Наконец, девушка увидела «островок», где звучала музыка. Двое парней танцевали брейк-данс под аккомпанемент длинного пузатого магнитофона, а вокруг собралась, судя по выкрикам, толпа единомышленников. Никто из зрителей не гудел скептично, все поддерживали танцоров.

— Привет! Скажите, здесь собираются на кастинг «Танцуй, пока танцуется»? — она обратилась к одной из стоявших тут девушке.

— Привет. Да, уже начали регистрировать. Вон, тетка стоит, номера раздает. А начало будет только через часа два: еще не все жюри приехало, — собеседница мельком бросила взгляд на спрашивающую и дальше отвечала, уже не поворачивая головы.

— Вы не знаете, Салма Пухова тоже будет в жюри?

— Вроде, как да. Хотя, на самом деле, никто ничего не знает, — собеседница стала продвигаться ближе к танцующим.

Приезжая осмотрелась, увидела женщину, раздающую номера, и направилась к ней.

— Руку давай, номер напишу, — женщина рисовала маркером цифры на запястье рядом стоящего парня.

— Скажите, вы не знаете, Салма Пухова будет в жюри? — девушка повторила вопрос, пока тетка рисовала на ее руке цифры.

— Не знаю, через полтора часа начнется кастинг, спроси у тех, кто пойдет первым. Следующий!

— А где будет проходить кастинг?

— Девушка, не отвлекайте. Ну вот, сбилась с номером. У вас какой был?

— Сейчас… — она засучила снова рукав, — триста сорок пять.

— Так, триста сорок шесть… — пробормотала тетка, рисуя на следующей протянутой руке номер. — Собирайтесь здесь, возле пропускного пункта.

— Спасибо.

Ждать в бездействии целых девяносто минут — это было выше Ее сил. Сейчас, находясь в лихорадочном возбуждении, она согласилась бы даже подметать всю территорию перед заветной дверью в здание. Приезжая вдруг вспомнила, что совершенно ничего сегодня не ела, да и плотностью вчерашней еды можно было не хвастаться — вовсе не из-за экономии, но исключительно от волнения, в горло лез только чай и какая-то мелочь наподобие яблок. Она пошла к Останкинскому пруду с твердым намерением уничтожить сдобную булку, начиненную повидлом, но целиком скормила ее уморительным уткам, приплывшим на подачку даже с другого берега. Итак, булка была уничтожена птицами, а время — убито лишь наполовину. Посидев еще немного на скамейке в окружении наглых голубей и воробьев — девушка выгребла все крошки, а птицы продолжали ее преследовать, — так она чуть было не решилась отдать и пирожки, купленные на всякий случай.

За прудом виднелось какое-то здание, похожее на старинную усадьбу, и церквушка с будто натертыми маслом куполами. Приезжая подумала о том, что было бы неплохо заглянуть туда, пока есть время, но отказалась от идеи, представив себе упреки церковных служек по поводу Ее внешнего вида и, в частности, яркого макияжа, сделанного по привычке, — как перед выступлением.

Она прикрыла глаза, в стремлении прочитать про себя молитву-просьбу простить Ее, находящуюся рядом с храмом, но отказавшуюся зайти внутрь, приложиться к иконам. Состояние медитации прервал какой-то проходящий мимо мужчина лет сорока, пожелавший познакомиться с «привлекательной дамой». Приезжая сослалась на отсутствие свободного времени и покинула разочарованного незнакомца, — вернулась к телецентру.

К этому времени хаос участников танцевального кастинга превратился в более упорядоченную толстую и длинную очередь. Очередь оживленно жужжала, обсуждая возможные варианты заданий от жюри. Еще через десять минут из телецентра вышли организаторы кастинга и стали прохаживаться вдоль толпы, желая всем удачи и раздавая бесплатные советы. А через четверть часа очередь дрогнула и зааплодировала: первая десятка везунчиков влилась в здание. Потянулись бесконечные минуты ожидания. Каждому выбегавшему с криком: «Ура! Я прошел!» — аплодировали, а тех, кому не повезло, обнимали, утешая, даже незнакомые.

— Не переживай ты так, тебя только за твои косички возьмут, — кто-то сказал рядом.

— Спасибо, — она только вздохнула. — Почему же Салмы Пуховой нет? Почему она еще не приехала?

— Может, еще приедет? Хотя, главная все равно не она, — объяснила та же собеседница.

— Я этого и боюсь, — опять вздохнула Приезжая.

— Те, кто прошел, говорили же, что там всем этот балерон крутит.

— Какой «балерон»? — по вопросу было видно, что обладательница двухсот косичек совсем не разбирается в тонких интригах щоу-бизнеса.

— Николай Цискарев.

— Понятно…

Был уже четвертый час, когда, наконец, подошла и ее очередь. Солнце жарило, да и в толпе витал такой горячий воздух, что кое-кому понадобилась скорая помощь. Двоих девушек, не выдержавших проверку высокой температурой, увезла карета скорой помощи. Приезжая, из каких-то внутренних побуждений, каждый раз, оставляя свои сумки под присмотр все той же словоохотливой собеседницы-блондиночки, уходила на вой подъезжавшей кареты скорой помощи, но возвращалась, занимая свой квадрат в очереди: «Все нормально. Хорошо, что рядом были знакомые…»

— Ой, как здесь хорошо, прохладно… — выдохнула соперница по кастингу, когда десятка вместе с приезжей зашла в заветное фойе. — Я здесь была полгода назад. Тут туалет есть на первом этаже, можно потом зайти, умыться холодной водой. Во-он там… Давай держаться вместе?

— Давай. Тебя как зовут? — улыбнулась приветливо наша Приезжая.

— Марина, я из Питера.

— Здорово! Тебе ближе, чем мне: я из-под Барнаула приехала. Ольга, — Приезжая охотно позволила Марине из Питера взять одну из своих сумок, — спасибо, возьми эту полегче. В той, тяжелой, у меня костюмы.

— А я все думаю, почему у тебя столько вещей…

Их десятка конкурсантов подошла к заветной двери, и Ольга спохватилась:

— Послушайте, костюм можно надеть, если есть? — она обратилась к парню, который вел колонну.

— На переодевания нет времени. На второй тур придешь — пожалуйста.

— Зря ты мучилась, везла костюмы, — кивнула Марина.

— Зря, — в очередной раз вздохнула Ольга, — жаль, конечно, что нет времени. Я не думала, что все так спонтанно будет.

— Заходите! — скомандовал провожатый.

6

Не сходится пасьянс

Под тенью томной вишни.

Пора опадать листьям.

— Ребята, вы все молодцы, — заключительное слово взял тот самый артист-«балерон», о котором говорили в очереди. — Вы должны понимать, что вы не первые сюда пришли и удивить нас достаточно сложно. Поэтому тех, кому мы скажем «нет», просим не переживать сильно. Почти в половине случаев вас подводит волнение и недостаточная подготовленность. Вот например, э-э-э, Петр, Карэн, Аленка, и, э-э-э, да, Анна, правильно. Ваши движения слишком резкие, я бы посоветовал больше доверяться ритму танца. Танец — это целая хорошая история, и я увидел эту историю не у всех. Может быть, кого-то из вас подвел выбор музыкальной композиции… В целом, жюри приняло решение дать пропуск на второй тур следующим участникам (один из членов жюри, лысый молодой человек, нетерпеливо крутившийся в кресле, энергично встал и поднялся на сцену для вручения): Иван, возьмите свой билет, Марина, Вовчик, вам тоже, и Лина. Ждем вас во втором туре…Да, вам, Оля и Шура, я не даю проспекта, потому что, считаю, вам у нас делать нечего. У вас есть свой стиль, поэтому сложно будет вас переучить. А нам нужен, так сказать, мягкий материал. Остальным тоже большое спасибо и до свидания, продолжайте совершенствоваться.

Балерон говорил, не обращая внимания на переглядывания находящихся рядом с собой других членов жюри и, в особенности, на известную актрису, все порывавшуюся отобрать микрофоны, которыми единолично завладел. Закончив свою речь, Балерон улыбнулся стоящим на сцене и, не стирая улыбку с лица, повернулся к коллегам, все так же пряча два микрофона, словно бы по рассеянности, у себя на коленях, под столом.

Получившие билет, подпрыгивая от радости и выкрикивая слова благодарности, направились к выходу первыми. Ольга дрожащими руками застегнула снятую на время набедренную сумку, взяла остальной багаж и последовала, все еще не веря в поражение, за остальными. Но, находясь уже возле двери, остановилась, поставила вещи на пол и вернулась к столику жюри.

— Девушка, выходите, придете в следующий раз, — парень, приведший участников, сразу метнулся к Ольге, опасаясь истерии не прошедшей тур участницы.

— Я только спрошу и сразу уйду, — дрожащим голосом сказала Приезжая, вытаскивая из кармана небольшой цветной прямоугольник-визитку.

— Вы что-то хотели узнать? — сухо спросил заправлявший кастингом Балерон, уже не так добродушно, как раньше, глядя на девушку.

— Да. Месяца три назад у нас в городе выступала группа «Кордес». Мы, наша группа, ну, с танцевальных курсов, участвовали «на разогреве». А после выступления Салма Пухова дала мне свою визитку и пригласила сюда на кастинг…

Сидевшая рядом с Балероном женщина-актриса, успевшая-таки отвоевать себе один микрофон, на словах Приезжей откинулась на спинку своего стула и посмотрела с победным видом на сидящих за одним столом:

— А я что вам говорила?

— И что вы хотите от нас? — хмыкнул Балерон. — Я, лично, вам ничего не обещал. Девушка, езжайте домой, тренируйтесь еще, попробуйте другие танцевальные жанры.

— Подождите, Николай, — женщина прикоснулась к руке Балерона. — Девушка, Оля (?), Салма Пухова действительно присоединится к кастингу, но только во втором туре. Я думаю, она хотела дать вам шанс показать себя. Если у вас остались какие-то вопросы, мне кажется, вам лучше съездить к ней в студию и поговорить лично. Поскольку это ее проект, я думаю, ее решение будет конечным, — актриса метнула в Балерона угрожающий взгляд.

— А здесь вы себя уже показали, — не удержался Балерон, не реагируя на вызов, — и я вам скажу, танцуете вы, на самом деле…посредственно! Приходите на следующий год. Уходите, не задерживайте других.