Аурелия не понимала, зачем нужен костюм, но не посмела спрашивать. Достала синий клетчатый костюм и показала бабушке.

– Нана, костюмы дедушки все в дырочках. Это моль их проела?

– Это я упражнялась в стрельбе. Теперь повесь костюм на окно. Там есть специальный гвоздик. Только не забудь открыть рамы. Вот так, а теперь давай попробуем.

Нана показала ей, как надо прицеливаться. Локоть прижать к боку. Рука должна быть твердой, кисть – расслабленной. Аурелия внимательно смотрела и слушала. Все как будто просто.

Нана выстрелила, и Аурелия дернулась. Черный дым ел глаза. Они обе раскашлялись. В воздухе запахло гарью. Аурелия сморщила носик.

– Попала! – крикнула Нана, не переставая кашлять. – Теперь ты, детка.

– У меня не получится.

– Вздор! Ты хочешь получить этот револьвер или нет?

Аурелия очень хотела получить револьвер. Она расставила пошире ноги, оттянула боек, взвела курок, прицелилась и выстрелила.

– Молодец! Отлично! – Нана была очень довольна и весело отмахивалась от дыма.

Аурелия потрогала пальцем дуло. Горячо! И облизнула обожженный палец.

– А куда делись пули?

– Улетели в окно. Не беспокойся: мы на третьем этаже, а соседи отправились в путешествие.

– Что, если бы это был не костюм дедушки, а живой человек? Что бы с ним стало?

– Как что? Умер бы, конечно. Что ты задаешь глупые вопросы?

Аурелии захотелось выстрелить еще раз. Конечно, по костюму. Целиться и попасть в живого человека… об этом она и подумать не могла.

– Можно еще раз выстрелить?

– Нет, на сегодня хватит. – Нана опустилась на подушки. – Годы разрушили мое тело, но не ум. В этом проклятие старости. Севилья и твой дед ушли в далекое прошлое.

И Нана отвернулась.

Аурелия положила револьвер в футляр, закрыла крышку и положила футляр на столик, чтобы его было видно Нане. Может, ей приснится дедушка и вся их прошлая жизнь.

– Взбить тебе подушки, Нана? Или принести рюмочку хереса?

Нана посмотрела на внучку.

– У меня есть все, что мне еще может понадобиться в этой жизни. Лучше посиди со мной. Я хочу, чтобы ты дала мне слово. Я подарю тебе пряжки и револьвер. А ты пообещаешь мне, что пойдешь учиться в колледж. Нет-нет, не спорь, – сказала Нана, подняв руку, дабы Аурелия даже не успела ничего возразить. – Слышала я все эти глупости о том, что образование губит хорошую женщину. Хорошую женщину может погубить только плохой мужчина. Так вот, значит, поступишь в медицинский колледж. Позволь тебе сказать, что для больной женщины самое ужасное – обнажаться перед доктором-мужчиной. Это унизительно. Даже я чувствовала себя униженной.

Медицинский колледж! Аурелия смотрела на бабушку, не веря своим ушам. Наверное, ее больше потрясла бы просьба слетать на Луну.

Нана тяжело вздохнула.

– Я сама когда-то хотела стать доктором, но… видно, было не суждено. Боюсь, твои родители будут возражать, но я считаю, что из тебя получится отличный доктор. Я же видела, как ты с детства играла с пузырьками от лекарств и как ты ни на шаг не отходила от доктора, когда его вызывали к твоей матери, хотя она больна всего лишь ничегонеделанием. Если бы моя дочь нашла, чем заняться, кроме нарядов, все ее болячки мигом бы прошли. И руки у тебя ловкие – хорошо вышиваешь. Из тебя выйдет прекрасный хирург.

– Но это так страшно, Нана! Кровь, гной. Нет, я не смогу! – воскликнула Аурелия, у которой от отвращения сдавило горло.

– Вздор! Сможешь как миленькая. Ухаживаешь же ты за мной! И головка у тебя хорошая. И я знаю, что ты потихоньку читаешь отцовские газеты. Не спорь, из тебя получится прекрасный доктор. При одной мысли об этом меня распирает от гордости.

Аурелия никогда не задумывалась о том, что ей когда-то придется покинуть родительский дом. Но если такая мысль и мелькала у нее в голове, то только в связи с замужеством. Видимо, бабушка представляет ее будущее иначе.

– Само собой, – продолжала Нана, – тебе будет нелегко найти мужчину, который согласится взять в жены образованную женщину. Если хочешь знать, я сама училась в колледже и нашла твоего деда, когда мне уже было почти тридцать. Но такого человека стоило ждать, упокой Господи его душу. Запомни, лучше образованная и независимая старая дева, чем невежественная бесправная жена.

«Старая дева? Нана думает, что я останусь старой девой?» – От таких обидных мыслей Аурелия чуть не расплакалась.

– Посмотри на свою мать. Еще одна биологическая загадка. Моей дочерью должна была быть ты, а не эта манерная дамочка. Не то что выстрелить – она не согласилась бы и прикоснуться к револьверу. – Нана презрительно усмехнулась. – Ну так как – договорились или нет?

– Погоди, Нана! – У Аурелии вдруг заныло сердце. – Что это ты говорила про рыбу и про крючок? Ты, кажется, сказала, что мне надо будет ловить мужа.

– Ты все перепутала, детка. Я сказала, что тебе захочется поймать мужа. Девчонки ведь только и болтают о женихах. А я вот что тебе говорю: если тебе не удастся найти настоящего мужчину, который будет о тебе заботиться, который постарается сделать твою жизнь полной, – если ты не найдешь такого, то лучше остаться одной. И даже если тебе встретится хороший человек, а он возьмет и умрет, оставив тебя одну, как твой дедушка поступил со мной… – Нана вздохнула и взяла Аурелию за руку. – Ну разве тебе не понятно, девочка? Рано или поздно ты останешься одна. Так со всеми бывает. И к этому надо быть готовой.

Аурелия мучительно вдумывалась в слова бабушки: да, она права, рано или поздно ей суждено остаться одной. И когда Нана снова спросила, готова ли она «дать слово», Аурелия поняла, что выбора у нее нет. И неуверенно пролепетала:

– Да, Нана.

Вечером девушка нашла потайное место, куда спрятала пряжки и револьвер. «Не станешь же ты их носить всем напоказ, как новую шляпку», – сказала ей Нана. К своему удивлению, Аурелия поняла, что ей понравилась идея учиться на доктора. Даже то немногое, что она способна сделать для Наны, радовало Аурелию, ведь это облегчало жизнь бабушки. Может, когда-нибудь ей даже удастся спасти чьего-нибудь дедушку? «Если бы только не операции, – печально думала девушка, – я же терпеть не могла шить».

Через несколько дней Нана попросила Аурелию привести к ней сестренку Виолетту. Всем нравилось смотреть на Виолетту, наслаждаться Виолеттой, играть с Виолеттой. У нее было розовое личико, губки бантиком, сиреневые глаза и длинные иссиня-черные волосы.

Аурелия часто слышала жалобы отца: «Ох, не оберемся мы хлопот, когда эта красотка подрастет!» Но пока Виолетте было только семь лет, и она наотрез отказывалась заходить в комнату, где лежала больная Нана, потому что там стоял отвратительный запах. И девочка ни за что не соглашалась дотронуться до костлявой руки Наны или поцеловать ее сморщенную щеку. Аурелии удалось уговорить сестру навестить бабушку, только сказав ей по секрету, что у той есть для нее подарок.

Аурелия стояла перед постелью, держа Виолетту за руку. Нана достала из-под подушки третий сверток. Там была серебряная табакерка. Нана открыла крышку и с торжественным видом вынула из табакерки золотое обручальное кольцо, засиявшее в лучах послеполуденного солнца.

«Какая красота!» – подумала Аурелия.

Глаза у Наны светились радостью. Она протянула кольцо Виолетте. Та поспешно передала его Аурелии со словами:

– Поноси его сначала ты. У меня много колец, и, по-моему, мое колечко с опалом красивее.

Аурелия всматривалась в кольцо. На его внешней стороне были выгравированы цветки флердоранжа. На внутренней стороне можно было разглядеть инициалы бабушки: ЛМБ – Люси Мод Брук. Аурелия предпочла, чтобы Нана подарила кольцо ей, а серебряные пряжки – Виолетте. Но сестренке всегда доставалось все самое лучшее.

Может быть, это объяснялось тем, что рождение Виолетты совпало с переездом семьи в один из самых красивых домов Детройта: дела отца наконец-то пошли на лад. Он купил карету и двух вороных кобыл. Обещал, что теперь в доме на обед каждый день будет мясо и что скоро они заведут знакомства с первыми людьми в городе. Каждый день в течение двух последних месяцев беременности жены отец приносил ей цветы, а в тот день, когда родилась Виолетта, принес такой огромный букет, какого Аурелии еще не доводилось видеть. Появление Виолетты на свет было праздником, впрочем таким же, как и вся жизнь этой девочки.

Аурелия неохотно вернула кольцо сестре.

– Нет, это твое. Бабушка тебе его подарила. Нана нахмурилась: она ожидала, что младшая внучка будет ей хоть немного благодарна. И строго добавила:

– Это – волшебное кольцо. Береги его, и оно принесет тебе любовь. А если ты расстанешься с ним, то будешь всю жизнь несчастной.

Виолетта кивнула и надела кольцо на большой палец.

– Оно красивое, Нана. А больше мне ничего не подаришь?

– Тебе больше ничего не понадобится, – сурово ответила бабушка.

Виолетта надула губки и вприпрыжку побежала из комнаты.

– Она просто не поняла твоих слов, Нана, – сказала Аурелия.

– А ты поняла?

– Если она сделает с этим кольцом что-нибудь дурное, ей придется очень плохо.

– Правильно.

Эта мысль огорчила старшую сестру. Аурелии казалось, что она заботилась о Виолетте со дня ее рождения, хотя самой тогда было только восемь лет. Мама вечно была нездорова. Она принимала множество всяких лекарств и постоянно клевала носом. Так что Виолеттой занималась Аурелия.

– Я постараюсь, чтобы сестренка ничего дурного с ним не сделала. А если что-нибудь случится, встану на ее защиту.

– Тебе это не удастся, детка. Жизнь никогда ничему не научит Виолетту, если не дать ей возможность делать ошибки и самой исправлять их. Ты и так чересчур над ней трясешься. Ты же ей не мать, хотя та, видит Бог, пренебрегает своими материнскими обязанностями.

«Но Виолетта – наше семейное сокровище, – подумала Аурелия, – и ее нужно беречь. Я всегда буду заботиться о сестренке, всегда буду защищать. Виолетту нельзя подвергать суровым испытаниям. Все так говорят».