Впервые за все время знакомства она послушалась и затихла в его объятиях, посмотрела на него снизу вверх огромными глазами цвета морской волны, которые стремительно наполнялись слезами.

— Доминик… Бен в самом деле погиб?

Он судорожно вздохнул:

— Если это вас утешит, полагаю, он умер, задохнувшись дымом, задолго до того, как до него добрался огонь. — Доминик искренне надеялся, что так оно и было.

Как бы там ни было, Бен мертв. Он погиб, спасая имущество из горящего клуба, подожженного, как считали Дрю и Доминик, Николасом Брауном.

— Доминик… ты и правда так думаешь?

Перед тем как перевести взгляд на Каро, Доминик постарался на время забыть о Николасе Брауне. Каро так хотелось верить, что ее друг умер быстро и безболезненно!

— Правда, — кивнул он.

Отнеся потерявшую сознание Каро в карету, он ненадолго вернулся и побеседовал с пожарными, вынесшими тело Бена из клуба. Как оказалось, его нашли в коридоре, ведущем к кабинету Дрю, расположенному с тыльной стороны здания, где огонь бушевал не так сильно.

— Он был таким добрым молодым человеком. — Голос Каро пресекся от слез.

Доминик познакомился с Беном еще до того, как стал владельцем клуба; невозможно было не любить молодого великана, обладавшего, несмотря на огромную силу, добротой и почти детским смирением.

Всем им будет нелегко свыкнуться с гибелью такого славного и хорошего молодого человека.

— Да, — ровным тоном проговорил он.

Каро высвободилась из его объятий и медленно выпрямилась.

— Доминик, как это могло случиться? — Она удивленно тряхнула головой. — Просто не верится… Несколько часов назад я пила с ним чай… — По ее лицу снова потекли слезы.

— Да. — Доминик стиснул зубы, сразу вспомнив, что тогда за столом сидел и Браун. — Мы сумеем установить причину пожара после того, как огонь спадет и сможем войти в здание. — Хотя и он и Батлер не сомневались в том, что в поджоге виновен один из приспешников Брауна, который действовал по его указке.

— Ты считаешь, что клуб поджег Николас Браун?

Доминик совсем не удивился сообразительности Каро.

— Несомненно, — мрачно ответил он.

— Зачем он это сделал? Чтобы еще больше досадить тебе? А может, он хотел убить Дрю, Бена… или их обоих?

После того, как она вслух высказала мучившие ее предположения, лицо ее приобрело зеленоватый оттенок.

Насколько Доминик помнил, он еще ни разу не солгал Каро; более того, сегодня утром он вел себя по отношению к ней, возможно, даже слишком честно. Возможно? Все его сегодняшнее поведение, начиная с их близости и до бестолковости его брачного предложения, отличалось поразительной искренностью, граничившей с самоуничижением!

Доминик не сомневался: сейчас Каро позволила ему приблизиться только потому, что расстроилась из-за гибели Бена. Как только она придет в себя, они снова вернутся к состоянию войны.

Он глубоко вздохнул и заговорил, тщательно подбирая слова:

— Скорее всего, верно твое первое предположение. Однако, как мне кажется, Брауну было все равно, пострадает кто-то при пожаре или нет, а если пострадает, то кто именно, — мрачно продолжал он, доставая из кармана платок и вытирая лицо и руки от сажи и копоти.

Каро судорожно вздохнула:

— Бен в жизни мухи не обидел!

Вспомнив кулаки Бена размером с два окорока и многочисленные случаи, когда молодой швейцар пускал их в ход, Доминик не вполне согласился с высказанным Каро мнением. Тем не менее возражать он не стал: Бен никогда никого не бил из злобы. Он просто выполнял свой долг, защищая клуб.

— Никто не хотел убить Бена; его гибель стала несчастным случаем. — Доминик вовсе не был так уверен в своих словах. Утром Николас Браун мог лично убедиться в том, что Бен и Дрю ревностно служат новому хозяину и делают все возможное, чтобы клуб открылся как можно скорее.

Каро пристально посмотрела на него:

— Ты правда так считаешь?

— Я… да, по-моему, такое вполне правдоподобно, — осторожно ответил он.

— Доминик, я не ребенок и не умственно отсталая. Прошу, не нужно так со мной обращаться, особенно после всего, что случилось! — Лицо Каро исказилось; видимо, его уклончивый ответ задел ее за живое.

Он не сомневался ни в ее зрелости, ни в уме; просто не в его натуре было делиться своими сокровенными мыслями и чувствами с кем бы то ни было.

— Уверяю тебя, Каро, я не склонен считать тебя ни ребенком, ни умственно отсталой. Просто мне не хочется говорить о своих выводах до тех пор, пока я не получу веских доказательств.

Кроме того, Доминик не собирался давать ей понять, что он хочет отомстить Николасу Брауну. Он не сомневался, что храбрость и безрассудство способны толкнуть Каро на какой-нибудь отчаянный шаг. Возможно, ей покажется, что она тоже должна отомстить за Бена.

А с мистером Николасом Брауном Доминик намерен был разобраться лично…

Вид у Каро по-прежнему был слегка нездоровый.

— Не могу представить, чтобы кому-нибудь в голову пришла такая… отвратительная мысль… устроить поджог!

Доминик прекрасно знал, что в прошлом Браун совершал и вещи гораздо хуже. Он осознал и свою ошибку — к сожалению, слишком поздно для Бена. Два дня назад, после того как избили Озборна, нужно было нанять целый отряд охранников, а он поддался на уверения Дрю, что он способен сам позаботиться о себе и об остальных служащих, включая Бена. Тогда Доминик не настоял на своем, потому что его занимали мысли о защите Каро. Кроме нее, он вообще почти ни о чем и ни о ком не думал…

И вот он столкнулся с новой страшной опасностью! Доминику казалось, что Каро под его покровительством ничто не угрожает; он думал, что защитит ее, быстро перевезя в только что купленный дом. Но утром Браун нанес визит в игорный клуб и увидел Каро. Даже если он не узнал в ней певицу в маске, все равно, безусловно, решил, что они с Домиником находятся в близких отношениях — гораздо более близких, чем связывают кузенов. Возможно, Брауну уже известно, что отныне новое местопребывание Каро — Брокл-Хаус…

Доминик был совершенно согласен с Дрю. Необходимо самим разобраться с Николасом Брауном, позаботиться о том, чтобы негодяй заплатил за свои преступления! Более того, сейчас ничто не могло бы порадовать его сильнее, чем возможность задушить злодея собственными руками. Но и его ответ Каро, когда она прежде подвергла сомнению его храбрость, также был правдивым. Опытный боевой офицер не начнет решающей битвы с врагом, пока не продумает наилучшую позицию для своих войск.

Отныне Николас Браун — заклятый враг Доминика!

— Каро, по-моему, будет лучше, если сегодня я переночую в Брокл-Хаус. — Он посмотрел на нее из-под полуопущенных век.

Каро округлила глаза от изумления:

— Мне показалось, чуть раньше мы оба высказались предельно ясно…

— Я не сказал, что собираюсь спать с тобой в одной постели, — раздраженно перебил ее Доминик. — Просто… возможно, будет безопаснее, если сегодняшнюю ночь я проведу под одной крышей с тобой.

Каро вспыхнула, осознав свою ошибку. Конечно, Доминик не собирается снова делить с ней постель; он больше никогда не захочет спать с ней! Ей, наверное, надо радоваться — а она почему-то совсем не рада…

— По-твоему, теперь нам обоим угрожает смертельная опасность со стороны Николаса Брауна?

Доминик пожал плечами:

— Возможно.

Каро поморщилась от досады. Почему Доминик такой уклончивый? Он упорно не желает делиться с ней своими мыслями и чувствами. Она еще не встречала такого сдержанного человека! Даже отец был куда более открытым, хотя он и сильно переменился после того, как десять лет назад их мать бросила мужа и детей и уехала в Лондон. После ее бегства отец никогда уже не был полностью откровенен с тремя дочерьми. Насколько она могла судить, Доминик вообще никого не подпускал к себе… И меньше всего женщину, которой он всего лишь предложил жениться, если, как он выразился, «по какому-то несчастному случаю», окажется, что она носит под сердцем его дитя!

— Доминик, если считаешь нужным, ты, разумеется, имеешь полное право провести ночь в доме — в конце концов, он принадлежит тебе! — Она холодно склонила голову.

Доминик тяжело вздохнул.

— В таком случае я буду проводить здесь каждую ночь — до тех пор, пока все не разъяснится.

Каро изумленно расширила глаза:

— Ты не находишь, что твое решение… слегка ограничит…

— В каком смысле? — нахмурился Доминик.

Она пожала плечами:

— Разве подобное решение… не помешает тебе самому приходить и уходить, когда ты того пожелаешь?

Доминик досадливо поморщился и ответил:

— Каро, если ты снова намекаешь на то, что у меня есть любовница, с которой я провожу ночи, разреши тебя просветить. Постоянной любовницы или содержанки в общепринятом смысле слова у меня нет и никогда не было! — Он смерил ее холодным взглядом.

— Нет? — Она удивленно подняла брови. — Интересно почему?

— Боюсь, тебе придется и дальше оставаться в неведении, — нахмурился Доминик. — Мы знакомы совсем недавно, но ты стала неотъемлемой частью моей жизни. После того как я двадцать четыре часа в сутки вынужден защищать и охранять тебя, я убежден более чем когда бы то ни было: я поступил очень разумно, приняв решение не сковывать себя никакими узами! — Он намеренно оскорблял ее и понял, что ему это удалось, когда увидел, как в зеленовато-голубых глазах Каро заплясали гневные искры.

Искры гнева, которые он раздул намеренно…

— Все наладится, как только ты позволишь мне покинуть и твой дом, и твое общество, — вызывающе ответила она.

— К сожалению, пока это невозможно, — вздохнул Доминик. — По крайней мере, до тех пор, пока Браун не будет передан в руки правосудия. Но не бойся, Каро, — насмешливо продолжал он. — Здесь хватит места нам обоим, мы сумеем избегать общества друг друга… если, конечно, таково твое желание!