— Даже… — дыхание девушки сбилось от этой ласки, и она уже забыла, что хотела сказать, — даже если… что там ещё было?

— Мой водитель должен был превратиться в крысу, — он снова поцеловал Софию, — а я в бомжа и перебирать фасоль…

— Даже если и так, — она подалась вперёд и обняла Алексея за шею, — даже если так!

— И? — Громов улыбнулся, поднял своё сокровище на руки и не спеша стал подниматься по ступенькам, — что если так?

— Я буду перебирать её вместе с тобой…

Эпилог

Сегодня за окном было особенно тихо. Словно мягкий снег, идущий с самого утра, приглушал все звуки своим искрящимся покрывалом. Он пальцами отодвинул манжет рубашки и посмотрел на часы. Губы Громова тронула лёгкая улыбка. Осталось совсем немного… Его мысли были прерваны зазвонившим телефоном. Алексей поднёс мобильник к уху, продолжая смотреть в окно.

— Лё-ёш! — раздался голос Натальи.

— Да? — улыбнулся Громов.

— Соскучился?

— Ещё как. Отец не звонил?

— Задерживается, — вздохнула мачеха, — обещал успеть до десяти вечера.

— Не волнуйся. Раз обещал, то так и будет, — успокоил её Алексей.

— Лё-ёш!

— М-м?

— Заберёшь девочек из театра? У Сергея Михайловича зуб режется, настроение у нас испортилось… мне из дома никак! — вздохнула Наталья.

— Я заберу, адрес говори, — усмехнулся Громов, — Сергею Михайловичу привет передавай.

Он потянулся за ручкой и быстро записал нужную информацию на листке. Едва убрал телефон, как дверь кабинета приоткрылась, и к нему заглянула помощница, поправляя тонкую оправу очков:

— Алексей Михайлович, наконец, удалось связаться. Встреча на восьмое января подтверждена.

— Спасибо, — Алексей поднялся с кресла, и оно привычно скрипнуло кожаной обивкой, — на сегодня вы свободны. С Наступающим…

— С Наступающим, — сверкнула улыбкой секретарь, и тихо прикрыла дверь, торопясь домой.

Он тоже не собирался задерживаться. Громов подхватил свой пиджак, до этого брошенный на спинку кресла. Оно качнулось от действий молодого человека, и теперь не загораживало солнце, позволяя его лучам скользнуть по столу.

Алексей тихо усмехнулся, застёгивая пуговицы и глядя, как пафосно сверкнула на самом краю прозрачная табличка, с простыми лаконичными буквами. До сих пор было странно видеть на ней своё имя. Громов накинул пальто, проверил, есть ли в кармане перчатки, и вышел из собственного кабинета.

По дороге пришлось неоднократно выслушивать поздравления от подчинённых, отвечая терпеливо и сдержанно, желая каждому в новом году всех благ. Едва вышел на крыльцо здания офиса, как шумно вдохнул морозный воздух, и с его губ сорвалось белое облачко пара.

Рождество. Новый год. Годы идут, но ощущение волшебства с привкусом мандаринов, не исчезает. Мужчина сошёл с заметённых снегом ступенек и неспешно пошёл по дороге к крытой парковке.

Вскоре машина отъехала в направлении театра, где сегодня уже в который раз давали новогоднее представление, а именно горемычную «Золушку». Свободного места на небольшой стоянке перед театром не нашлось и он был вынужден оставить машину немного дальше по улице. Алексей вышел и огляделся, затем выбирая самую короткую дорогу, и вскоре оказался на крыльце нужного здания. В фойе было замечательно тепло, и оставалось буквально минут десять до конца представления. Громов уже намерился присесть на одну из деревянных скамеек, установленных для посетителей, когда услышал знакомый голос.

— Да не может такого быть… — он бесшумно прошёл к приоткрытым дверям, ведущим в зал, где шло представление, и мог наблюдать часть сцены.

Сверкая блёстками, пышными юбками, и прозрачными пластиковыми крыльями, Мария Зельберг творила своё волшебство. Голос пожилой актрисы лился по залу, заставляя Золушку с завистью поджимать губы, а детвору притихнуть и слушать с открытыми ртами.

— Как всегда прекрасна, — Громов усмехнулся, и так же тихо прислонился плечом к дверному косяку.

Его не отогнали, и позволили остаться и наблюдать, видимо предстоящие праздники действительно обладали какой-то удивительной магией. Алексей благодарно кивнул женщине с бейджем на вязаной кофточке. Она широко улыбнулась и продолжила попивать кофе из пластикового стаканчика, предвкушая окончание спектакля, как стихийное бедствие.

Когда юные зрители звонким горохом высыпали в фойе, Громов ловко выудил из разноцветной толпы двух мелких пакостниц, привычно хватая и удерживая их подмышками. Олька и Юлька счастливо пищали, и болтали ногами в ярких ботинках, пока Алексей повертелся, соображая, как лучше подобраться к прекрасной «крестной». Мария облегчила его задачу, словно по волшебству оказываясь за спиной, и деловито поигрывая своей волшебной палочкой. С той осыпались наклеенные блёстки, что ничуть не смущало актрису.

— Мария… — тепло улыбнулся Алексей, на минуту отпуская сестёр, и галантно поцеловал руку «фее», — какой приятный сюрприз, видеть вас сегодня на этой сцене.

— Ах, мой дорогой друг! — воскликнула Зельберг, — Галина Фёкловна, дай ей Бог здоровья, подвернула ногу на катке, вот и пришлось заменить её по старой дружбе. Я так рада видеть вас, Алексей, это просто какое-то чудо. Вы совсем забыли свою подругу!

Мария обмахнулась палочкой и подмигнула Громову.

— Я бы просто не смог, — усмехнулся молодой человек, — сегодня вы покорили сердца всех, включая принца.

— Да ну-у! — актриса лёгким движением руки поправила высокую причёску, продолжая терять блёстки.

— Так и есть, — Алексей придал себе серьёзности, — его высочество, только что за кулисами просил ваш телефон. Но я, как истинный джентльмен, не поддался на уговоры…

— Ну вот! — Зельберг шутя, стукнула Громова по носу своей волшебной палочкой, — иногда вам стоит перестать быть джентльменом. Я упустила отличнейшую возможность провести новогоднюю ночь в компании настоящего принца!

Девочки принялись бегать кругом Алексея, вынуждая его вновь подхватить их, и попрощаться с актрисой.

— С Наступающим, моя дорогая Мария.

— Пусть он будет для вас волшебным, мой дорогой мальчик… — Зельберг перекрестила Громова своей волшебной палочкой и звонко чмокнула в щёку на прощание.

На улице он задержался ненадолго, решая, как поступить дальше. Можно было воспользоваться машиной, но Алексею захотелось просто пройтись, и позволить девочкам подышать свежим воздухом. Немного времени про запас у него оставалось.

Алексей взял близняшек за руки и повёл по улице. Он поднял голову, наблюдая, как мягкий снег кружился и опускался на город. Из года в год витрины магазинов и жилых домов сверкали разноцветными огнями, а бородатые деды Морозы сновали с озабоченным видом.

Громов замедлил шаг, едва вышел на знакомую площадь. Вот она — красавица. Ёлка гордо уходила макушкой ввысь, сверкая яркой звездой. Девочки помчались к ней, теперь бегая вокруг и догоняя друг дружку. Молодой человек подошёл к ёлке ближе, рассматривая густые ароматные ветви, присыпанные снегом.

— И ты тут, дружище… — Алексей протянул руку, и поправил усыпанные блёстками крылья игрушечного Ангела.

Украшение качнулось на ветру, словно и в самом деле отвечая на приветствие. Он поправил игрушку, удостоверяясь, что следующий порыв ветра не сорвёт небесного посланника. Затем поднял взгляд, и с удивлением заметил её. И почему не взяла машину? Тоже решила пройтись пешком? Громов улыбнулся и пошёл навстречу девушке. София придержала руками широкий капюшон своего белоснежного пальто. В нём она так походила на Снегурочку, что Алексей только покачал головой.

— Так и знала, что найду вас здесь, — улыбнулась София, подходя к нему и обнимая за шею.

— Наталья сдала нас? — хмыкнул Громов.

— Целиком и полностью, — девушка прижала ладони в пушистых варежках к его щекам.

— Замёрзла? — Алексей мягко коснулся её губ, ощущая их прохладу.

— И это полностью твоя вина, — прошептала с улыбкой София.

— Я починил камин. Так что целиком и полностью готов искупить свою вину…

— Тебе и правда удалось это сделать? — удивилась девушка.

Она не без удовольствия припомнила его перепачканную золой грудь, и плечи. И свои любимые белые брюки, которые пришлось выбросить, поскольку отпечатки ладоней так и не удалось отстирать…

Это первый совместный Новый год, и они хотели отпраздновать его в своём новом доме. Всё было новым — чувства, события, каждый момент, словно впервые развёрнутый под ёлкой подарок.

— Чудесно, что у тебя получилось, — проговорила София, прислоняясь головой к плечу Алексея, и глядя на играющих девочек.

— Я же обещал, — Громов обнял её за плечи, согревая своим теплом, и снова посмотрел на небо.

Так тихо и волшебно. Только и слышал, как звучала где-то знакомая рождественская мелодия, да бесконечно любимый голос женщины, стоявшей рядом. А над городом всё шёл снег, укрывая улицы нетронутым белоснежным покрывалом, обещая, что все чудеса возможны…

КОНЕЦ