— Так теперь она постоянно живет у Игоря?

— Нет, наездами. С учебой в Москве ничего не получилось. Заканчивает университет в Германии… — Сашка помолчала. — Я так и не знаю, как отнестись к этому союзу. С одной стороны, надо все же, чтобы о брате кто-то заботился, и вообще… С другой — для настоящего душевного общения нужен жизненный опыт одного качества. Иначе… — Она покачала головой. — Но что-то в этой Кларе Цеткин, конечно, есть. Помнишь Пашку Гирина? Ну, Румына — приятеля Игоря? Ему она почти во внучки годится! Он так в нее влюбился, что сам не свой! Говорит, ради нее на все готов! Ну не дурак?

…Сашка уехала за едой, оставив Альбинку одну. Теперь у нее достаточно времени, чтобы осуществить задуманное. Ни за что не понесет назад скифское золото, и времени для поисков другого места нет!

Телефонный звонок сегодня утром не просто встревожил, а напугал до смерти. Альбинка подумала, что для нее это пока фигура речи, а вот бедное мамино сердце не выдержало страшной атаки… Глеб, как назло, был дома и все слышал, вернее, слышал-то он как раз не все, а только то, что говорила жена. Теперь будет строить догадки! Когда она поняла, что звонившего интересует скифское золото, скрыть от мужа испуг не могла.

Почему он позвонил не на мобильный?.. Специально, чтобы разговор слышал Глеб? А может, не знает номер? Нет, вряд ли. У Альбинки создалось впечатление, что он знает все.

Назвал ее по имени, выразил соболезнование в связи со смертью Татьяны Павловны… Наверняка это он и был в доме. Зачем мама впустила его в квартиру? Знакомый? Почему не попросил к телефону Глеба? Случайно или ему известно, что Глеб не имеет к золоту отношения? Никогда никому об этом Альбинка не говорила. А мама? Уверена, что нет! Мог отец рассказать кому-то в тюрьме? Она начисто отмела этот вариант. Отец был умен и не предвидеть возможного шантажа не мог. А именно этим и занимается теперь неизвестный ей человек. Когда он позвонил первый раз и упомянул скифское золото, она бросила трубку. К ее ужасу, он перезвонил и сказал, что дает ей время подумать обо всем. Да, так и сказал «подумать обо всем», а он, дескать, скоро ее найдет…

Альбинка взяла из прихожей свою «золотую» сумку, вошла в маленькую кабинку лифта и спустилась в мастерскую — кузницу древностей. Все было на месте: стол, кушетка, Сашкино рабочее кресло, муфельная печь, два газовых баллона, двухметровая керамическая ваза цвета охры… Альбинка достала целлофановый пакет, опоясанный со всех сторон скотчем, и веревку, свернутую клубком. Один конец она привязала к пакету и поболтала им в воздухе, словно хотела проверить прочность конструкции. Пододвинув кресло к высоченной вазе, она взобралась на него и стала осторожно, чтобы не разбить керамику, опускать туда сверток. Когда он коснулся дна, известив об этом глухим коротким звуком, она закинула туда же конец веревки, который держала в руках. Поставив кресло на место, поднялась наверх и стала ждать Сашку. Пусть полежат скифские сокровища у нее, пока не придумает, что с ними делать! Может быть, им, таким фантастически настоящим, даже уютнее будет здесь, в окружении поддельных…

5

Не стоило, конечно, разгуливать по Москве с такими деньжищами в борсетке, но беспокойство, которое Глеб ощущал с самого утра, побуждало его к физической активности. Хотелось пройтись пешком. Быстрая ходьба всегда действовала на него успокаивающе.

Реакция жены на чей-то телефонный звонок показалась настолько странной, что просто выбросить утреннюю сцену из головы он не мог. Весь день, несмотря на множество дел, возвращался мысленно к ней. Сомнений в конце концов не осталось — очень сильно она испугалась. В ее глазах царило не просто смятение. В них явно затаился страх. Кто мог звонить? Если ее Корбюзье, так чего ж бояться-то? Сколько раз отвечала на его звонки при Глебе, и никогда голос не выдавал волнения. Да и откуда ему взяться? Глеб не переоценивал роли Дмитрия Тусуева в жизни жены. Лекарство от одиночества. Ничего больше. Может, Игорь Зимин! Ожили, так сказать, былые чувства. Нет, не то! Ее действительно кто-то напугал, а присутствие мужа лишь обратило страх в панику.

Сжимая в руке ремешок распухшей от купюр борсетки, Глеб отвлекся от загадок беспокойного утра и с удовольствием подумал о том, что ему в общем-то всегда везло в делах. Всегда и при всех режимах. Еще в советское время, сразу после окончания МГИМО отец устроил его в «Судоимпорт». Тогда это было очень весомо и давало возможность неплохо крутиться. Кроме заграничных командировок, решавших проблемы одежды и элегантных штучек, — их Глеб всегда обожал, — работа в объединении дала ему в руки удочку, на которую до сих пор ловится неплохая рыбка.

За время работы в «Судоимпорте», где последние годы он был весьма заметной фигурой, а потом и в Госдуме, когда всякий его намек, пожелание, тем более просьба зазвучали с новой силой, Глеб старался не отступать от им же установленного правила: деньги надо делать легко и изящно! Так, чтобы не изнурять себя непосильным трудом, чтобы не ухало сердце от подвохов российского бизнеса и не печалило лицо выражение суровой крестьянской заботы о хлебе насущном… Идеально этим требованиям отвечали разовые коммерческие сделки, уходящие своей историей в давнюю «судоимпортную» пору. Уже много лет к Глебу через верных посредников обращались владельцы старых судов, календарный срок службы которых подходил к концу. Легальные документы, продлевающие, а иногда даже дающие судну новую жизнь, влетали судовладельцам в копеечку, но капитальный ремонт плавающей посудины и официальная перерегистрация стоили несравнимо дороже.

Раньше в слишком рискованные ситуации Глеб не лез, но ведь все меняется в жизни! Кто знал, что они так сблизятся с Томом Полонски! У Тома чутье на прибыльные проекты. Вряд ли он откажется от выгоднейшей сделки, которую предложил сегодня один жучила, передавший Глебу деньги за помощь в «реинкарнации» одного кораблика. Если Глеб возьмется за дело вместе с Томом, владелец танкера-нефтевоза, роющий землю носом в поисках нужных людей, заплатит такие деньги, что даже богатому Тому это пустячной суммой не покажется! Если же афера обернется неприятностями, расхлебывать придется уже вместе с Томом, а он аферист со стажем. «Прорвемся!» — подбадривал себя Глеб.

Повернув на Большую Бронную, он замедлил шаг. Очень не хотелось возвращаться в свой просторный красивый дом, который показался вдруг отчаянно холодным и чужим. «Хватит хандрить! — приказал он самому себе. — Соберись!» У Фортуны он ходит в любимчиках. А какие уж там секреты хранит его роскошная и коварная киса, со временем все равно узнает.


Дом на Большой Бронной он снова взял под наблюдение. Торчит тут с самого утра. Альбина выходила два раза: выгулять во дворе собаку и на рынок. Он шел за ней на расстоянии, обдумывал ситуацию и приходил к печальному выводу: что делать дальше — непонятно. Встреча с Татьяной Павловной закончилась ее смертью, чего он совсем не хотел и никак не ожидал. Скифское золото, скорей всего, у Альбины, и Глеб о нем не знает. Он перерыл тогда весь дом, но так ничего и не нашел. То ли просто не нашел, то ли там его нет.

Далеко от дома в ту ночь он не отходил и понял, что мужу Альбинка не сразу сказала, что мать умерла. Видимо, уборкой занималась. Не хотела, чтобы Глеб скумекал, почему все перевернуто вверх дном. Глеб появился лишь во втором часу ночи, хотя находился в двух шагах. Он знает! Он следил за ним с пятницы. С вечера пятницы. Прямо от «Макдоналдса» вел его до дома, а потом проводил до Большой Садовой. Но самое-то главное — милицию Альбина не вызвала! Он крутился здесь до утра, поэтому точно знает.

Да, Альбина Владимировна, нам есть что скрывать!

Вот, припугнул ее по телефону. Рассеял, так сказать, сомнения. Надеялась, видно, красавица, что все обойдется — забрел, дескать, воришка случайный. Но нет! Он прямо сказал про скифское золото. Еще сказал, что дает время подумать обо всем, а потом сам ее найдет.

Найдет, конечно! Куда она денется, если он ходит за ней по пятам почти каждый день! Ну и что? Какие дальнейшие действия? Ничего слежка эта не проясняет. Только мерзнет вон, как пес…

Глеба он увидел, когда тот был еще довольно далеко от дома — не спеша брел по Большой Бронной, зажав в руке ремешок борсетки. Надо действовать! Прямо сейчас. Удачный момент: машину отпустил, идет пешком, один. Ну, давай, давай! Соображать надо очень быстро. Если не придумать сейчас какой-нибудь повод для знакомства, жди потом удобного случая.

Мысль познакомиться с Глебом пришла ему в голову только что. Он ни обдумать ее как следует, ни даже прикинуть в уме, что это знакомство ему дает, не успел. В том, что Глеб не узнает его, он не сомневался, но ведь не подойдешь же просто так! Здрасте. А Глеба-то хорошо бы взять в союзники! В одиночку ему все равно не справиться. Если Глеб действительно не знает о скифском золоте, а скорее всего, так и есть, лучше его с Альбинкой никто не разберется! Что-то там про мужа, жену и сатану…

Так! Подходит к ограде… Но повод, повод, повод-то для знакомства какой? Всё! Открывает калитку. Жди теперь следующего раза. Сегодня он опоздал. Хотя…

Глеб не спешил входить. Постоял у калитки, будто о чем-то размышляя, переложил борсетку под мышку и двинулся дальше по улице мимо своего дома, по Богословскому, Большому Палашевскому, Малой Бронной… Глеб шел к Патриаршим прудам.

Задача неимоверно упростилась. На прудах в этот холодный сумеречный час почти никого не было, кроме троих выпивох, нетерпеливо раздирающих на части небольшую копченую рыбину. Бутылка водки, ласково прислоненная к спинке скамейки, достойно ждала своей очереди. Однако как рыбку, так и водку им пришлось употреблять позже и в другом месте.

Широко раскинув руки, выразительно сопровождая энергичными жестами свою речь, над ними навис человек не очень опрятного вида. То кивая в сторону ушедшего вперед Глеба, то выгребая из карманов деньги, то делая резкие движения ногой, словно футболист, забивающий гол… он заставил их сняться с места.