В центральной могиле не нашли ничего, кроме беспорядочно разбросанных костей скелета. Привлек внимание позвонок, в котором застрял наконечник стрелы. Он, видимо, и принес смерть какому-то скифскому царю. Зимин не сомневался, что захоронение царское. Много тому подтверждений, но прежде всего — высота кургана. Это огромный труд многих людей и признак истинно царской почести. Есть, правда, отступление от скифского погребального обряда: в боковой нише нашли скелет лишь одного коня, что совсем нехарактерно для царского захоронения. Никогда прежде Зимин не встречал такого нарушения скифских традиций. Может быть, это последнее распоряжение умирающего царя — похоронить рядом с ним только самого любимого… Все может быть! Теперь никогда не узнаешь. Зимин проникся вдруг сердечным, искренним расположением к хозяину кургана, решив, что симпатичный, видно, был мужик этот царь…

Вскоре Зимин испытал чувство истинного удовлетворения, увидев, как судьба наказала древних похитителей царского золота. Раскапывая грабительский лаз, обнаружили скелет человека. По расположению костей в грунте понятно, что жуткую свою смерть он встретил внезапно — скорее всего, его засыпало землей, когда грабители возвращались назад по прорытому ими коридору. «Так тебе и надо! Пес!» — в сердцах сказал Игорь.

Отец с интересом наблюдал за сыном. Сергею Матвеевичу даже показалось, что тот забыл свою Альбику — настолько увлекли раскопки кургана.

Однако, рассуждал Зимин, если «пес», как назвал грабителя Игорь, шел по направлению от могилы, то должен был нести в руках какую-то добычу! Стали аккуратно расчищать грунт вокруг кучки костей и наткнулись на первую находку — костяную чашу с остатками позолоты как снаружи, так и изнутри; необычной пологой формы, с толстым золотым ободом по краю и слегка отогнутыми ручками-кольцами.

Затаив дыхание, не обращая внимания на палящее солнце, все столпились вокруг Зимина, который держал на ладони варварскую миску. То, что она сработана из человеческого черепа, Зимин понял сразу. Так естественно потерявшая позолоту в местах, где ее касались губы, чаша наводила на мысль о тщетности усилий ученого перед лицом древности. Сколько ее ни изучай, никогда не постичь мироощущение человека другой эпохи! О чем, интересно, думал скифский царь, когда брал в руки эту чашу? Поил ли из нее своего ребенка?..

Зимин представил, как малыш пьет молоко из человеческого черепа и играет со скальпом врага, наматывая его волосы на ручонку… Картинка вполне реальная и, возможно, даже умиляла древнего скифа, если такое чувство было ему знакомо. Если… если… если…

Убрав находку в ящик, продолжили раскопку грабительского лаза и вскоре нашли россыпь небольших золотых пластиночек, так называемых «бляшек», которыми скифы расшивали праздничную одежду. Ткань давно истлела, нитки, которыми они пришивались, тоже, и десятки бляшек, с оттиснутыми на них изображениями зверей, в замечательной сохранности лежали в земле. Лоси, пантеры, олени, львы… динамичные, выразительные, рельефные. Встречались фигурки зверей с повернутой назад головой — излюбленный мотив в искусстве скифов Северного Причерноморья.

Уже перед заходом солнца в той же грабительской мине был найден сосуд, поставивший Зимина, археолога со стажем, в тупик. Золотая четырехручная ваза на подставке весила больше килограмма, но поражала маленькими для своего веса размерами — поместилась бы на мужской ладони. Аналогов ей нет ни в одном раскопанном кургане. Кверху сосуд сужался, а крутой бок украшала тонкая гравировка фриза со сценами охоты.

Ваза была необыкновенно хороша! Даже на глаз она казалась тяжелой, а визуальное сопоставление веса, размеров и довольно странных цельных ручек в количестве явно чрезмерном делало ее неуклюжесть абсолютно совершенной. Но откуда взялись эти четыре ручки? Что это за традиция такая? Скифская? Заимствованная? У кого? Нужно подумать… Сосуд имел серьезные повреждения: одна из ручек сильно помята; в верхней части от самого края до начала фриза — глубокая трещина.

Зимин понимал, что находка станет сенсацией, но далеко не всех волнует ее историческая и культурная ценность. Золото есть золото! Самых стойких вводило оно в искушение…

Собрав за ужином всех членов экспедиции, Зимин строго-настрого запретил болтать о золотых изделиях, найденных в кургане. Если слух о находках выйдет за пределы лагеря, среди местного населения и рабочих-мелиораторов начнется настоящая золотая лихорадка! Только полное соблюдение тайны о результате раскопок может гарантировать безопасность. Иначе… иначе за одну золотую вазу весом в кило с лишним могут и убить. «Да, да. Придут и убьют! — спокойно предупредил Зимин. — Бывало такое в истории археологии!»

Кроме того, он распорядился охранять ночью еще не вскрытые могилы. Знал, что ответственность за ценности, которая лежит полностью на нем, теперь лишит его сна. Скорее, скорее закончить раскопки и увезти в Москву драгоценные находки. Пусть полюбуются московские коллеги, прежде чем отправят ящики в Эрмитаж!..

Вскрытие боковой западной могилы никаких находок не дало. Ограблена она была полностью. Захоронение это, более позднее, чем центральное, не уходило на большую глубину, а плиты, сдвинутые грабителями, открыли доступ кислороду. В могиле истлело все, даже кости.

Воры не стали делать подкоп. Они просто нашли вход в дромос — коридор, ведущий внутрь кургана, разобрали каменный заклад из известняковых плит и прошли тем же путем, каким продвигалась похоронная процессия. На обратном пути и было потеряно зеркало. Лишь по этому единственному сохранившемуся из всей погребальной утвари предмету можно судить о том, что здесь была похоронена женщина — царица.

В древности зеркала делали из металла, лицевая сторона которого тщательно шлифовалась и полировалась до зеркального блеска. Находка в дромосе представляла собой массивный серебряный диск с толстой золотой обкладкой в виде жгута по самому краю окружности. Золотой жгут щедро украшали вставки красного янтаря, почти не тронутые окислительной коркой. Сильно поврежденной окислением оказалась длинная серебряная ручка с золотым шариком на конце. Позолота на обратной стороне диска достаточно сохранилась, чтобы разобрать рисунок, выполненный тонкой точечной гравировкой: Одиссей узнает переодетого в женское платье Ахилла — главного героя Троянской войны.

Зимин даже затаил дыхание, чтобы не спугнуть невозможную, нестерпимую красоту, сотворенную древним мастером…

К тому, что курган полон сюрпризов, Зимин приготовился после первой же находки, но никак не ожидал, что сюрпризы посыпятся как из рога изобилия!

Боковое восточное захоронение оказалось могилой ребенка лет шести-восьми, похороненного со всей пышностью царского погребального обряда — правда, не в отдельной усыпальнице, а рядом с отцом и матерью. С первого взгляда было понятно, что могила не ограблена. «Все на месте. Порядочек полный», — как в лихорадке шептал сам себе Зимин. Но самое поразительное то, что плотно пригнанные друг к другу известняковые плиты, с промазанными глиной швами, не пропускали грунтовые воды и в могильной яме вообще не оказалось земли!

Такого Зимину видеть еще не доводилось. На желтоватом известняковом полу когда-то стоял деревянный саркофаг, ныне истлевший совершенно и слоем пыли покрывавший косточки детского скелета. В изголовье саркофага стояли три миниатюрных сосуда для питья, инкрустированные полосками золота.

Игральные кости в детских захоронениях Зимин встречал. Были они и здесь — лежали в полуистлевшем кожаном футлярчике. Но что он видел впервые — золотые игрушки! Фигурки оленя, пантеры и лошадки на колесиках так беспредельно хороши и так трогательно стерегли покой маленького хозяина, что на глаза навертывались слезы.

Когда очистили скелет малолетнего царевича от пыли истлевшего саркофага, он оказался усыпан золотыми бляшками — все, что осталось от парадной одежды. Шейные позвонки обвивало золотое украшение — гривна, — сделанное из множества тонких переплетенных проволочек. На безымянном пальчике золотой перстенек…

В боковой нише захоронены убитые слуги, все умершие неестественной смертью. Об этом говорила ужасная картина расположения скелетов в боковой нише: вывернутые руки, раскинутые ноги, судорожно сжатые пальцы. Очевидно, их бросили в могилу еще живыми, и агония продолжалась в уже замурованном склепе.

Из могильной ямы можно было спуститься еще в одно помещение, где находилась разная хозяйственная' утварь: кувшины, котлы для напутственной пищи, в которых лежали кости животных, крюк, ажурная жаровня.

Лагерь находился под впечатлением от находок. Такой археологической удачи больше не будет никогда! Это понимали все. Экспедиция в общем-то завершилась, хотя курган еще предстоит дообследовать и раскопать на снос. Сергей Матвеевич ужасно устал. Отпустив Надю домой, что сделал в нарушение правил, он взвалил на себя ее работу. Он неплохо с этой работой справлялся, но отнимала она много сил и уйму времени. Все материалы придется передавать в Эрмитаж. Он очень старался не подвести товарища и в лучшем виде сделать зарисовки и планы.

Как он жалел, что такие сенсационные находки случились без Нади! Он знал, она ужасно расстроится, и очень хорошо ее понимал. С другой стороны, Надю в последние годы стали одолевать сомнения в правильности того, что они делают. Археологи изучают жизнь скифов по погребальным памятникам, и разрушать курганы, или, как говорит Надя, «тревожить могилы», их удел. Но поскольку она стала воспринимать это как грех, может, и хорошо, что не видела «пальчика» с перстенечком и игрушечек в изголовье… Ему тоже на какой-то миг стало не по себе.

Но жизнь есть жизнь! Сегодня решили отпраздновать успех экспедиции — купить вина, горилки, ужин заменить шашлыком. Хотят люди веселья. Пусть погуляют! Главное — не болтали бы о находках.

Солнце последними косыми лучами освещало лагерь. Так непривычно было видеть горящий костер в это время суток, когда еще не стемнело. Это мужчины нажигали угли для шашлыка. Кастрюли с мясом, в связи с неожиданностью праздника, поставили куда потеплее, ближе к огню, чтобы мариновалось быстрее, ускоренным способом. Женщины колдовали над чем-то сообща, сидя за длинным обеденным столом и оживленно переговариваясь. В сторонке, готовясь к неожиданному празднику, две девушки мыли голову, поливая друг друга из высокого кувшина и весело повизгивая.