— Должно быть, в оружии есть что-то такое, что заставляет мужчин чувствовать себя очень крутыми. Поэтому ты сегодня так грубо со мной разговариваешь?

— Еще пять минут, и я уже не буду разговаривать грубо. Я буду грубо действовать. Интересно посмотреть, может, такой подход сработает лучше. — Он снова натянул наушники на ее уши.

Фила простонала, выпрямилась и подняла револьвер движением, которое ей казалось медленным и плавным. Она дважды выпалила в общем направлении мишени и опустила пистолет.

— Неплохо, — громко сказал Тек за ее спиной. — Все время немного уходит вправо и все еще пытается выстрелить слишком быстро, но уже начинает попадать в бумагу.

Фила сняла наушники и самодовольно улыбнулась.

— Вот спасибо, генерал Шерман. Как мило с вашей стороны подарить несколько добрых слов своим солдатам. Если бы я уделяла слишком много внимания замечаниям Ника, я впала бы в глубокую депрессию. За все утро он не сказал мне ничего хорошего.

— Тек относится к этому серьезно, — проговорил Ник. — И тебе лучше делать то же самое, Фила. Давай еще раз.

Несколько секунд Фила не обращала на него внимания, с некоторой завистью разглядывая розово-оранжевую гавайскую рубашку Шермана.

— Красивая рубашка, генерал.

Тек просиял.

— Я так и думал, что она вам понравится.

— Убери отсюда свою задницу, Фила, и встань на огневой рубеж, — приказал Ник. — Или я заставлю тебя это сделать.

— Ух. Прекрасный способ провести такое замечательное утро, — простонала женщина и принялась снова выполнять свое упражнение. Она не заметила, как подъехал «мерседес», но, выстрелив еще несколько раз и обернувшись в надежде услышать одобрение, она увидела, что к ним присоединился Рид.

— Она слишком торопится, — заявил Рид, приближаясь к небольшой компании на огневом рубеже. — Так же, как торопится, когда играет в гольф.

— Знаю. — Ник передал Филе еще патронов. — Я работаю над этой проблемой.

— Я не нуждаюсь в дополнительных зрителях, — сказала она в раздражении. — Мне и так трудно дается, когда на меня глазеют Ник и Тек.

— А зачем ты это делаешь, Фила? — поинтересовался Рид, поднимая «магнум — 357», который принес Тек. — Совершенно очевидно, что ты придерживаешься невысокого мнения об оружии вообще и не одобряешь людей, которые им владеют. Так какого же черта тебе самой так нужно оружие?

— У меня на то свои причины, — пробормотала Фила, не желая пересказывать всю историю для Рида и Тека.

— У нее некоторое время назад были неприятности с одним из владельцев детского приюта, — объяснил Ник, распечатывая очередную пачку патронов. — Негодяй набросился на нее с пистолетом, и это закончилось для него тюрьмой. И он выразил некоторые угрозы по поводу того, что сделает с ней, когда освободится.

— Вот черт, — произнес Тек с одновременно почтительным и встревоженным видом. — Он вас ранил?

— Нет, просто я испытала некоторое потрясение. Полиция появилась в считанные секунды. — Фила сосредоточилась на мишени.

Рид нахмурился, посмотрев на Филадельфию.

— Этот мерзавец угрожал расправиться с тобой, когда выйдет из тюрьмы?

— Я понимаю, что это звучит несколько мелодраматично, — проговорила она, рассматривая тяжелый пистолет в своих руках, — но, собственно говоря, я боюсь Элайи Сполдинга.

Рид взглянул на Ника поверх головы Филы.

— Ты навел справки?

— Нет еще, — ответил тот. — Но собираюсь это сделать. Ну ладно, попробуй еще раз и постарайся сделать это медленно и плавно, поняла?

Она встревоженно смотрела на него.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что собираешься навести справки? Какие справки?

— Не имеет значения. Перестань спорить и один раз в жизни постарайся сделать то, что тебе говорят.

— Я никогда не делаю то, что мне говорят, если могу этому сопротивляться, — высокомерно заявила Фила.

— Научишься, — спокойно заметил Ник.

— Кто знает? — добавил Тек. — Может, вы даже к этому привыкнете.

— Ни в коем случае, — возразила женщина. — В моих жилах течет ультралиберальная, антиавторитарная, анархистская кровь. Спросите у Рида.

— Если мы втроем будем на нее кричать, — спокойно сказал Рид, — она научится делать то, что ей говорят.

— Вчетвером, — произнес Дэррен, присоединяясь к компании.

С решительным выражением лица Фила оглядела этот круг мужчин и поняла, что находится в меньшинстве. Чувствуя себя по-прежнему воинственно настроенной, но временно подавленной, она снова повернулась к мишени.

Странно было ощущать, что все эти толпящиеся вокруг нее люди искренне озабочены тем, чтобы она действительно научилась обращаться с оружием. Она подумала об этом, поднимая пистолет. Уже долгое время никто не думал о ее личной безопасности и никто не чувствовал себя обязанным научить ее заботиться о себе в этом плане.

Непонятно, но впервые со времени смерти Крисси Фила не ощущала своего одиночества в этом мире.


Ник прибыл в Сиэтл в четыре часа дня. Этой поездкой он намеренно пошел на риск, как признался сам себе, паркуя свой «порше» на стоянке компании. Но весь проект зависел от таких рискованных шагов. Ему придется некоторое время ходить по краю пропасти, пока он не будет готов обрушить все в эту самую пропасть.

Он выключил двигатель и с минуту оставался за рулем, рассматривая нагромождение уродливых двух-и трехэтажных зданий, представляющих собой штаб-квартиру «Каслтон и Лайтфут».

В самом начале своей деятельности компания росла быстрыми скачками. Рид и Бэрк уделяли мало внимания таким излишествам, как единый дизайн офисного здания и производственных помещений. Бизнес расцветал, и у них не было времени наводить красоту.

Они приобрели строительную площадку на южной окраине Сиэтла и возвели самьш дешевые, но и самые удобные для работы здания. Вокруг них были беспорядочно разбросаны стоянки для автомашин. Давным-давно кто-то посадил несколько тощих кустов рядом со входами в здания в безуспешной попытке несколько смягчить суровый вид конструкций.

В облике штаб-квартиры «Каслтон и Лайтфут» не было ничего, что могло бы выиграть призы за архитектурный дизайн, но для служащих это было менее важным, чем тот факт, что за всю историю существования компании в ней не случалось увольнений. Работа была надежной и постоянной даже в самые худшие периоды циклически развивающейся, постоянно переживающей взлеты и падения аэрокосмической индустрии.

Компании удалось удержаться на плаву в тяжелое время и снова расцвести, когда окрепла экономика страны.

Бесспорно, «Каслтон и Лайтфут» добились феноменального успеха в период становления, когда компанией руководили Рид и Бэрк. Но, по мнению Ника, за последние несколько лет развитие несколько замедлилось. Компания уже не слишком быстро реагировала на новые рынки. Конкуренты наступали на пятки. И когда Ник получил мандат исполнительного директора, то немедленно принялся вносить изменения.

Он заключил контракты с несколькими новыми поставщиками, чья деятельность носила более современный характер, чем некоторых старых партнеров «Каслтон и Лайтфут». Он начал расширять связи компании на внешнем рынке, уделяя особое внимание странам Тихоокеанского региона. И также начал расширять производство, чтобы «Каслтон и Лайтфут» могла меньше зависеть от правительства.

Тогда Ник обнаружил, что в данном вопросе его взгляды идут вразрез со взглядами отца и Бэрка Каслтона. Им нравилось заниматься бизнесом в старой манере, что означало реализацию правительственных контрактов.

Ник был уверен, что передовая электроника и приборы имеют не меньшее применение в промышленности и в быту, чем в военном оборудовании. Но для Рида и Бэрка эти не правительственные ниши почти не имели значения, а были просто второстепенным занятием, в которое время от времени вовлекалась «Каслтон и Лайтфут».

Но Ник видел в этих нишах будущее компании и сосредоточил на их развитии большое количество ресурсов. Дэррен с одобрением отнесся к новым идеям, но Лайтфуту приходилось постоянно преодолевать сопротивление своего отца и Бэрка.

Пока Ник парковал «порше», ему пришло в голову, что, если бы в то время, когда он сражался с отцом и Бэрком, на его стороне была Фила, он, вероятно, выиграл бы эту войну.

Выходя из машины, он на мгновение улыбнулся. Было очевидно, что Филадельфия безупречно верна тем, кому дарит свою дружбу или любовь. Она поддерживала бы своего мужа до конца, в отличие от Хилари, которая использовала любую возможность, чтобы подорвать позиции Ника. В своей жизни Ник совершил несколько ошибок, но теперь готов был признать, что его женитьба самая дорогостоящая из них.

Он шагал мимо рядов автомобилей на широкой автостоянке, пока не приблизился к зданию, в котором находились офисы руководства. Открыл стеклянные двери и оглянулся с чувством хозяина, которое никогда не мог в себе подавить. Прошло три года с тех пор, как он последний раз был в вестибюле, но за это время чувства» что (c)и имеет право находиться здесь, что это его место, нисколько не потускнело.

Работая в сфере бизнеса, он занимался всем: от очистки мусорных корзин до заключения многомиллионных контрактов. Он знал «Каслтон и Лайт-фут» снизу доверху, и половина компании принадлежала ему.

Лайтфутовская часть «Каслтон и Лайтфут» представляла собой его законное наследство. Три года назад он приказал себе забыть об этом, но сейчас, снова открыв входную дверь, понял, что очень скоро потребует его назад.

Секретарша была новой, худенькой и пугающе молодой. Она выглядела так, как будто проходила стажировку за прилцвком парфюмерного магазина: безупречная кожа, безупречные волосы, безупречный макияж.

На табличке с именем значилось: Рита Дакетт. Ник поинтересовался про себя, куда делась мисс Оксберри, которая была лет на тридцать старше, с седыми волосами и способная дать отпор целому батальону пронырливых правительственных бюрократов.

— Чем могу вам помочь, сэр? — спросила мисс Дакетт с улыбкой, подразумевавшей, что Ник, вероятно, ошибся зданием.