С тех пор у него не было другой женщины, что само по себе факт удивительный. Каждый год граф на несколько месяцев уезжал в свое поместье и вел жизнь отшельника. Но в Лондоне у него постоянно имелось несколько подружек. Однако этой весной он возобновил отношения с Юнис, как только вернулся в столицу из Эмберли-Корт, и оставался верен ей.

Страсти в их отношениях не было. Более того, он был уверен, что Юнис абсолютно никакого удовольствия от их соитий не получала. Активности в постели она не проявляла, просто принимала его ласки как должное, без излишнего ханжества и жеманства давая ему то, что он хотел. Граф часто задавался вопросом, зачем вообще ей эта связь. Но вероятно, именно такое ее отношение и привлекало его, давало ему необъяснимое удовлетворение. Он постоянно был в ответе за счастье окружающих его людей, а потому мысль о том, что кто-то готов подарить ему себя, не требуя ничего взамен, согревала душу.

Граф думал, что она с радостью согласится выйти за него. Желание стать графиней Эмберли, вести спокойную и обеспеченную жизнь в качестве его жены вполне могло бы объяснить ее необычное поведение. И все же ее отказ нисколько не удивил его. Юнис не из тех, кто гоняется за положением в обществе и обеспеченностью. Она рано вышла за мистера Бордена и через восемь лет получила и деньги, и независимость. Похоже, статус вдовы ее совершенно не тяготил.

Лорд Эмберли открыл дверь своего дома собственным ключом. Он неизменно настаивал на том, чтобы слуги ложились спать ровно в полночь, невзирая на то, дома они с Домиником или нет. Зачем несчастному лакею всю ночь болтаться по дому в ожидании, когда его хозяин насладится объятиями любовницы и явится наконец спать?

Граф поднялся по лестнице и направился по коридору к своей спальне, зевая на ходу. Может, ему удастся поспать часок-другой, если птицы за окном не разбудят его своим дружным предрассветным пением.

Внезапно лорд Эмберли остановился и прислушался. Неужто Мадлен приехала? Сестра не часто ночевала здесь. Четыре года назад он купил матери дом в городе, решив, что так ей будет удобнее, и, само собой разумеется, дочь перебралась к ней. Но временами Мадлен наведывалась сюда, когда мать была занята. Насколько он помнил, вчера вечером сестра хотела пойти на бал к леди Истон. Доминик тоже собирался туда заглянуть. Мадлен вполне могла вернуться вместе с ним.

Должно быть, она еще не легла. Из ее комнаты доносились какие-то невнятные звуки. Может, она чем-то расстроена? Хотя вряд ли. Мадлен такая жизнерадостная — надо сильно постараться, чтобы расстроить ее. Лорд Эмберли пожал плечами и пошел дальше.

И все же пятнадцать минут спустя, стоя в халате у окна своей спальни со стаканом воды и наблюдая, как разгорается новый день, он снова вернулся мыслями к своей младшей сестре. Что она здесь делает? Мама не говорила, что она собирается навестить его. А вдруг они поссорились? Лорд Эмберли нахмурился и бросил взгляд на дверь. Может, ему все же следует проверить, спит она или нет? Будет ли она рада его визиту? Не побеспокоит ли он ее?

Все равно надо сходить, решил он. Ему становилось не по себе при мысли, что Мадлен чем-то расстроена. Или заболела. Надо узнать, не нужна ли ей помощь.

Граф распахнул дверь, вышел в коридор, остановился у спальни своей сестры и прислушался. Она определенно не спала, из-за двери доносились стоны и беспокойная возня. Ей приснился кошмар? Он тихонечко постучал.

На мгновение все стихло, затем звуки усилились. Лорд Эмберли повернул ручку — дверь оказалась не заперта.

Шторы на окне не были задернуты, полог вокруг кровати — тоже. Граф застыл на месте, разглядывая женскую фигуру на постели, наполовину сползшую на пол.

Руки привязаны к столбику кровати, голова обмотана плащом. Незнакомка была в легком голубом платье, но оно скрутилось и задралось, обнажив длинные стройные ножки.

— Что за дела? — Граф подошел к кровати и поставил стакан с водой на прикроватный столик, чтобы освободить девушку.

Пленница. Ох уж эти близнецы! Неужели они никогда не повзрослеют? В груди лорда Эмберли закипела ярость.

— Спокойно! — приказал он. — Сейчас я тебя освобожу, подожди минуточку.

Девушка затихла, но ему понадобилась не одна минута, чтобы справиться с узлами, которые еще сильнее затянулись от ее рывков.

— Вот так, — сказал граф, ожидая, что пленница вот-вот разразится злобной тирадой в адрес Доминика. Он наклонился и попытался поправить платье, но безуспешно — оно слишком туго замоталась вокруг талии и бедер. Тогда он решил освободить ее от плаща. Она попыталась ухватить его за руки, но пальцы были холодны как лед и не слушались хозяйку.

Граф расправил полы плаща, но и тогда пленница не получила свободы. Ее голову и лицо практически полностью скрывал капюшон, и лорд Эмберли стянул его. Она подняла на него широко раскрытые испуганные глаза.

Карие глаза.

О Господи!

— Поверните голову, — произнес он. — Я развяжу кляп.

Наконец ему удалось справиться и с этим узлом. Граф просунул руку ей под голову, чтобы вытащить шарф и снять капюшон. Вместе с капюшоном ему на предплечье рухнул каскад густых черных волос. На мгновение он растерялся, не в силах двинуться с места.

Девушка тихо лежала, опустив голову ему на руку, настороженно всматриваясь в его лицо. Наверное, не понимает, что ноги ее выставлены напоказ.

— Кто вы? — задал граф идиотский вопрос, убирая руку из-под ее головы, и встал во весь рост.

Она открыла рот, попыталась облизать запекшиеся губы и прохрипела что-то невнятное.

— Вот, выпейте. — Он взял стакан с водой. — Я не причиню вам вреда.

Он усадил девушку и поднес стакан к ее губам.

Она сделала несколько глотков и отвернулась, длинные растрепанные волосы скрыли от него ее лицо.

— Вы Иден? — закашлялась она. — Что вам от меня надо? Вам меня не запугать. Можете убить меня, если хотите, но я не стану умолять отца заплатить за меня выкуп. И изнасиловать себя без борьбы тоже не дам.

— Иден? — Лорд Эмберли выпрямился и замер у края кровати. — Мой брат привез вас сюда?

Ее бледное милое личико внезапно залилось краской стыда, и девушка поправила свое платье. Для этого ей пришлось немного приподняться и освободить юбки. Граф не сводил с нее глаз. Девушка резко села.

— Это возмутительно! — бросила она ему в лицо, голос ее немного дрожал. — Я требую, чтобы меня освободили.

— Целиком и полностью согласен с вами, мэм, — спокойно промолвил граф и потянул за шелковый шнурок колокольчика. — Могу ли я узнать, кто вы такая, чтобы иметь возможность связаться с вашими родными? Они наверняка с ума от беспокойства сходят.

— Мой отец — лорд Бекворт, — заявила пленница. — Мы живем на Керзон-стрит.

— Я знаком с этим господином, — нахмурился лорд Эмберли. — Можно узнать, как вы сюда попали, мисс?..

— Меня похитили двое мужчин, — ответила она. — Я была на балу у леди Истон. Они сказали мне, что Иден скоро придет, но с тех пор уже прошло несколько часов.

— Лорд Иден — мой младший брат, — пояснил Эмберли. — А! Входите, миссис Хэвиленд. Эта леди попала к нам по вине лорда Идена. Не могли бы вы побыть тут с ней, устроить ее поудобнее и принести чего-нибудь выпить, пока я пошлю за ее отцом? Она несколько часов провела связанной и с кляпом во рту. Думаю, стоит помассировать ей руки.

Лорд Эмберли развернулся и направился к выходу.

— О, прошу вас, — остановила его темноволосая красавица, — не надо звать отца. Не могли бы вы послать за моим братом? Его зовут Джеймс Парнелл. Он обязательно приедет.

Лорд Эмберли, коротко кивнув, поклонился ей, а экономка бросилась к кровати и, цокая языком, принялась растирать затекшую кисть девушки. Граф вышел и потихонечку прикрыл за собой дверь. Наверное, будет лучше сначала набросать записку ее брату. Может быть, к тому времени как он закончит ее, бушующая в груди слепая ярость немного поуляжется, он сумеет справиться с собой и не придушит любимого братца.

Может, и так. Только вот сомнительно что-то. У близнецов, похоже, дар терроризировать свою родню всякими розыгрышами. Но на этот раз они зашли слишком далеко. Молоденькой девушке нанесли серьезное оскорбление, напугали так, что и представить трудно, репутация ее погибла, и скорее всего безнадежно.

Нет, это уже не шалость. На этот раз головы с плеч полетят.


Непереносимое покалывание иголочек в онемевших руках наконец-то прошло. Пальцы ее распухли и плохо слушались, но уже начали потихоньку сгибаться. Во рту пересохло, даже две чашки чаю не помогли. Александра сидела в гардеробной, примыкающей к спальне, в которой ее держали пленницей. Экономка графа Эмберли послала горничную за чаем, помассировала девушке руки, сменила мятый плащ на мягкую шаль и теперь не отходила от нее ни на шаг, по-прежнему цокая языком и сокрушенно качая головой. Александра уже поняла, кто явился ей на выручку, а также то, что лорд Иден приходился графу Эмберли родным братом, но больше ей практически ничего разузнать не удалось.

Александра, конечно же, и не думала задавать вопросы. Объясняться по поводу злоключений прошедшей ночи этим людям все равно придется, но не перед ней. Докопаться до правды — дело Джеймса. По крайней мере она надеялась на то, что это будет именно Джеймс. Оставалось только молить Бога, чтобы папины слуги позволили посыльному передать записку брату. Отец, конечно, в любом случае все узнает, но не сейчас, не сразу. Ей нужно время, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя.

Джеймс все сделает как надо. В данных обстоятельствах ее радовало только одно — лорд Эмберли нашел ее до возвращения лорда Идена. Джеймс непременно все выяснит. Он узнает, с чего это джентльмен, который даже не знаком с ней, решил украсть ее и продержал пленницей целую ночь.

Александра ждала, безграничному терпению ее научили годы жизни с отцом. Внутренне она сгорала от желания как можно скорее покинуть эти стены и больше никогда не видеть ни этого дома, ни его хозяина. Стоило ей начать думать о том, какое зрелище предстало перед глазами графа Эмберли, когда он вошел в спальню и увидел ее на кровати, ей становилось плохо. Какой стыд! Достаточно того, что она вообще находилась в одной спальне с мужчиной, так еще и лежала перед ним чуть ли не в нижнем белье!