаться в своем лицедействе, покаяться и назло Максу остаться с Артуром, не повторив Никиных ошибок, завоевать сердце обеспеченного маменькиного сыночка, наказать Маргариту Павловну за материнский эгоизм. Тем более что новый Артур стал похож на Макса не только внешне, но и мог, учился, наверное, поступать благородно: на руках донес «пьяную» Ольгу вопреки ее сопротивлению, от машины до кровати, кряхтел, но нес. А что, так делают многие, в частности, те девушки, о которых она сама недавно так резко и нелестно отзывалась в присутствии подруг и свах с телепроекта. Выйти замуж, жениться назло — решение легкомысленных глупцов, не понимающих, что за таким выбором стоит тягостная расплата, наказание, которое заденет невиновного человека. Каким бы плохим Артур и его мать не были, они не заслуживали чужого наказания — свой крест они и так понесут, рано или поздно… Нет, Ольга не стала даже мысленно развивать этот, второй вариант.

Главный герой в сказке, как правило, выбирал третью дорогу — жертвовал самое ценное для путешественника, коня, во имя своего спасения и возможности двигаться дальше, пешком, но все-таки двигаться. Это ли лучший выход? Для Ольги верным скакуном была Любовь, и отказаться в одночасье от этого чувства было невозможно. Каким бы не был этот Божий дар, отказываться от него нельзя. Мука, боль, счастье, сомнения, желание — все это последствия тяжелого наркотика, зависимости от которого не избежать. Ну не ложиться же впрямь в психиатрическую больницу? Нет, если в таком состоянии идти дальше нельзя, но и отказаться от чувства — кощунство, то и эта дорога не для Ольги. Она, конечно, будет стараться не думать о Максе, в конце концов, глупо любить любовь, а не человека. Однако, всему свое время.

«…И нищим стать, как прежде…», — оказавшись в тупике, девушка шепотом стала вспоминать одно из своих любимых стихотворений, «Заповеди» Редьярда Киплинга. Дойдя до нужной строчки, страдалица остановилась. Послезавтра она покинет проект и обязательно поедет домой через Муром, попросит у своей святой, как когда-то, помощи в мудрости жить дальше. А пока впереди еще два дня пребывания в Доме, где каждый сантиметр напоминал о Нем (Ольга боялась, чтобы вновь не расплакаться, даже мысленно назвать по имени предателя), есть одно проверенное средство. Для начала нужно попрощаться, и сделать это будет удобнее в пятницу вечером, когда все уедут в Большой Театр.

84

О, мухобойка!

Подари покой мне в доме,

Где я — хозяин.

Во всех пятничных, дополуденных, мероприятиях Ольга намеренно не принимала участия: «проспала» занятие по фитнесу, превзошла по дерзости Маслову, которая даже притихла от такой конкуренции; а над гостем, обладавшим талантом и славой эстрадной звезды нетрадиционной ориентации, сначала подшучивала, не беря в расчет цыканье готовых разразиться хохотом подруг, потом попробовала провести сеанс психоанализа, задавая вопросы личного характера, — в результате бедолага уехал обиженным и возмущенным, пообещав обесславить «Десять Золушек» на весь мир.