Четыре охранника! Если чутье не покинуло ее, когда она встретила капитана Брайтона, к ней должны были приставить одного-двух солдат, но четырех!..

Даже когда Лили вежливо напомнила о необходимости справить свои личные дела, все четверо пошли с ней. Когда она протестующе заявила, что нуждается в уединении, молодой солдат крепко обвязал веревку вокруг ее талии, закрепив узлом на спине так, чтобы Лили не смогла развязаться, не привлекая внимания охранника, который держал в руках другой конец натянутой веревки.

Лили быстро закончила свои личные дела и пошла назад. Ей очень хотелось стукнуть своего надзирателя так же сильно, как и Квента, но это только рассердит солдат. Поэтому она заставила себя мило улыбнуться и назвала их своими паладинами. В ответ она получила хмурые, недоумевающие взгляды. Эти идиоты подозревали, что она их оскорбила. Если бы она хотела оскорбить их, то уж позаботилась бы о том, чтобы солдаты поняли это.

И вот Лили сидела в одиночестве на полу палатки. Она не станет есть их пищу, спать на их койке. Если ночь выдастся холодной, Лили предпочтет дрожать от холода, чем накрыться одеялом янки, которое аккуратно лежало на узкой походной кровати.

Когда начались голодные колики, Лили восприняла их как признание своего упрямства и силы духа. Все свое внимание она сконцентрировала на острых приступах боли. Они укрепляли решительность Лили, как и твердая земля, на которой она собралась спать. Эти неудобства напоминали Лили, что ей не на кого положиться, кроме себя самой.

Лили смогла заснуть только после полуночи. Она боялась, что ее снова начнут преследовать кошмары и она с криком проснется посреди ночи, а Лили не хотела этого. Она не покажет янки своей слабости. Но вскоре Лили заснула глубоким, крепким сном, провалившись в черную пустоту до самого утра.


В Вашингтон Лили сопровождала дюжина солдат, и среди них находился Квентин Тайлер. Очевидно, капитан Брайтон поверил в историю Квента, потому что когда он присоединился к их группе, то руки его не были связаны.

С Квентом постоянно находился молодой капрал; они тихо разговаривали, склонив друг к другу головы, и капрал один раз бросил на Лили быстрый взгляд. Только один раз.

Чисто выбритое лицо Квента приняло замечательный пурпурный оттенок, а крепко стиснутые зубы говорили Лили о том, как сильно болел а его челюсть. Когда они с капралом проходили неподалеку, Лили услышала тихие слова Квента: «Держись от нее подальше, Кенделл». Лили широко им улыбнулась, наблюдая за тем, как Квент и капрал старательно обходят ее, вновь сидевшую на своем мерине, и опасливо поглядывают на свободно болтавшиеся в стременах черные ботинки. Улыбка Лили никогда не затрагивала глаз. Она предназначалась для того, чтобы убедить Квента в том, что он стал безразличен ей со своими махинациями.

Когда он проходил мимо, Лили хотелось наорать на Квента, выкрикнуть ему все ругательства, которые она когда-либо слышала от матросов. Но она только холодно улыбалась, пока они с капралом не отвернулись от нее.

— Мисс Рэдфорд.

Лили оторвала взгляд от затылка Квента и обнаружила капитана, стоявшего неподалеку. Он также старался держаться подальше от ее обутых в ботинки ног.

— Сожалею, что не могу сам сопровождать вас в столицу. Меня ждут другие обязанности…

— Убивать мирных жителей, красть лошадей и похищать невинных женщин…

Он поднял руку, останавливая ее.

— Вы далеко не невиновны, мисс Рэдфорд. И вас взяли в плен, а не похитили.

Лили посмотрела на Брайтона долгим взглядом. Он не вызывал у нее ненависти или чувства опасности и ничем не отличался от торговцев и моряков, которых она знала в Нассау. В подходящей одежде Брайтон выглядел бы как лорд-англичанин, потому что вокруг него распространялась почти королевская аура, несмотря на его апатичность.

— Вы знаете о том, как сильно я вас ненавижу? — спросила Лили мягко и немного смущенно. Брайтон, казалось, и не собирался защищаться.

— Да, и это глубоко меня печалит, мисс Рэдфорд. Я не считаю вас своим врагом, и никогда не считал.

Лили взглянула на него сверху. Капитан приводил ее в смятение, как Квент. Нет, не как Квент. Квент смущал ее руками, губами, своими неправдоподобно глубокими глазами. Капитан Брайтон вызывал в ней замешательство звучавшей в голосе теплотой и печалью на усталом лице.

— Я иногда вижу вас в кошмарах, — призналась она. — О том самом дне.

Брайтон вздохнул.

— Ваше лицо мне тоже снится в кошмарных снах, мисс Рэдфорд. Я вспоминал то утро тысячи раз. Хотел бы я сказать, что смерть вашего отца была единственной бессмысленно потерянной жизнью, которую я видел за последние три года, но это не так. Она — всего лишь одна из многих.

Неожиданно для себя Лили почувствовала жалость к капитану и поняла, почему он так медленно двигался и почему у него такие безжизненные глаза.

— Я слышал, вы отказались от пищи.

Он внезапно сменил тему, к облегчению Лили. Капитан достал из-за спины большое красное яблоко и резко бросил его Лили. Она машинально вытянула связанные руки, яблоко упало прямо в ее ладони.

— Вы должны позаботиться о себе.

Лили подавила желание швырнуть ему яблоко обратно, вместо этого откусив большой кусок. Капитан улыбнулся, глядя на то, как она жует сочное яблоко.

— Простите, что не вручил вам его в более надлежащей манере. Один взгляд на лейтенанта Тайлера сегодня утром заставил меня соблюдать осторожность.

Лили кивнула, глотая сладкое яблоко. Может, и впрямь глупо заставлять себя голодать в угоду проклятым янки.

— Вы поступили мудро в этом отношении, капитан.

Брайтон взглянул на черные ботинки, стоявшие в стременах. Лили высоко подобрала платье, чтобы удобнее было ехать верхом.

Она отвернулась от капитана, заканчивая беседу, но он успел заметить выражение если не прощения, то, по крайней мере, готовности к пониманию. Возможно, ее лицо перестанет преследовать его по ночам, воспоминание того, как она стоит на коленях перед отцом и смотрит на Брайтона обвиняющим взглядом.

Но существовали и другие кошмары, гораздо хуже, чем этот, и от них капитану никогда не избавиться.

Уходя, Брайтон покачал головой. Господи, помоги солдатам, отвечающим за доставку этой женщины в тюрьму, куда она, несомненно, направлялась.

Благодаря капралу Кенделлу, капитан Брайтон уже знал, что Тайлер — действительно один из них. По иронии судьбы два солдата, стоявшие по разные стороны баррикад, нашли друг друга в это неспокойное время. Капитану не казалось странным, что он подумал о Лили Рэдфорд как о солдате. В ее груди билось сердце солдата, и она обладала решительностью воина.

И пусть Господь поможет Квентину Тайлеру. Если он действительно хотел снова завоевать Лили Рэдфорд, как утверждал, то впереди его ждет долгий и тернистый путь.


Группа солдат и их единственная пленница медленно, но верно продвигались по дороге в Вашингтон. Один из солдат вел на поводу мерина Лили, а с другой стороны за ней неусыпно следил рослый рядовой, в его взгляде забавно перемешались подозрительность и удивление. Солдаты никак не могли смириться с мыслью, что женщина, выглядевшая не более опасной, чем их жены и возлюбленные, оказалась контрабандистом, прорывавшим блокадное кольцо. Женщинам полагалось быть слабыми существами, нуждавшимися в их поддержке, а не врагами и пленниками.

Квент ехал позади всех. Лили постоянно ощущала его присутствие, но не поворачивалась, чтобы взглянуть на него, ни разу в течение дня.

Они остановились, чтобы пообедать и дать отдохнуть лошадям. Поскольку руки Лили все еще были связаны, один из ее любезных охранников помог ей спуститься на землю. Лили вела себя послушно, отогнав опасения рядового. Ее мысли с утра занимало только одно — побег.

Она не могла вступить в борьбу с дюжиной солдат и ожидать, что выиграет. Они все вооружены, наверняка быстро бегают и предельно внимательно следят за ней. Они подозревают, что Лили попытается сбежать. Никто с ней не разговаривал, даже после того, как сделали привал, но все тщательно за ней наблюдали.

Даже Квент держался в отдалении от Лили, сидевшей под начинающей краснеть листвой дуба. Несколько коричневых листьев уже упали на землю и теперь шуршали под ботинками солдат. Лили поднесла ко рту кусок мягкого хлеба, который ей вложили в руки. Ее запястья ныли, но она не жаловалась.

Квент наблюдал, как Лили изящно откусила кусочек, ее взгляд где-то блуждал, не замечая его. Глаза Квента щурились все сильнее, и чем дольше он смотрел на Лили, тем раздраженнее становился.

Уголком глаза он заметил приближающегося лейтенанта, которого капитан Брайтон поставил во главе отряда. Лейтенант Хэнсон выглядел моложе Лили, но казался очень серьезным и озабоченным, как двадцатилетний ветеран.

— Нельзя ли развязать ей руки, хотя бы пока она ест? — шепнул ему Квент. Он не хотел, чтобы Лили услышала, что он просит за нее. Она в своей ярости предпочтет остаться связанной, чем принять его заступничество.

Хэнсон покачал головой.

— Она прекрасно справляется, лейтенант Тай-лер. — Он настороженно посмотрел на Лили. — Думаю, вы лучше всех понимаете, что ей необходимо оставаться связанной.

Квент дотронулся до своей челюсти, потерявшей естественный цвет.

— Она была связана, когда проделала это.

Он взглянул на Лили, сидевшую достаточно близко, чтобы наблюдать за ним, но довольно далеко, чтобы слышать их разговор с лейтенантом. Внезапно Квент преисполнился уверенности, что Лили знала, что он смотрел на нее и говорил о ней, но нарочно избегала его взглядом.

Квент оставил Хэнсона и направился к Лили. Он старался дать ей время успокоиться хотя бы настолько, чтобы позволить ему все объяснить. Сейчас выражение ее лица подсказало Квенту, что он больше не должен выжидать.

Он уже почти подошел к ней, когда Лили подняла голову и заметила его. Брови ее медленно поползли вверх, и Лили надменно оглядела Квента сверху вниз. В ее внимательном взгляде Квент не увидел даже намека на нежность.