Громов, ругая себя за любопытство, принялся ставить посуду тише, чтобы иметь возможность расслышать ответ хозяйки. И почему его это задевало? Ей кто-то нравился? Но за всё время, что он здесь провёл, ни один мужчина, не считая ненормального бывшего ухажёра, не появлялся в доме, и не звонил никто. Вечером она всё время одна.

— О ком Наташка говорит? — Алексей не глядя поставил тарелку на край стола и подошёл ближе к окну, вытирая полотенцем руки.

— А вдруг у него кто-то есть? — тихо спросила хозяйка.

— Да нет у него никого! — фыркнула Наталья.

— Почему ты так решила? Он привлекательный мужчина. Разве это нормально? — не согласилась с мачехой София.

— Вот и я о том же говорю. Разве это нормально, чтоб у мужика никого не было?! — хмыкнула Наталья.

— Не поняла… — София звякнула чашкой.

— Ну, то есть, я хотела сказать, что если уж он согласился на такую работу, то явно никого у него нет. Верно же? Отпустила бы его хоть одна нормальная женщина с другой бабой в одной квартире жить? Ну? И вообще! — мачеха принялась жевать и замолчала.

Алексей насторожился и прислонился плечом к оконной раме.

— О ком они говорят?

В одной квартире? Наташка сказала «в одной квартире»? Не могли же они говорить…

— Алексей очень сдержанный. Я совершенно не могу понять его чувства, — едва слышно продолжила говорить София, — наверняка он смотрит на меня, только как на хозяйку дома, в котором работает.

— Так покажи этому дурню, что он тебе нравится! — возмутилась гостья.

От неожиданности Громов отпрянул от окна. Тут же за его спиной зазвенела разбившаяся тарелка, которая слетела со стола, едва он задел её рукой.

— Чёрт… — Алексей быстро присел, собирая осколки.

Голова пошла кругом от услышанного, отгоняя прочь все мысли, он так торопился, что порезался и прижал палец к губам.

— Чёрт…

— Вы в порядке, Алексей? — ахнула София, забегая на кухню.

Она поспешила к нему и присела рядом, заглядывая в лицо помощнику. Громов затаил дыхание, встречаясь с ней взглядом и всё так же прижимая раненную руку. Кровь капнула на светлый пол и глаза девушки расширились от ужаса.

— Вы поранились!?

— Царапина, София… Николавна, — пробормотал Алексей, понимая в этот момент, что ещё больше испугал хозяйку, ведь кровь осталась и на лице, — чёрт…

Он попытался оттереть её рукавом, но София резко поднялась и, хватая его за руку, потянула вверх, вынуждая встать.

— Сядьте на стул, я принесу аптечку! — велела девушка и Громов подчинился, поскольку был слишком оглушён её недавним признанием.

По пути София наткнулась на подругу и только тихо зашипела, веля гостье исчезнуть и не мешать ей на этот раз. Наталья показала ей, что держит за неё кулачки, потрясла ими, и поковыляла обратно на балкон, дышать вечерним воздухом. С довольным видом она погладила свой живот, и тихо прошептала:

— Ты всё слышал? Скоро и твой братик станет счастливым. Заслужил он, — она вздохнула, ощущая, как сын отвечал ей, привычно упираясь в живот.

София схватила из комода небольшую коробку и поспешила обратно. Глядя на помощника, она решила, что дело было совсем плохо. Отчего бледный такой? Она еле открыла крышку, высыпая всё необходимое для «спасения» на стол и велела Алексею показать рану. Молодой человек осторожно опустил руку на стол, ладонью вверх, теперь исподлобья наблюдая за действиями девушки.

Хозяйка с такой нежностью обтирала его царапину, не переставая дуть и успокаивать его, словно малое дитя, явно опасаясь, что с ним случится обморок от потери крови. Эта забота оказалась чертовски приятной и Громов улыбнулся.

София заклеила палец пластырем и ахнула, глядя на его лицо. Следующие долгие несколько минут она оттирала его влажной салфеткой. Серебристые волосы девушки касались его лба, скользя по нему шёлком. Пальцы хозяйки с нежностью держали его подбородок, и Алексей позволил ей самой решить, когда будет достаточно. Или сам хотел, чтоб это «спасение» длилось как можно дольше?

Он и правда, мог понравиться этой девушке? Громов смотрел на её лицо, и ему казалось, что всё это только привиделось и просто растает через мгновение, оставляя лишь привычную пустоту.

— Вы сможете, вести машину? — серьёзно поинтересовалась София.

— Мне не оторвало руку, София Николавна… — неожиданно охрипшим голосом отозвался Алексей, — это просто царапина. Спасибо вам за помощь, и простите за тарелку. Я куплю вам новую…

— Вы поранились, и это кажется вам забавным? — проворчала девушка и сердито выбросила в мусорное ведро «окровавленные бинты».

— Ни в коем случае, — ответил Громов.

— Наташе пора домой. Сейчас она не может надолго задерживаться, быстро устаёт, хоть и делает вид, что всё в порядке. Я буду переживать, если по моей вине этот Колобок переутомится, — усмехнулась хозяйка.

— Вы хорошо ладите с Натальей Петровной, — молодой человек поднялся со стула, теперь возвышаясь над Софией.

— Да, мы познакомились с ней пару лет назад, но кажется, что я знаю её вечность. Она такой человек… — девушка вновь тепло улыбнулась.

Верно, подумалось Алексею, хороший человечек его неугомонная «маменька».

— И девочки у неё замечательные, — продолжила София.

Громов почувствовал, как где-то в груди закололо при этих словах. Он тосковал по Ольке с Юлькой. Встречи раз в неделю, а то и в пару недель, были слишком жалкими крохами.

— Отвезите её и будьте осторожны по пути, — улыбнулась хозяйка, теперь отходя в сторону и пропуская помощника к входу в гостиную, — пойду, гляну, что-то она притихла, не к добру это.

София сильнее отодвинула светлые занавески и выглянула на балкон. Наталья явно задремала, и девушке пришлось прикоснуться к её плечу рукой и позвать. Гостья лениво потянулась и приоткрыла один глаз.

— Что-то после такого ужина меня разморило… — затем резво села, и хитро посмотрела на подругу, — ну, как всё прошло?

— Да о чём ты, Наташ? Я просто помогла ему, Алексей порезался на кухне, — попыталась оправдаться София.

— Как-то не похоже на него… — пробормотала Наталья, и тут же спохватилась, когда взгляд подруги стал удивлённым.

— Не похоже?

— Да, не похож он на мужика, который с ножом управляться не умеет, — попыталась оправдаться Наталья.

— Он не ножом, а тарелкой разбитой порезался, — пояснила София, всё ещё с подозрением глядя на гостью, — видно ещё не прошла простуда. Вчера всю ночь с жаром промучился, представляешь?

Наталья мгновенно побледнела и поднялась, хватаясь за живот.

— Ты это серьёзно? — в голосе подруги было столько тревоги, что София сама разволновалась, и была весьма удивлена поведением гостьи.

— Серьёзно. Ты так обеспокоена из-за Алексея? Я удивлена.

— Ещё бы! — хмыкнула Наталья, понимая, что пора было спасаться бегством, иначе её вечная болтливость до добра не доведёт, — последнего нормального мужика теряем, а она ещё спрашивает, чего это я волнуюсь!

Нервно хихикая, Колобок выкатился в гостиную и, окинув хозяйского помощника внимательным взглядом, остановился перед входной дверью.

— Везите меня домой, Алексей Михалыч! Иначе мой муж, ах знали бы вы этого человека, в отчаянье впадёт из-за долгого отсутствия своей дорогой жены.

Громов поджал губы, сдерживаясь, чтоб не ответить мачехе. София заключила подругу в тёплые объятия, прощаясь с нею, и поймала себя на том, что едва не повторила то же действие, стоя перед своим помощником. Чувствуя себя совершенно глупо, девушка замерла с разведёнными в стороны руками. Алексей решил подыграть ей, и подался вперёд, осторожно обнимая хозяйку одной рукой.

— Не скучайте, София Николавна, — тихо проговорил он ей на ухо и вышел из квартиры раньше, чем она смогла бы ответить.

Девушка ещё долго стояла так, в одиночестве, ощущая его тепло, и прикосновение.

— Я уже скучаю… — она закусила губу, вздохнула и вернулась к балкону, глядя вниз на то, как отъезжала знакомая белая машина от дома.

Алексей кинул на мачеху сердитый взгляд, как только вывел машину на дорогу. Сейчас ничего не мешало ему расправиться с нею, а тело спрятать где-нибудь на первой же свалке. Именно это прочитала Наталья во взгляде пасынка и надула губы.

— Чего смотришь зверем?

— Что ты сегодня делала в доме Софии, а Наташ? — не меняя сердитого тона, спросил Алексей, — решила повеселиться?

— Ну-у-у… не без этого. Разве можно упустить такую возможность? — невинно улыбнулась мачеха.

— Ну и как? Повеселилась? — всё ещё остывая, проворчал Громов.

— Не то слово! — довольно заявила Наталья, — я соскучилась, между прочим! Видишь, на какие приходится идти жертвы, чтобы тебя увидеть?

— Я тоже скучаю, — уже с улыбкой в голосе отозвался молодой человек.

— Миша хочет поговорить с тобой, — осторожно предупредила мачеха, глядя на серьёзный профиль Алексея.

— О чём? — коротко спросил он.

— Лёш, ты просто приходи, когда он позовёт. Ладно? — с надеждой попросила Наталья, — отвечай.

— Ладно, — глухо отозвался Громов.

— Мирись с отцом и кончай дурить! — не сдержалась и велела Наталья, — когда рожу, хочу, чтоб все стояли под окнами и орали «Ната-а-аш!». А я выгляну, а там все мои мужики в ряд стоят… вот все обзавидуются…

Алексей кинул на неё удивлённый взгляд.

— Обещай, что с отцом помиришься!

— Наташ!

— Сколько ещё ты будешь себя мучить? Ты не живёшь последний год — ты существуешь, — возмутилась Наталья, — хватит, пора идти дальше. Не хорони себя, и не надо думать, что ты недостоин счастья. Тогда ты сделал всё, что мог.

— Я бы сделал больше, если бы… — осёкся Громов.

— Ты не был пьян! Понял? — Наталья сердито хлопнула ладонью по дверце.