Айрис Джоансен - Золотой вихрь

– Хорошо, – прошептала она, медленно от стоячего воротника расстегивая свое коричневое платье.

Он наблюдал за ней минуту, затем направился к выходу из шатра.

– Вы уходите? – изумленно спросила Тесс. – Я думала… – Она осеклась, прикусив губу.

– Вы думали, я стану вновь смотреть на вас? – Он улыбнулся. – Я бы очень этого хотел, но прошлой ночью в гостинице все эти путы цивилизации еще связывали меня. Здесь же я свободен в своих желаниях и должен быть осторожен.

Он откинул полог шатра, и в следующую секунду его серебристый в лунном свете силуэт появился на фоне безграничного звездного неба. Гален сделал несколько шагов и остановился.

Он не собирается уходить от нее. Внезапная волна облегчения охватила Тесс, наполнив душу смущением и страхом. Конечно, она не хотела, чтобы он ушел, только потому, что просто ей очень одиноко в этом чужом для нее мире, – попыталась она уверить себя. В действительности ей стало бы очень обидно, если бы он вернулся к своим людям у костра.

– Depeches-toi (поторопись), – сказал он нежно, не глядя на нее.

Ее руки поспешно расстегнули платье, и вскоре ее обнаженное тело окутала мягкая прохладная шелковая ткань.

Полы халата тянулись по ковру, рукава безобразно свисали до колен. На ее маленькой хрупкой фигурке это одеяние выглядело нелепо и совсем не соблазнительно. Она порылась в сундуке и обнаружила там черный шелковый кушак, который могла не менее трех раз обмотать вокруг своей талии. Подвязавшись им, она закатала рукава до локтей. Халат оказался настолько велик, что она просто потерялась в нем. Однако хлопковая ткань казалась легкой, как воздух, по сравнению с ее тяжелым бархатным нарядом. Она пригладила волосы, прежде чем прошествовать с воинственным видом к выходу из шатра.

– Я выгляжу весьма глупо. Пообещайте не смеяться надо мной.

Он продолжал смотреть на костер, разгоравшийся на другом берегу озера.

– Но смех – такая редкость в этом мире.

– Ну и что? У меня нет желания стать его причиной. – Она подошла к нему. – Уверена, выгляжу не так, как вы ожидали. Но это ваше желание, не мое, я ведь предупреждала, что совсем непривлекательна.

– Это вы так считаете. – Он посмотрел ей в глаза, затем перевел взгляд на ее задрапированную в белую ткань фигуру. Его губы чуть дрогнули. – Вы и в самом деле выглядите немного… ошеломляюще. – И добавил серьезнее: – Но вы не правы. Это именно то, что я ожидал.

– В самом деле? – Она с сомнением нахмурилась. Ну как она может даже надеяться когда-нибудь понять этого человека, если он меняется ежеминутно. Прошлый раз он хотел видеть ее раздетой, а сейчас, кажется, он желает, чтобы она закуталась от подбородка до кончиков пальцев. Она пожала плечами. – Но вы правы, так намного удобнее.

– Я рад, что вы со мной согласны. – Уголки его губ дрогнули. – Терпеть не могу быть неправым.

– Вы бы этого никогда не допустили, как и любой другой мужчина. Мой отец… Он нахмурился.

– Кажется, мне уже изрядно поднадоели эти постоянные сравнения с вашим отцом.

Конечно, она могла понять его возмущение.

– Простите, – сказала она с искренним раскаянием. – Я знала не слишком много мужчин и, возможно, несправедлива. Понимаю, вы вряд ли захотите оказаться с моим отцом вместе, ведь он не очень приятный человек.

Гален невольно улыбнулся, но затем его губы сжались в одну прямую твердую линию.

– Да, совсем неприятный. – Он протянул руку и ласково коснулся ее волос. – Но вы больше не должны тревожиться из-за него.

Она пожала плечами.

– Неразумно тратить время на беспокойство о ситуации, которую я не в состоянии изменить. Лучше отбросить все плохое и радоваться тому хорошему, что есть в жизни.

– Гораздо разумнее. – Его пальцы скользнули по ее волосам и коснулись темных кругов под глазами. – Я задал сегодня жесткий темп, выехав из Динара. Видимо, день оказался слишком тяжелым для вас?

Кожу чуть покалывало там, где коснулись его пальцы. Волнение, граничащее с паникой, то, которое она испытала предыдущей ночью, и сейчас обрушилось на нее. Она едва удержалась, чтобы не отшатнуться от него.

– Нет, я бы не позволила себе так раскиснуть. Просто я плохо спала прошлой ночью. – Тесс тут же спохватилась, досадуя на себя за вырвавшееся признание. – Я имею в виду…

– Я знаю, что вы имеете в виду. Я тоже плохо спал. – Гален развернул ее и мягко подтолкнул к шатру. – Вот почему я так торопил сегодня коней. Я хотел, чтобы мы до предела устали, а затем как следует выспались сегодня ночью. Спокойной ночи, килен.

– Вы не войдете?

– Чуть позже. Ложитесь спокойно спать. Она хотела было поспорить, но он повернулся к ней спиной, и в этом жесте чувствовалось такое непонятное ей внутреннее напряжение, что она промолчала. Все же по какой-то причине она еще медлила, не желая оставлять его одного.

– В какое время мы завтра отправляемся?

– На рассвете.

– И как долог наш путь до Заландана?

– Около пяти дней.

– А мы…

– В постель. Тесс, живо!

Едва сдерживаемая неистовая страсть, прозвучавшая в его голосе, заставила ее чуть ли не бегом броситься к шатру.

– Да, конечно, сейчас. – Она почти вбежала внутрь и, заставив себя двигаться медленнее, подошла к приготовленному ложу. В конце концов, бежать не от кого, Гален не собирался ее преследовать.

Она откинула тонкое покрывало и в следующую секунду погрузилась в груду подушек на низком широком диване. “Все-таки варварство – не так уж плохо…” – подумала она, зарываясь в шелковые подушки. Этот диван намного удобнее, чем кровать в гостинице…

Извивающиеся кольцами волосы Тесс сверкали темно-рыжим пламенем на фоне бежевых подушек. Халат распахнулся, обнажив хрупкое плечо, мягкая, бархатная кожа которого светилась ярче шелка.

Гален не сводил с нее глаз. Она чуть повернулась, и прелестная ножка показалась из складок халата. Не роскошное, пышное бедро, с хорошо развитыми мускулами, а…

Изысканность, утонченность. Стоя и глядя на нее, он чувствовал болезненное напряжение в паху. Он намеренно дал ей свободную одежду, чтобы не видеть обнаженной, как прошлой ночью, но эта задрапированность оказалась еще более соблазнительной и возбуждающей. Может, он просто вернулся домой, в Седикхан, почувствовал полную и безбрежную, как эти пески, свободу? Не могла же эта полуженщина-полуребенок вызвать такое смятение во всем его существе. На родной земле в нем всегда закипают необузданные страсти и безумные желания. Воспоминания о последних похождениях еще слишком свежи, чтобы не обращать на них внимания. Но эти желания никогда прежде не оказывались столь неистовыми, а потребность обладать женщиной – столь сильной.

Он может контролировать свои чувства. Он должен. Но почему? Она всего лишь женщина, как и любая другая. Нет, не любая. У нее мужское понятие о чести. Она заключила сделку и готова выполнять ее условия. Он мог положить ладонь на мягкие колечки волос, окружающие ее лоно, и погладить, как он гладил Селика. Он мог нажимать на тот тайный бугорок, пока она не застонет от наслаждения; он мог поставить ее на колени и заставить…

Заставить. Слово мгновенно остудило его. Только настоящий варвар может принудить женщину силой…

Он быстро разделся, задул свечу в медном подсвечнике, висящем на опоре шатра, и осторожно растянулся на подушках возле Тесс, стараясь не дотрагиваться до нее. Тяжесть в паху перешла в боль. Он лежал спиной к ней с бешено бьющимся сердцем.

Он сможет контролировать свои чувства. Он не грубый дикарь, чтобы заставлять…

Движение в подушках, запах лаванды и женщины достиг его ноздрей, и он попытался дышать не так глубоко, чтобы хоть как-то избавиться от его возбуждающего действия.

Затем он почувствовал прикосновение руки на своих волосах.

Каждый мускул его тела напрягся.

– Тесс?

Она что-то сонно пробормотала.

– Что, – мучительная дрожь прошла по его телу, когда кончики нежных пальцев задержались на его плечах, – что ты делаешь?

Она стянула узкую ленту с его волос и отбросила в сторону.

– Обязанность жены…

Она отвернулась, и вскоре ее ровное дыхание сказало ему, что она вновь погрузилась в сон.

Обязанность жены?

Гален мог бы посмеяться, если бы не чувства разочарования и безысходности, охватившие его. Показать бы ей, в чем на самом деле заключаются “обязанности жены”; как бы он хотел двигаться между ее ног, проникая все глубже и глубже; как бы он хотел устроить эту скачку верхом по пустыне… сжимать ее ягодицы ладонями, заставить ее почувствовать каждый дюйм его тела, как бы он хотел… – Гален огромным усилием воли прервал поток этих лихорадочных мыслей и разжал кулаки.

Он оставил в прошлом свои безумные дни и необузданные страсти. Он не может больше безрассудно предаваться порывам. Он должен думать, сдерживаться, ждать.

Боже мой, как же он страдал.

– Только закричи, и я располосую твой прелестный рот от уха до уха!

Гортанный резкий голос выдернул Тесс из сна.

Ее глаза раскрылись, но она увидела лишь очертания лица над собой в темноте шатра. И мерцание стали, прижатой к горлу. Она должна умереть. Это так несправедливо. Именно сейчас, когда жизнь становилась такой интересной.

– Где он?

Он говорил о Галене, поняла она с внезапным облегчением. Значит, он еще не убил ее шейха. Кинжал кольнул ее кожу, и она почувствовала, как по шее побежала теплая струйка.

–Где?

– Здесь! – Темная тень внезапно появилась за ее врагом, и она увидела сверкание стали, прижавшейся к глотке мужчины. – Отпусти ее, Тамир.

Мужчина замер.

– Я успею перерезать ей горло, прежде чем ты вздохнешь, Гален.

– Зачем утруждать себя? Ты не успеешь насладиться этой победой.

Мужчина помедлил, а затем, что выглядело совсем уж неправдоподобно, откинул голову и оглушительно расхохотался.