Наученная опытом, она отстранилась и уперлась руками ему в грудь. Поскольку он приподнял ее в своих объятиях, она постаралась как можно скорее почувствовать твердую землю под ногами. И лишь тогда открыла глаза и с облегчением вздохнула. Кит снова принадлежала самой себе.

– Вы вполне оправдали свою репутацию, не так ли? – сказала она и улыбкой постаралась смягчить резкость слов, которые первыми пришли ей на ум, возможно, неудачно.

– Какую репутацию? – Рука Джона скользнула на ее талию. Он все еще не хотел отпускать ее, сам несколько этим озадаченный. Да, она вызывающе привлекательна, но все же откуда такое влечение к ней? Это совсем не входило в его планы. Он даже не был уверен, что она именно то, что ему нужно. Он отступил назад и отпустил ее.

– Репутацию сердцееда, конечно.

Банально. Экран сделал из него подобного героя. После катастрофически неудачного брака и нескольких любовных увлечений его настоящий образ прочно слился в общественном мнении с его героями на экране. У него были женщины, и, возможно, много, но большинство их, как он понял, ничего не требовали от него. Им достаточно было славы от кратковременной близости со знаменитой звездой экрана. Он не понимал этого и предпочитал не задумываться над этим.

– Вы, разумеется, осведомлены о том, сколько у меня было романов с женщинами, с которыми я перекинулся лишь парой слов, или с теми, которых я вообще никогда не знал и не видел?

– Представляю, – шутливо улыбнулась Кит. – Кажется, все знаменитости должны отличаться повышенной сексуальной озабоченностью, не так ли? Это как бы их амплуа.

– Может быть.

– Кстати, о деле. Мне кажется, вам пора на студию.

Он с удивлением посмотрел на часы.

– Лучше подбросьте меня в отель «Биверли Уилшайр». У меня встреча на теннисном корте через час, а мне еще надо переодеться.

– Вы живете в отеле? – В глазах Кит было нескрываемое любопытство. Она взяла в руки картонку.

– У меня там постоянный номер. Собственно, я там живу, – сказал он, следуя за ней.

– У вас нет собственного дома в Беверли-Хиллз?

Ей казалось, что после бездомного детства он первым делом купит себе дом. Она бы обязательно это сделала, ибо всегда мечтала о доме, семье, детях. Когда-нибудь. Но в свои тридцать два года она, кажется, дальше от этого, чем когда-либо.

– Зачем он мне? – забираясь в машину тем же путем, что и вышел, сказал он небрежно. – В отеле мне очень удобно, никто не беспокоит, горничная и слуги есть, и все удобства тоже.

– Да, это верно.

Но она не могла поверить, что все это может заменить человеку дом.

– К тому же там я не так досягаем для бульварных репортеров.

– Охотно верю. – Она одарила его легкой улыбкой и повернула ключ зажигания. – Я слышала, что право сфотографировать вас стоит тридцать тысяч долларов.

– Все зависит от того, с кем я и достаточно ли мы одеты.

Джон с удовольствием слушал заразительный смех Кит.

Дорога к отелю показалась удивительно короткой, поэтому, когда Кит, въехав в чугунные ворота, подвезла его прямо к дверям, он не поверил, что надо выходить.

– Поужинаем сегодня? – спросил он, нагнувшись к ней.

– Не могу, мне очень жаль, – ответила Кит, и ее улыбка подтвердила, что она искренне сожалеет. – У меня вечер занят.

– А нельзя отменить?

Кит покачала головой.

– Я не люблю не выполнять обещания.

Неприятно удивленный ее словами, Джон расценил это как намек на его вероломство.

– Я думал, вы хотите получить роль.

Сказав это, он тут же понял, что совершил ошибку. Он сам не знал, зачем сделал это. Неужели, чтобы испытать, столь ли она добродетельна?

Кит холодно посмотрела на него.

– Я очень хочу получить эту роль и знаю, что справлюсь с ней лучше других. Это все.

Она перевела рычаг скорости.

– Я пошутил. Согласен, это была дурная шутка.

– Очень дурная.

Кит все еще не трогалась с места, хотя ее нога лежала на педали.

– Нет, вы не шутили, Джон Ти. Отнюдь нет. Если бы ваши слова возымели действие, вы воспользовались бы этим.

Это было вызовом его искренности.

– Возможно. Я сожалею.

– Почему? Не потому ли, что ничего не вышло? – Кит вздохнула и грустно улыбнулась. – Не понимаю, почему я испытываю к вам симпатию, Джон. Вы, очевидно, не всегда бываете хорошим человеком, но могли бы, если бы захотели. – Она включила зажигание. – Сообщите моему импресарио, когда мне явиться на пробные съемки.

Кит уехала.

Съемки прошли удачно. Даже более того. На просмотре проб присутствовал сам Лесситер. Джон сидел, глубоко утонув в кресле. Дым его сигареты вился в луче прожектора. На ряд впереди сидел Лесситер, позади – Нолан.

Джону следовало бы следить за выражением лица Лесситера, но он смотрел на экран. Грим скрыл веснушки на носу Кит и усилил синий блеск ее глаз. Золотистые волосы, шифоновый пеньюар цвета лаванды, позволявший угадывать очертания стройной фигуры, делали ее внешне во всем похожей на Иден, какой ее задумал Чип. В этих кадрах только она всецело привлекала внимание. Джон это почувствовал.

Нолан, нагнувшись к нему, шепнул:

– Посмотри, как ее любит Камера.

В этом зале, подумал Джон, происходит нечто таинственное, магическое. Он видел на экране не просто слаженную игру двух актеров, но необъяснимую связь, возникающую между ними на глазах у зрителей.

Его роль требовала, чтобы он был груб, и он был таким. Но, вспомнив, как после недолгого сопротивления она обмякла в его объятьях, он вдруг почувствовал странное волнение.

На экране замелькали титры концовки, пленка кончилась.

– Спасибо, Джонси, – крикнул Нолан механику.

Экран погас, в зале зажегся свет. Джон хотел затянуться сигаретой, но увидел, что держит в пальцах погасший окурок. Он бросил его в пепельницу, стоявшую на полу у кресла.

– Она хороша, – заметил Лесситер со своего места, все еще глядя на погасший экран.

– Она более чем хороша, – возразил Джон. – Она настоящая Иден.

– Кто она? – быстро спросил Лесситер, обернувшись.

– Ее зовут Кит Мастерс.

Джон раскурил новую сигарету, не замечая недовольства Лесситера. Это было ему просто необходимо.

– Никогда не слышал этого имени. Где она снималась?

– В последние три года в мыльных операх на ТВ, – подсказал Нолан.

Лесситер помолчал, раздумывая, а затем кивнул.

– Что ж, они дали нам немало звезд, – согласился он. – У нее есть имя на ТВ?

– Практически нет. Она не играла главные роли.

– Плохо, – заключил Лесситер и встал, давая понять, что разговор окончен.

Встал и Джон.

– Она как никто подходит на эту роль, Джи Ди.

– Тернер подходит больше. У нее имя.

Кажется, Лесситер не собирался выслушивать возражения.

– Вам нужно имя, шеф, – вмешался Нолан. – Оно у нее будет еще до того, как закончатся съемки.

– И как ты собираешься это сделать?

– Как обычно, есть старый добрый способ, – улыбнулся Нолан. – Реклама. «Кит Мастерс – восходящая звезда. Джон Тревис и Кит Мастерс. Новая любовь Джона Тревиса...» Черт побери, Джи Ди, она сама из Аспена, выросла в тех местах, где будут вестись съемки! Для зрителей это что-то да значит. Мы можем отлично использовать их интерес к новой звезде, а также к ее первому фильму.

– Массированная атака на общественное мнение. Понимаю. – Лесситер опять задумался. – Мы давно этим не занимались, пора бы попробовать. Чем черт не шутит.

– Если, конечно, умело взяться за это, – поддержал его Нолан и умолк. Он не хотел слишком сильно давить на хозяина киностудии «Олимпик».

– У тебя есть на примете кто-нибудь, кому можно поручить это?

Нолан пожал плечами.

– Лучше рекламного агентства Дэвиса и Дана не придумаешь.

– И дороже тоже, не так ли? – Лесситер вопросительно поднял брови.

– Вспомните о гонораре, который пришлось бы заплатить Тернер. Мы сэкономим на Кит Мастерс. Ее агент много не запросит. Думаю, обойдемся пятьюдесятью миллионами долларов. Может, даже меньше.

Лесситер опять задумался, глядя на пустой экран.

– Она действительно хороша. Знаешь... – он повернулся к Джону, – пожалуй, она может украсть у тебя зрительский интерес к фильму, как украла эту сцену, – закончил он с улыбкой.

Джон тоже улыбнулся, хотя эти слова его задели.

– Что ж, в добрый час, если ей это удастся.

Он знал одно: это должен быть его фильм. Он мог бы разделить с кем-либо славу, но не мог позволить, чтобы ее у него украли.

– Ну этого не произойдет, – успокоил всех благоразумный Нолан. – Фильм бесспорно сделает Кит Мастерс звездой, а Джону принесет «Оскара». – Он внимательно и долго посмотрел на Джона. – Я следил за вами в этой сцене. Там было все – гнев, смятение, страсть, недоверие. Ты превзошел себя, мой друг.

Джон не сомневался в том, что Нолан искренен. В их дружбе они больше всего ценили эту сторону и никогда не лукавили друг с другом. Однако высокая оценка Нолана несколько смутила Джона, и он постарался сделать вид, что воспринял все как шутку.

– Как сказал бы бессмертный Дюк: «Это будет великий день». – Джон отлично знал, что его прежние фильмы не тянули на награду. – Впрочем...

– Что «впрочем»? – добродушно улыбнулся Нолан. – Да ты бы все отдал за золотую статуэтку, ведь сам это знаешь.

Джон хотел было возразить, убедить друга, что награда ему безразлична, а важно создать хороший, увлекательный фильм, который бы дал сборы и долго не сходил с экранов, этого ему было бы вполне достаточно. Однако он знал, что ему действительно чертовски хочется получить «Оскара».

– Роль может принести тебе награду, Джон, – как бы прочтя его мысли, произнес Лесситер и добавил: – Жаль только, что у тебя не тот режиссер.

Джон слышал, как в это время Чип спорил с Эйбом.

– Я не собираюсь проводить озвучение на студии. В таком фильме, как «Белая ложь», звук должен записываться на месте съемок. Полностью, – сердито убеждал он Эйба. – Так же, как можно создать декорации любой местности, но только не Аспена.