— Странно, — произнес он, — что ты меня об этом спрашиваешь. Было время, ирландка, когда ты обошлась со мной гораздо хуже… И ты продолжаешь вынашивать планы, как бы прикончить меня. Пусть это только мечты. Но я не собираюсь мстить тебе, я верю, что будет лучше для тебя, если ты побыстрее поймешь, что все равно не сможешь обхитрить и победить меня. У меня нет времени на шутки. Есть люди, которым не по душе наш союз. Дублин и ирландские города будут подвергаться набегам тех, чья вера не такая, как у твоего отца, и не такая, как у меня. Будет много боев, потом придется восстанавливать города. Ты должна понять, что, если будешь перечить мне, с тобой будет другой разговор. — Он замолк на минуту, но она не отвечала. — Я прикажу слугам приготовить ванну для тебя.

— Моя сестра… — начала Эрин.

— Ты увидишь свою сестру позже, — перебил он:

— Я пришлю к тебе девушку, которая, я уверен, тебе понравится.

Эрин слышала, как закрылась за ним дверь, но продолжала смотреть отсутствующим взглядом в окно, чувствуя попеременно то отчаяние, которое грозило задушить ее, то ярость, вызванную бессилием перед врагом, преследовавшим ее насмешками, желающим показать, кто здесь хозяин. И она хотела, чтобы он не казался ей одновременно таким умным, ловким, властным и красивым. Было бы легче ненавидеть его, если бы он не был так уверен, что не убил ни одной женщины.

Раздался стук в дверь.

Эрин рассеянно произнесла:

— Войдите.

Она размышляла, как сложится ее жизнь и чем она будет заниматься в этом норвежском замке.

Эрин залилась румянцем, когда вспомнила, что ее платье мало что прикрывает, но Риг занялся своими обязанностями, наблюдая за вносом чана для нее. Когда комната опустела, Риг, улыбаясь и покачиваясь, мягко сказал:

— Если тебе что-нибудь понадобится, моя леди, позови меня. Хорошо?

— Хорошо, Риг, — сказала мягко Эрин. — Спасибо.

Она улыбалась маленькому человечку, не сознавая еще, что приобрела первого верного друга в Дублине. Он заглянул в ее прекрасные глаза, заметил страдальческую добрую улыбку. Он был очарован ею. «Олаф — счастливчик, — подумал Риг. — Он женился по договору, но неожиданно получил прекрасную жемчужину».

— Твоя служанка идет, — прошептал Риг, внезапно покраснев от удовольствия при виде ее улыбки. Раскланявшись, он закрыл за собой дверь.

Эрин вдруг почувствовала, что у нее раскалывается от боли голова. Слишком много событий за такое короткое время.

Она осталась одна, смутно надеясь, что когда-нибудь она победит того самого мужчину, во власти которого теперь находится. Мужчину, которого она не слишком интересует, но который желает поставить ее на место.

Слава Богу, что это единственное его желание. Жар распространился по всему ее телу. В конце концов, ее не заставляли удовлетворять его. Это бы полностью выбило ее из колеи.

Если бы она не пренебрегла безрассудно тем шансом! Она бы вышла замуж за Феннена. И в этом случае она наслаждалась бы запахом его плоти, ощущением его крепкого сильного мужского тела.

Эрин закрыла глаза, мучительно сознавая, что Феннен никогда не заставлял ее дрожать, как этот человек. Поцелуй ее ирландского жениха оставлял в ней слабое любопытство, а не трепет, как это случалось от приближения золотого викинга.

«Это потому, что я так ненавижу его, поэтому я и становлюсь такой беспомощной, когда он рядом, — думала она в безысходности. — Он вызывает дрожь внутри меня, я дрожу от страха и ужаса».

Но было много того, что она отказывалась понимать. Даже несмотря на ее ненависть и нежелание выполнять его приказы, ее пальцы жаждали прикосновения к его прекрасной бронзовой коже.

Она изумлялась, глядя на мужчину, который предпочел оставить ее одну. Конечно, он не испытывает к ней любви, но ей думалось, что он захочет удовлетворить потребность, которая, как она знала, время от времени дает себя знать в каждом мужчине.

Эрин закрыла лицо руками. Конечно, это очевидно; Действительно, она не могла совсем не вызывать в нем желания — и он знал к тому же, что ирландский король предоставил ему чистую и неискушенную в делах любви девушку. Должно быть, где-то здесь есть женщина, возможно, в его резиденции, которая не такая бесталанная, не считает его врагом и удовлетворяет великого Повелителя Волков. «Отлично! — сказала она себе. — Пусть он развлекается со своей шлюхой или шлюхами, а меня оставит в покое». Сейчас она ненавидела его больше, чем когда-либо. Возможно, ей удастся найти способ убежать.

Эрин разрыдалась. Убежать… Куда? Она не могла пойти домой. Отец сам отдал ее в руки Волка… ее отец, которого она почитала всю жизнь. Она была очень зла на него, но боль перевешивала гнев. Она хотела снова увидеть его. Они так мрачно расстались. Она хотела жить в доме отца, как ребенок. Закрыв глаза, Эрин подумала о матери. Вероятно, Маэве ничего не знала. Если бы она могла увидеть мать, ощутить ее нежную ласку.

Когда Эрин подумала о Беде, она глубоко вздохнула. Ей захотелось удушить сестру, которая предала ее.

Головная боль усилилась. Теперь она королева Дублина, очевидно, от нее ждут исполнения каких-то обязанностей. Будут ли норвежцы уважать ирландскую королеву? Или все узнают, что она просто была предметом договора, игрушкой для короля, если ему захочется поиздеваться?

Она легла в воду, завязала волосы узлом на затылке и закрыла глаза. «Примирись с обстоятельствами, — говорил ей внутренний голос. — Заставь себя не думать об этом, иначе сойдешь с ума».

Послышался стук. Эрин услышала скрип двери и открыла глаза. Взглянула на милое, улыбающееся лицо женщины, которая вошла в комнату, и ее глаза в изумлении раскрылись. Вошедшая женщина доброжелательно улыбалась. Она выглядела здоровой, отдохнувшей и счастливой. Очень счастливой. Эрин выдавила удивленно:

— Мойра?!

ГЛАВА 11

— Я рада, что ты помнишь меня, Эрин.

— Помню ли я?.. — Сколько раз, закрывая глаза, Эрин слышала крики Мойры, но она не стала говорить об этом.

— Конечно, я помню тебя, Мойра!

Улыбка Мойры стала еще добрее.

— Сначала было не слишком хорошо, но теперь, как ты видишь, все в порядке, — сказала она спокойно.

Эрин хотела о многом рассказать, но не могла открыть рта. Она не могла справиться с шоком.

— Я была очень больна, — продолжала Мойра, подойдя к красивому сундуку у кровати, — но обо мне позаботилась сама Гренилде.

— Гренилде?

Мойра поколебалась, ее милые серые глаза вспыхнули на мгновение.

— Леди моего лорда Олафа, — сказала она тихо. — Она уже умерла… — Мойра передернула плечами и принялась что-то разыскивать в сундуке. — С тех пор я живу с Сигурдом, главным советником лорда Олафа, и я нахожу свою жизнь замечательной.

Она выбрала платье и положила его на кровать, потом принесла Эрин полотенце.

— Тебе понравится в Дублине, Эрин. Здесь всегда такое оживление! Школяры, аптекари, коробейники, монахи — все они приходят в Дублин.

Мойра подала полотенце. Эрин, все еще потрясенная, машинально приняла его.

— Замечательно, что король Дублина женился на ирландке, — сказала Мойра. — Всех здешних ирландцев это еще больше свяжет с норвежцами… Мы здесь совсем не страдаем, — добавила она быстро. — Олаф — очень справедливый человек. Но иногда его суждения странны. Мудрость, но не от сердца. Ты можешь стать его сердцем, Эрин.

Эрин опустила глаза. Его сердцем! Она не хотела разочаровывать Мойру, но глубоко сомневалась, что когда-нибудь тронет сердце Волка.

Она все еще не могла говорить. Мойра продолжала болтать, и это постепенно вернуло Эрин равновесие.

— Я выбрала светло-лиловое белье. Тебе подойдет?

Эрин кивнула. Она стояла неподвижно, ошеломленная, пока Мойра помогала ей одеваться.

— У тебя такие красивые волосы. Мне нравится помогать тебе одеваться.

— Мойра, — оправилась наконец от шока Эрин, — тебе не надо прислуживать мне, я сама могу позаботиться о себе…

Мойра засмеялась, и ее смех был похож на журчание ручейка. Эрин не могла поверить, что Мойра так счастлива.

— Я рада, что помогаю тебе, Эрин! Как будто у меня появилась маленькая сестренка. Садись, я расчешу тебе волосы.

Эрин покорно села, задумалась на некоторое время, потом обернулась.

— Мойра! Как ты можешь быть такой веселой… такой… как ты смогла забыть… простить?..

Вновь Мойра легко улыбнулась.

— Сначала я просто хотела выжить, и я выжила. Потом меня хорошо лечили. Я живу среди этих людей уже три года. У меня есть хорошая еда, хорошая одежда. И я… благодарна лорду Олафу, я полюбила многих здешних жителей. Эрин, есть вещи, которые нельзя изменить. Олаф взял Дублин, и он останется здесь. Как рожь в поле гнется под ветром, так и мы должны смириться, когда ничего не можем изменить.

Эрин отвернулась от Мойры.

Мойра снова нерешительно заговорила.

— Пожалуйста, Эрин, прими все как есть. Если ты попытаешься убежать от законного мужа, ты нарушишь договор отца. Викинги будут унижены, потребуют возмездия, снова начнутся войны.

Мойра замолчала.

Эрин закрыла глаза, борясь со слезами. Мойра была права, она не могла убежать.

Это было так больно сознавать. Сама жизнь насмехалась над ней. Казалось, что все вокруг померкло, так велико было ее отчаяние. Она открыла глаза.

— Не беспокойся, Мойра, — сказала она тихо. — Я не убегу.

Движения гребня по волосам были приятны.

— Ты увидишь, что жизнь здесь очень похожа на жизнь в Таре. Большинство норвежских женщин добры. Мы занимаемся рукоделием в прелестных, залитых солнцем комнатах, как и в Грианане. Тебе найдется дело, Эрин. На ночь надо готовить много еды, и всех едоков обносить строго по чину, а скоро еще прибудут ирландские лорды.

Эрин потерла лоб. Если она не сможет избежать унижений, которые последовали после женитьбы, она должна, как и Мойра, принять все как есть, стараясь быть выше. Она приложит все усилия, чтобы быть не только безупречной королевой. Она будет находить отраду, помогая своему народу, и станет держаться в стороне от мужа. Он заявил, что не хочет, чтобы она страдала. Он обещал оставить ее в покое, если она не будет так досаждать. Эрин увернулась от рук Мойры и подняла голову.