– Сколько лет этому графу?

– Не знаю, – она пожала плечами. – Я никогда не интересовалась его возрастом.

– Приблизительно. – Поймав ее удивленный взгляд, Гален понял, что спрашивал слишком резко, и попытался смягчить тон. – Молодой?

Она покачала головой.

– Мне кажется, у него уже внуки. Гален почувствовал, как напряжение сошло с него. Он поставил ведро с горячей водой возле нее.

– Вам он нравился?

– Да… его лошади. Вначале он очень раздражался, но когда увидел, что я могу быть полезной в его конюшне, то стал почти приветливым.

– Почти?

– Ну, он больше не рычал на меня и нанес визит матери-настоятельнице, уговорив ее позволить мне приходить к нему дважды в неделю.

– И как он этого добился?

– Он уверил ее, что будет наблюдать за мной, что у меня природный дар в обращении с животными. Еще он сказал, что уверен в том, что святой Франциск Ассианский приветствовал бы мою любовь и заботу о животных. – Она усмехнулась. – Впервые мои дела одобрили. Мать-настоятельницу очень удивило и обрадовало отношение святого Франциска, проповедовавшего самоотречение от мирских благ.

– А добрый граф получил нового помощника конюха.

– Я не возражала. Я люблю заниматься лошадьми. Они помогли мне скрасить жизнь в монастыре, она стала более сносной. – Тесс повернула к нему свое горящее от волнения лицо. – Когда-нибудь у меня будет замечательная конюшня и много коней, таких, как Селик и Телзен.

Он скользнул взглядом по изящным линиям ее шеи и вниз, к мягкой округлости небольшой груди, полуобнаженной низким вырезом платья. Ее светлая кожа обладала каким-то необыкновенно мягким сиянием. Он вдруг подумал, какой же шелковистой окажется она под его рукой.

– И еще у меня будут собаки и, быть может, почтовые голуби. – Она сняла компресс с ноги Селика. – Замечательная жизнь, как вы думаете?

– И никаких фешенебельных салонов? Она рассмеялась.

– Что я там буду делать? Не могу представить себе ничего более скучного, чем внимать поэту, читающему свои стихи, или вести умные разговоры о Вольтере и Руссо.

От нее исходил сильный запах трав, смешанный с ароматом лаванды и мыла. Он ниже склонился, позволяя этому аромату захватить его чувства, и внезапно ощутил в себе растущее возбуждение. Он никак не ожидал, что это накатит столь быстро. Черт возьми, он еще не мог позволить себе вожделения. Его тело, не подчиняясь, стремилось к обладанию этим хрупким созданием, а она, казалось, интересовалась только Селиком.

Девушка взглянула на него.

– Мы не сможем выехать в Седикхан завтра утром.

Он не сразу ответил ей.

– Можно и послезавтра. – Он подождал мгновение, а затем спросил как можно небрежнее: – Понимаю так, что вы согласились с моим предложением?

– Конечно. – Она удивленно посмотрела на него. – Вы же знали о моем решении.

– Давайте скажем так: я полагал.

– Говорите, что хотите. Вы знали, что я не в силах сопротивляться такому соблазну. – Она опустила тряпку в горячую воду. – Думаю, яд отсосался, но недостаточно. Мы должны всю ночь менять горячие компрессы и добавлять свежую мазь. Я буду первая. А вы пойдете отдыхать.

– Я могу это сделать один.

– Зачем вам это? Вдвоем ведь лучше. Он не стал спорить. Ее участие могло положить начало их взаимному доверию и более близким отношениям, что ему так необходимо. Он улыбнулся и поднялся.

– Вы правы. Есть многое, что лучше делать вдвоем. – Он отошел и уселся на свежее сено, сваленное в пустом стойле напротив. – Ваши первые два часа, затем – моя очередь.

Он сидел, обхватив колени руками, и неотрывно глядел на Тесс. Девушка передвигалась с плавной грацией, каждое ее движение было хорошо рассчитано и наполнено внутренней жизненной энергией. Короткие пышные рукава ее платья оставляли открытыми руки совершенной формы. Ее маленькие ловкие пальчики с удивительной нежностью и проворством ухаживали за больным коленом коня. Какое редкое сочетание силы и огня скрывалось под этой изящной внешностью. Маленькие женщины прежде не привлекали его, но сейчас мышцы его живота вибрировали. Он представлял себе, как тесно обовьют его ее точеные длинные ножки, когда он проникнет внутрь ее нежного тела…

Он попытался отвлечься от подобных мыслей и откинулся к шершавой стене. Ему не хотелось, чтобы Тесс поняла, как реагирует на нее его тело в этот момент. Она полна светлых надежд и планов на будущее, а он желал лишь обладать ею.

* * *

Она почувствовала, что ее подняли и понесли.

– Алекс? – сонно пробормотала она.

– Нет. Тс-с, спите. Я только отнесу вас в вашу комнату.

Гален. Ее веки слишком набрякли и не поднимались.

– Селик?

– С ним все будет в порядке. Уже почти утро. Холодный воздух коснулся ее лица, когда Га-лен вынес ее из конюшни, и она проснулась.

– Теперь прикладывайте холодные компрессы, чтобы снять опухоль.

– Я уже начал делать это, пока вы дремали.

– Я не предполагала, что вот так могу заснуть.

– Вы очень много трудились. Вам следует хоть немного поспать.

Ее веки медленно приоткрылись. Лицо Галена находилось всего в нескольких дюймах от ее лица. Она сонно разглядывала его резко очерченные скулы, красивой формы губы. Прежде она их не замечала, потому что его глубоко посаженные темные глаза приковывали к себе все внимание.

Он, очевидно, понял, что его изучают, и улыбнулся.

– Спите, килен. Все будет хорошо. Обещаю вам. Можете доверять мне.

Она вспомнила его непреклонную решимость, его спокойную нежность к Селику в течение последних часов. Да, она доверяет ему.

Она закрыла глаза и спокойно погрузилась в сон, чувствуя себя в полной безопасности на руках Галена.

* * *

Тесс и Галена венчал отец Франциск Деслеп в соборе Христа-Спасителя в три часа пополудни следующего дня. Гален следовал мусульманским обычаям, но он был крещеным христианином и к тому же имел огромное влияние на отца Деслепа. Он сумел очень быстро добиться разрешения на этот брак, поэтому они обошлись без торжественного оглашения имен в церкви и других предварительных приготовлений к венчанию.

Преклонив колени перед алтарем рядом с Галеном. Тесс почувствовала себя очень странно. Впрочем, убеждала она себя, она так же чувствовала бы себя с любым другим мужчиной. Свадьба бывает раз в жизни, и вряд ли можно привыкнуть к этой церемонии. Она улыбнулась.

– Вы все время улыбаетесь, – заметил Гален, после того как они, поблагодарив священника, шли назад по длинному проходу. – Могу я узнать, что забавного вы видите во всем этом?

– Я только подумала, что нет ничего необычного в том, что я чувствую себя так непонятно. В конце концов, свадьба случается лишь раз в жизни.

– Случается? Вы говорите об этом, как о каком-то явлении природы. – Он взял ее за руку и помог сойти по ступеням. – И не исключено, что вы вторично выйдете замуж. Жизнь в Седикхане небезопасна, и богатые вдовы пользуются успехом.

– Я никогда не выйду замуж снова, – заявила она категорично. – Зачем мне опять лезть в эту петлю. Моя жизнь может быть очень приятной и без мужа.

– Мужья бывают весьма полезны.

– Для защиты? Я заведу для этого могучих слуг.

Он помог ей сесть в карету, поджидающую возле церкви.

– Я думал не о защите. Скорее о… приятном времяпрепровождении.

– Большинство мужей слишком заняты, гоняясь за другими женщинами, чтобы уделять внимание своей жене. – Она откинулась на спинку сиденья. – Нет, для нас лучше всего быть одной, чтобы никакой мужчина не тревожил.

Гален взглянул на нее с еле заметной улыбкой.

– Посмотрим, не измените ли вы потом свое мнение. – Карета тронулась. – Ведь недаром существует представление о супружеском счастье.

Она удивленно посмотрела на него.

– Но брак – это всего лишь целесообразность, иначе мужчина не мог бы быть уверен в своих наследниках, а женщина осталась бы без отца своих детей после того, как увянет ее красота.

Его глаза спокойно наблюдали за ней.

– Ив этом все дело? Она решительно кивнула.

– Конечно. Вы сами это знаете. Держу пари, вы никогда не вспоминали госпожу Камиллу или ту, другую, женщину после той ночи.

– О нет, я думал о них. Она нахмурилась.

– Правда? Когда же?

– Каждый раз, когда мое тело желало женщину.

Ее щеки вспыхнули, и она поспешно отвела глаза.

– Это всего лишь вожделение. – Она отвернулась и, выглянув из окна, увидела знакомую вывеску. – Это то интересное кафе. Я просила Алекса взять меня сюда, но он отказался. – Она обернулась к Галену. – А вы не пригласите меня в это кафе сегодня вечером? – И поспешно добавила: – Если, конечно, Селик будет себя хорошо чувствовать.

– Разумеется, какое же свадебное пиршество, если Селик окажется не совсем здоров.

– Чему вы улыбаетесь, Гален? Мы ведь оба понимаем, что эта церемония ни к чему не обязывает.

– Напротив, она имеет огромное значение. Она нетерпеливо отмахнулась.

– Вы знаете, что я хочу сказать. Она важна лишь как договор. Так мы пойдем в кафе?

– Почему бы и нет? Я должен вам ужин за вашу заботу о Селике прошлой ночью, а этот поход может оказаться полезным опытом для вас.

* * *

– Мне нравится, – объявила Тесс, ее взгляд рассеянно блуждал по шумному залу. Доски деревянного пола пищали и скрипели под ногами, факелы на стенах нещадно чадили, от их дыма ело глаза, да и сам воздух в кафе плыл темно-сизым туманом. – Разве это не восхитительное место, Алекс?

– Тебе нельзя здесь находиться.

– Разумеется, мне необходимо быть здесь. – Она задорно взглянула на Галена через плечо, когда он отодвинул для нее стул. – Я замужняя женщина и поэтому могу быть там, где пожелаю. Не так ли, мой милорд?

– С некоторыми ограничениями. – Галеа оглядел комнату с бесстрастным выражением. – Однако вряд ли я выбрал бы это заведение.