Разозлившись на Нарциссу, Ноэми схватила ее за хвост и потянула к себе. В ответ кошка выпустила когти и поцарапала руку маленькой хозяйке.

На запястье у Тимеи красовался змеевидный золотой браслет, покрытый голубой эмалью. Когда Нарцисса оцарапала Ноэми, Тимея сняла с руки упругий браслет и хотела надеть его на руку Ноэми, чтобы хоть как-то смягчить причиненную девушке боль.

Но Ноэми не поняла ее. Она подумала, что незнакомка предлагает ей браслет в обмен на Нарциссу. Нет, ни за что не продаст она Нарциссу!

— Не нужен мне ваш браслет! И Нарциссу я за него не отдам! Оставьте его себе. Все равно Нарцисса будет моей. Иди сюда, Нарцисса!

И так как кошка не послушалась ее, Ноэми внезапно шлепнула ее по голове, отчего перепуганное животное перескочило через стол и одним прыжком взлетело на ореховое дерево, обиженно урча и фыркая.

Тимея и Ноэми взглянули друг на друга в упор, и каждая увидела в глазах соперницы какое-то странное выражение, нечто похожее на роковое предчувствие. Бывает так: закроет человек глаза — и на мгновение предстанет перед ним вся его будущая жизнь, а потом вновь откроет их — и уж ничего не помнит, разве что сон его был очень долгим.

Так и сейчас во взгляде девушек мелькнуло нечто общее, словно на какое-то мгновение их одновременно озарило предчувствие, что судьбы их скрестятся и что-то общее свяжет их — радость ли, горе ли — еще неизвестно; возможно, они даже не будут знать, что вершат и изменяют судьбы друг друга.

Тимея, взбежав на веранду, протянула свой браслет хозяйке дома. Потом она села возле отца, склонив голову на его плечо.

Тимар объяснил хозяйке, что барышня хочет подарить золотой браслет ее дочери.

Едва он произнес слова «золотой браслет», как хозяйка испуганно разжала пальцы, державшие змеевидное украшение, словно то была живая змея, и в замешательстве взглянула на Ноэми, не в состоянии даже подсказать ей, что надо поблагодарить за подарок.

В этот момент внимание присутствующих привлекла Альмира.

Черный пес внезапно вскочил со своего ложа и, издав протяжный, заунывный вой, начал оглушительно лаять, высоко задрав морду. Было в этом грозном лае нечто от львиного рыка: злобный вызов и готовность к борьбе выражал этот лай. При этом черный ньюфаундленд не бросился вперед, он загородил собой вход в дом, передние лапы его напряглись, задними он отбрасывал придорожный песок.

Хозяйка побледнела. На тропинке между деревьями показалась чья-то фигура.

— Альмира так лает только на одного человека! — тревожно, как бы про себя сказала хозяйка. — Это он. Да-да, это он.


Ночные голоса



Человек, приближавшийся к дому со стороны берега, был молод, одет в широкую куртку и узкие, облегающие ноги панталоны, с красным платком на шее и в малиновой турецкой феске на голове.