С высоты она могла видеть войска, и ее тело затрепетало. Знамена развевались на ветру; конский топот походил на барабанный бой, сотрясавший землю. Норвежские боевые трубы звучали, и боевые возгласы мужчин поднимались в воздухе, как прекрасная и беспощадная музыка. Кони, тысячи коней на горизонте мчались, пока она могла видеть их. Флаги Аэда Финнлайта наплывали с юга, Ниалла из Улстера — с севера, и с востока — огромный флаг Волка, Белого Олафа из Дублина.

В центре, даже с такого расстояния, она смогла разглядеть Волка. Его волосы, как золотой ореол, делали его заметным; он был един со своим могучим черным конем, выделяясь из всех и ростом, и величием. Его темно-малиновый плащ вспыхивал на фоне синего морозного неба.

Он пришел за ней! Так часто она говорила себе, что кровопролития должны закончиться…

Но сейчас, когда он был здесь, Эрин переполняла радость. Он следовал за ними все то время, что она надеялась и молилась.

Эрин рассмеялась и повернулась к Фриггиду.

— Он пришел, датчанин! Повелитель Волков скачет, чтобы сразить тебя.

Она не могла сдержать слез счастья и гордости. Она думала, что скоро умрет, очень возможно, что Фриггид убьет ее сейчас. Но это не имело значения. Он мог убить ее, но он не мог забрать у нее любовь и уничтожить то, что было. Где-то в Дублине жил ее сын, неопровержимое подтверждение ее триумфа, потому что Олаф пришел за ней. Величественное зрелище золотой силы, он с грохотом мчался вниз, к укреплениям и деревянным воротам датской крепости. Такой высокий и такой гордый в своем темно-малиновом плаще.

Фриггид схватил ее за руку.

— Итак, он едет, не правда ли? Волк в безвыходном положении. Это не предвещает ничего хорошего для тебя, моя принцесса. Он никогда не завладеет тобой снова, Он уже больше ничем не будет владеть в Ирландии. Сегодня он умрет.

Он больно дернул ее за руку от злости, но Эрин все еще смеялась.

— Он не умрет, Фриггид. Если ты настолько глуп, чтобы противостоять ему, он раскроит тебя на куски. Это ты умрешь сегодня.

Лицо Фриггида исказилось в безобразной улыбке.

— Будь что будет, принцесса, но ты никогда не коснешься его снова. Один из вас умрет.

Их ненавидящие взгляды скрестились, и потом он заломил руку ей за спину и потащил со скал.

— Смелые слова для ирландской девушки, которую я держу в своей власти, — напомнил он ей. Она пыталась бороться, но боль была невыносима. Враг будет, она абсолютно уверена, выкручивать ее руку, пока не вывихнет совсем. Все же она постоянно сопротивлялась, пока он толкал и тащил ее по неровной тропе. Она падала и ударялась несколько раз о землю, пока они пробирались по извилистой тропинке вниз.

— Передвигайся, принцесса, — предупредил он ее с рычанием, когда она, лежа на земле, с трудом хватала ртом воздух. Она ушибла плечо о камни. — Я не хочу, чтобы ты потеряла сознание, прежде чем мы дойдем.

Сжав зубы, Эрин поднялась. Казалось, они будут идти вечно. Наконец они достигли подножия скалы.

Неожиданное нападение викингов привело датчан в смятение. Один из взволнованных людей Фриггида подбежал к своему вождю.

— Они атакуют прямо в ворота! — известил он.

— Ну и что? — крикнул Фриггид. — Ты явился ко мне, как старуха! — Он фыркнул от отвращения. — Иди гуда и командуй войсками! Посмотри на ворота — они не могут сломить ворота.

— Волк пришел не один. Там норвежцы, войска из Улстера, Тары. Мы будем сражаться с целой Эйре, половиной королевства… Аэд Финнлайт…

— Меня не волнует, с кем мы будем сражаться! Я всегда сражался с этими людьми! Иди на свое место! Что это такое? Датчанин струсил, потому что Волк вернулся? Волк не бог, он смертный человек, и он истечет кровью сегодня же.

Посмотрев на взбешенное лицо своего предводителя, мужчина поспешил выполнять приказ, выкрикивая, в свою очередь, команды воинам. Все еще не понимая, куда ее тащат, Эрин крепко сжимала зубы.

— Пошли, моя принцесса, — усмехнулся Кривоногий. — Я не хочу, чтобы ты пропустила какой-нибудь момент из предстоящей резни. У меня есть хороший наблюдательный пункт для тебя!

И снова быстро потащил ее по дороге.

Мужчины неловко хватали оружие, становились в шеренги, готовили катапульты для сбрасывания горящего масла через стены. Стрелки собрались на возвышенности.

По-прежнему грохот сотрясал землю. Тысяча барабанов не могли бы звучать более громко. Эрин больше не видела знамен, но она слышала звуки боевых труб. и доносившиеся до ее ушей, устрашающие и мелодичные одновременно, боевые возгласы людей Олафа.

— Пошли! — крикнул Фриггид, перекрывая шум.

Эрин кричала, спотыкаясь, но Фриггид тащил ее беспощадно. Через минуту она увидела деревянное возвышение на дальнем поле.

Эрин смотрела на сооружение с ужасом. Они прошли через низкие бревенчатые ворота и остановились на наклонной плоскости, которая вела к столбу для пыток. Эрин испугалась, когда поняла, что он намеревается привязать ее, и стала отчаянно бороться с ним на деревянном помосте. Она уже почти вырвалась, но он схватил ее за край рубахи, и Эрин повалилась назад. Он рывком поставил ее на ноги и сильно ударил по лицу. У нее закружилась голова, и она ощутила привкус крови.

— Без шуток, принцесса, или ты умрешь сейчас и не увидишь такого великолепного зрелища. А мне доставило много хлопот приготовить его для тебя.

Эрин ничего не ответила. Слезы застилали ей глаза, даже смерть казалась благом. Она не могла выносить прикосновений ненавистного Фриггида.

Он обвил ее рукой за талию и вытащил на площадку. У Эрин по-прежнему кружилась голова, она едва держалась на ногах. У нее вырвался крик, когда он поднял ее руки за запястья высоко над головой и закрепил их крепкой веревкой. Он затянул веревку так сильно, что женщина почувствовала покалывание в руках, кровь почти не доходила до них.

Его стриженная борода приблизилась очень близко к ее лицу, губы касались ее уха, когда он зашептал:

— Волк-дурак, что пошел против меня сегодня. Дурак, что пришел из-за женщины. Но, возможно, вы пропутешествуете в Валгаллу вместе.

Она попыталась улыбнуться, но только выше подняла подбородок.

— Храбрые речи для мужчины, который привязывает женщину к столбу, Фриггид Кривоногий. Храбрые речи для труса, который не встретится с Волком в рукопашной схватке один на один. Это потому что он сильнее, Фриггид, и потому что ты трус…

Фриггид прервал ее еще одним ударом по щеке. Она осела у столба, не упав на землю только лишь потому, что крепко была привязана.

— Молчать, принцесса, если не хочешь, чтобы я перерезал тебе глотку.

Эрин сглотнула, пытаясь подавить боль и подступавшую тошноту. Площадка закружилась у нее под ногами, а потом все снова начало принимать привычные очертания.

Она подняла голову.

— Умру я или нет, Фриггид, это не имеет значения. Ты не сможешь победить Норвежского Волка. Так же как ты никогда не победишь эту землю. Волк будет владеть Дублином, пока твой прах не развеет ветер…

— Это будет для тебя большим утешением, которое ты унесешь в могилу. Если бы ты не ошибалась. Ты умрешь, но сначала тебе доведется увидеть, как умрет Волк. Ты, я надеюсь, оценишь то потрясающее зрелище, которое я приготовил для тебя.

Она подняла глаза. Помост был установлен на небольшом холме; маленький бревенчатый забор окружал его на высоте полутора метров, а подъем, ведущий на платформу, возвышался над человеческими головами. Она могла видеть, что творится за лагерем и укреплениями: поля за защитными заборами датчан, войска, которые продолжали рваться в ворота.

Снова Эрин увидела могучего черного коня, который все приближался и приближался… И она увидела летящего к ней Олафа.

На мгновение она закрыла глаза. Он пришел, потому что любит ее? Потому что понял, что она нужна ему? Или потому что он был викингом, а она — его собственностью, и он не позволит ни одному человеку взять то, что принадлежит ему? Или потому что он ненавидит Фриггида сильнее, чем мог когда-нибудь полюбить ее; потому что он должен отомстить за Гренилде?

Это было не важно в такой решающий момент. Она могла закрыть глаза, но не могла уйти от шума разрастающейся битвы, боевые крики норвежцев и ирландцев перемешались и звучали, как песня, которая взвивалась вместе со звуками труб. и раскатами барабанного боя.

«Будь осторожен, моя любовь», — думала она, и снова открыла глаза. Поля заполнены скачущими лошадьми. Ее муж, ее отец, ее кузен, ее брат… Лучшее, что есть у Ирландии. Она отдала себя за свою землю, но сейчас люди этой земли поднялись храбро, чтобы защитить саму Эрин.

— Я иду к войскам, моя Эрин, — усмехнулся Фриггид. Она смотрела, не мигая, в его темные жестокие глаза.

— Ты будешь гореть в аду, Фриггид. Когда ты умрешь, ты не увидишь Валгаллы.

— Может, я и узнаю, что такое гореть в аду, Эрин, а ты узнаешь, что такое гореть на земле.

Он поклонился низко и ушел.

Она не поняла его намека; ее это не волновало. Она смотрела снова на поле битвы. Воины не замедлили темпа, когда приблизились к деревянной стене. Первые катапульты были взведены, и вопль ужаса вырвался из горла Эрин, когда веревки оказались перерубленными боевыми топорами и кипящее масло полетело через стену.

Она опять закрыла глаза, когда услышала страшные крики людей и лошадей. Стрелки, расположившиеся на валах, выпустили дождь горящих стрел на приближающихся воинов.

— О Боже! — закричала она в ужасе, когда глубокие тыквенные бутыли катапульт были наполнены снова. Она бешено пыталась справиться с ремнями, которые связывали ее запястья, но от ее попыток узлы только затягивались крепче. Она закрыла глаза, надеясь, что таким образом она не увидит полета кипящего масла.

Но ее глаза открылись, когда до нее донесся странный звук-показалось, что раскалывается земля. Она была изумлена: датская стена стала оседать.

Первым она увидела Олафа и почувствовала, будто ее сердце и весь мир замерли вместе со временем. Копыта черного коня ударялись в деревянные ворота, и те раскалывались под его тяжестью. Конь несся по воздуху вместе со своим седоком. Олаф во главе войск, его плащ и золотые волосы разметались с устрашающей величественностью, в чертах его лица видна непобедимость и беспощадность, его могучий меч вспыхивал и мерцал на солнце, когда он поднимал его высоко, и от его боевого клича-волчьего воя, в котором слышались гнев и жажда отмщения-раскалывалось небо. Он был великолепен. Он был все еще очень далеко, но все же Эрин верила, что он видит ее. Она была уверена, что видит синий ледяной огонь в его глазах, который был глубже океана, шире неба, и проникал прямо ей в сердце.