Позже. Не сейчас».

— Неужели всем приходится так трудно после грехопадения? — язвительно спросила Верити. Похоже, к ней уже вернулась обычная самоуверенность.

— Хочешь сказать, что я не сумел превратить твой первый раз в ожившую сказку? — поморщился Джонас. — Сам знаю. Я очень спешил, я был груб с тобой… Просто у меня слишком давно не было женщины и, наверное… Впрочем, все это не важно. Поверь, что я все понимаю.

Верити так резко вскинула голову, что едва не сломала челюсть своему любовнику. В темноте глаза ее казались огромными, бездонными и прекрасными.

— Не думай так, Джонас! Нет, все это показалось мне очень… — Она помолчала, подыскивая нужное слово. — ..очень интересным.

— Вот как?! — вытаращил глаза Джонас. Он хотел было обидеться, но здоровое чувство юмора вовремя пришло ему на помощь. Джонас крепко прижал к себе свою партнершу, улыбнулся:

— Вот она, моя Верити, рекомендую! Сама Откровенность! Премного вам благодарен! Вы знаете, как подстегнуть мужское самолюбие!

— Но, Джонас… — неуверенно начала Верити.

— Что такое, радость моя?

— Согласись, твой рассказ все-таки очень не правдоподобный. Уж не знаю, как там было в эпоху Возрождения, но в наши дни мужчины не совершают таких неожиданных поступков… А тут еще отец свалился как снег на голову. Короче говоря, мне нужно все обдумать.

Джонас застыл. Ему совсем не улыбалось дать Верити время на раздумья. Мало ли что придет в голову! С другой стороны, ему, похоже, ничего не оставалось, как подчиниться.

— Утро вечера мудренее, — все-таки рискнул он. Нащупал под простыней грудь Верити. Коснулся пальцем ее соска и ощутил, как тот моментально затвердел от этой ласки. — У нас будет уйма времени, — прошептал он, чувствуя огонь, разливающийся по телу. Слишком нежна, слишком прекрасна была лежащая рядом с ним женщина. Слишком сексуальна. И она принадлежала ему, Джонасу! Ему сказочно повезло. Впервые за эти пять лет судьба вспомнила о нем!

— Джонас…

— На этот раз все будет хорошо, — поклялся он. — Мы не станем спешить. Клянусь, я больше не сделаю тебе больно, вот увидишь!

— Джонас, мне кажется, тебе лучше уйти.

Он даже вздрогнул, пораженный:

— Уйти?

Верити резко отодвинулась от него и встала, стыдливо завернувшись в простыню.

— Я не понимаю, что происходит, Джонас. Мне нужно подумать, ты слышал?

— Оставь размышления до завтра, — попытался отговорить ее Джонас.

Верити мрачно усмехнулась:

— Типично мужской совет. Этой ночью я и без того слишком многое себе позволила. Я хочу остаться одна.

Спокойной ночи, Джонас.

— Четверть часа назад ты просила меня совсем о другом, — грубо припомнил он.

— А теперь я передумала. Всякая женщина имеет на это право, согласен? Короче говоря, я хочу, чтобы ты ушел.

— Ты сошла с ума, Верити! Ты не можешь вот так просто выгнать меня!

Она с любопытством посмотрела на него, склонив голову к плечу. О чем это он говорит? Она, Верити Эймс, настоящая хозяйка своей жизни! Что хочет, то и делает!

— Это почему еще?

Джонас вскочил на ноги, нервно пригладил волосы:

— Почему?! Ты еще спрашиваешь почему?! Да хотя бы потому, что ничего не изменилось! Ты хочешь меня, я хочу тебя! Что помешает нам вместе провести остаток ночи?!

Он снова был возбужден. Больше всего на свете Джонасу хотелось сейчас заниматься любовью с этой женщиной.

Но Верити была непреклонна.

— Спокойной ночи, Джонас, — повторила она, подошла к двери и широко распахнула ее. Простыня волочилась за ней по полу, словно королевская мантия. И снова Джонас подумал, что, становясь надменной, эта женщина кого-то мучительно ему напоминает.

— Черт бы тебя побрал, Верити! — Он видел, что спорить с ней бесполезно, и послушно натянул джинсы. Проклятие, этот поединок Верити выиграла всухую! Когда Джонас нагнулся за рубашкой, то услышал слабое звяканье сережки. Он поднял ее и бросил в карман. — Если хочешь знать, это не только глупо, — огрызнулся он, цепляясь за последний довод. — С твоей стороны просто несправедливо заставлять меня в одиночку отдуваться перед твоим родителем. Думаешь, он не понял, чем мы тут занимались? Что я ему скажу?

Верити улыбнулась. Это была ее первая настоящая улыбка с тех пор, как нашлась сережка.

— Папочка будет на седьмом небе от счастья. Последние пять лет он всерьез подозревал, что я лесбиянка.

Джонас почувствовал, что вот-вот взорвется. Маленькая тиранка еще и насмехается над ним!

— Он отец! Вряд ли его обрадует мысль о том, что я сделал с его драгоценной девственной дочуркой!

— Уже не девственной! — гордо поправила его Верити, как будто ей одной принадлежала столь чудесная метаморфоза.

Это было уже слишком! Остатки самообладания вспыхнули синим пламенем. И как всегда в минуты бешенства, голос Джонаса прозвучал предельно спокойно, а зубы сверкнули в безжалостной ухмылке.

— Да, — согласился он. — Благодаря мне. Советую никогда не забывать об этом, шефиня. Сами вы ни за что не дослужились бы до этого нового звания! Мавр сделал свое дело, и сделал его неплохо, смею вас заверить. Он заслуживает награды и очень скоро вернется за ней.

И прежде чем Верити успела ответить на эту вульгарность, Джонас вышел на улицу… Через несколько секунд эхом откликнулся грохот в бешенстве захлопнутой двери коттеджа.

Рыжая тиранка не на шутку разозлилась.

Так ей и надо, мстительно усмехнулся Джонас. Все начиналось так гладко, а кончилось враздрыг… Сознание того, что сам-де во всем виноват, никогда еще не способствовало поднятию настроения.

В домике было темно. Джонас вошел и сразу посмотрел на постель… Ясно. До бросания монеты у них не дошло. Что ж, фактическое владение — это уже девять десятых права собственности.

Ни единого звука не доносилось от спящего на койке Эмерсона. Ну и слава Богу. Не хватало еще придумывать разумные объяснения своему долгому отсутствию! Эмерсон Эймс не показался Джонасу тем человеком, которому можно навешать лапшу на уши.

Он хмуро расстелил на полу извлеченный из стенного шкафа пропахший сыростью спальный мешок, торопливо разделся и только собрался залезть внутрь, как раздался сонный голос Эмерсона:

— Что-то ты рановато! Неужели моя дочь выкинула тебя из постели?

Проглотив готовые сорваться с языка проклятия, Джонас решил избежать неприятного допроса:

— Знаешь, Эм, твоя дочь мне кого-то напоминает.

— Конечно, знаю! Я и сам частенько думал об этом.

— Правда? — невольно заинтересовался Джонас. Это неуловимое сходство просто не давало ему покоя.

— Так точно. Несколько лет назад я наконец понял кого. Смотри — маленькая, рыжая, острая на язык, держится с королевской надменностью, особенно с мужчинами. Резкая и опасная, как удар хлыста. Ну?

Представь ее в белом атласе и в огромном гофрированном воротнике.

— Боже милосердный! Юная Елизавета I!

— Вот именно! — довольно хмыкнул Эмерсон. — Смотри, как бы тебе не разделить печальную судьбу графа Эссекса!

Джонас без труда вспомнил, как Девственная Королева велела казнить своего бывшего любовника, блистательного графа Эссекса.

— Находясь рядом с твоей дочерью, я меньше всего тревожусь о своей голове! — грубо ответил он.

— Ясное дело, — захихикал Эмерсон. — Послушай моего совета, сынок. Добрая королева Елизавета умела постоять за себя. Льщу себя надеждой, что мне Удалось научить этому и свою дочь.

— Еще как удалось, — проворчал Джонас. — Ты даже перестарался, Эмерсон.

— Может быть. Когда Верити поучает, она и впрямь невыносима. Зато когда улыбается…

— Ты абсолютно прав, — тихо ответил Джонас.

Подперев подбородок, он задумчиво уставился в ночную тьму за окном. Да, улыбка была обоюдоострым оружием Верити Эймс. Эта улыбка могла пробудить джентльмена, спящего в душе каждого не совсем огрубевшего мужчины, или же превратить в зверя мужлана.

Такие не остановятся перед искушением осквернить и испоганить трогательную невинность и отзывчивость, сияющие в улыбающемся лице Верити.

Боже, она даже не догадывается, сколь беззащитна.

— Спокойной ночи, Куаррел. Кто встанет первым, тот готовит кофе.

Эмерсон повернулся на бок и захрапел. Джонас долго еще не мог уснуть, а погрузившись наконец в дремоту, видел не самые приятные сновидения. Всю ночь он ловил Верити Эймс, убегающую от него по бесконечному черному коридору.


Верити пробудилась с рассветом и поняла, что больше не заснет. Что ж, значит, сегодня у нее будет длинный день!

Когда Верити выползла из кровати, то обнаружила, что внутреннюю поверхность бедер саднило, как если бы она всю ночь скакала верхом. Эта мысль показалась Верити забавной. Улыбаясь, она направилась в душ.

Поразмыслив, она пришла к выводу, что идея обуздать строптивого Куаррела не так глупа, как показалось вначале. Пожалуй, над этим стоит всерьез поразмыслить!

После душа Верити почувствовала себя значительно лучше, но все-таки не такой бодрой и энергичной, как обычно по утрам. Бросив взгляд на часы, она увидела, что до начала рабочего дня остается еще уйма времени.

Пожалуй, лучше всего будет сходить в купальню. Ей просто необходимо хорошенько отмокнуть в горячем источнике! И как следует подумать. В этот ранний час купальни, должно быть, еще пустуют, а Рик с Лаурой, конечно, не будут против ее визита.

Натянув джинсы и старую ковбойку, прихватив из ванной махровую простыню, Верити устремилась в купальню.

Утро было холодным, ясным и бодрящим. Значит, к полудню опять будет тепло. Массивное здание курорта сверкало в лучах восходящего солнца. Огромным зеркалом сияла неподвижная гладь озера, отражая одинокие лодки, скользящие по его поверхности.

Верити бросила быстрый взгляд на соседний коттедж.

Никаких признаков жизни, разумеется! Как это похоже на мужчин! Провел ночь с неопытной женщиной, разволновал ее трогательной историей о потерянной сережке — и, пожалуйста, спит себе как ни в чем не бывало!