Доминика ни на миг не обманула ее притворная скромность. Пусть сколько угодно хлопает своими длинными ресницами! Несмотря на внешние хрупкость и изящество, Каро Мортон — женщина не робкого десятка! Судя по веселым искоркам, которые мелькали в карих глазах Николаса Брауна, он тоже догадался о ее неискренности…

Доминик перевернул руку ладонью вверх и крепко сжал пальцы Каро.

— Уверяю вас, дорогая кузина, что никогда не питал по отношению к вам ни братских, ни тем более отеческих чувств! — Глядя на нее в упор, он поднес ее руку к губам и поцеловал в раскрытую ладонь. Мысленно он порадовался, увидев, как она вспыхнула от возмущения.

— Теперь я понимаю, как обстоят дела… — Николас Браун одобрительно рассмеялся и плавным движением встал из-за стола. — Надеюсь, Блэкстоун, мои прежние замечания вас не обидели? — Он томно поправил манжеты своего безупречно сшитого черного сюртука.

Доминик еще сильнее сжал руку Каро, не давая ей вырваться. Подняв голову, он смерил бывшего владельца клуба вызывающим взглядом:

— Нисколько, Браун. Наверное, в дальнейшем мне придется постоянно сопровождать Каро повсюду, чтобы она не скучала. — Голос его посуровел, последние слова прозвучали как предостережение. Доминик увидел, что его собеседник прекрасно понял содержавшийся в его словах намек; в расчетливый, проницательный взгляд Николаса Брауна вкралось веселое изумление.

Каро кипела от негодования. Последние несколько минут Доминик беседует с Брауном так, словно ее здесь нет вовсе. И явно намекает на то, что его отношения с так называемой провинциальной кузиной совсем не родственные…

— Мистер Браун, возможно, если у вас найдется время, вы прогуляетесь со мной по парку перед уходом?

Доминик испытал мрачное удовлетворение, заметив, как торжествующая улыбка на лице Каро сменилась гримасой боли, когда он сильно сдавил ее пальцы.

— Каро, не рекомендую вам это, — хрипло проворчал он. — Во-первых, сейчас сильно похолодало. — Судя по его голосу, скоро похолодает еще сильнее! — Боюсь, Браун, нам с Каро пора ехать на важную встречу, — надменно обратился он к своему собеседнику.

Николас Браун учтиво поклонился Каро и протянул ей свою визитную карточку:

— Миссис Мортон, если вам снова придет охота прокатиться по Лондону и захочется общества, дайте мне знать!

Доминик согласился бы, чтобы Николас Браун куда-либо сопровождал его так называемую кузину только через его труп! Что, угрюмо признал он, весьма вероятно, если Каро и дальше будет вести себя столь же безрассудно…


— Вы просто дура! — зарычал Доминик после того, как отпустил домой карету, в которой приехала Каро. На виске у него пульсировала жилка, шрам на щеке снова побагровел. Он легко подсадил ее в двуколку, как будто она весила не больше перышка.

Она тут же возмутилась:

— Не думаю, что так уж необходимо…

— Поверьте мне, Каро, вам не захочется слушать, что именно мне сейчас необходимо! — Он метнул на нее испепеляющий взгляд, и она невольно замолчала.

— Вы… — Каро снова осеклась, когда Доминик погнал пару серых вперед на угрожающей, как ей показалось, скорости. Нет, она вовсе не боялась, что лошади понесут; Доминик уже доказал, что превосходно умеет править. Она боялась за безопасность обитателей других экипажей, которые передвигались по мощенным булыжником улицам на гораздо более умеренной скорости.

Улицы, по которым они ехали, были ей совсем незнакомы…

— Мне кажется, что эта дорога не ведет к вашему дому, — заметила она.

Ей показалось, что Доминик еще плотнее сомкнул губы.

— Совершенно верно, потому что мы едем вовсе не в Блэкстоун-Хаус!

— Но…

Доминик развернулся к ней. Его светло-серые глаза метали молнии.

— Если не хотите, чтобы я сию минуту остановил экипаж и отшлепал вас по заду так, чтобы вы потом не смогли сидеть неделю, настоятельно рекомендую до конца нашего путешествия не произносить более ни слова!

Хотя Каро никогда не отличалась излишней осмотрительностью, она решила, что сейчас, возможно, промолчать будет разумнее всего; судя по всему, Доминик так зол, что вполне способен осуществить свою скандальную угрозу!

Несомненно, Доминик разозлился потому, что обнаружил, что она в его отсутствие покинула Блэкстоун-Хаус. У него много дел, а ему пришлось тратить свое драгоценное время на поиски. Понятно, отчего он в таком мрачном настроении! Интересно, почему он так рассвирепел, застав ее в обществе обаятельного мистера Николаса Брауна?

Каро понятия не имела, почему Доминик демонстрирует поистине варварские манеры. Она ведь не сделала ничего плохого! Правда, от дальнейших расспросов она благоразумно предпочла воздержаться, опасаясь за свое благополучие.

Они повернули на тихую улицу; Каро с любопытством озиралась по сторонам. По обе стороны улицы стояли особняки, выкрашенные в кремовый цвет. Хотя ни один здешний дом не показался ей таким же пышным, как Блэкстоун-Хаус, все они отличались красотой и изысканностью и были выстроены в одном стиле. Покосившись на Доминика, Каро осторожно спросила:

— Мы едем к кому-то в гости?

— Едва ли! — Его губы изогнулись в злой усмешке.

— Тогда зачем мы здесь?

Они были здесь потому, что еще вчера ночью Доминик понял: ради блага Каро, а также ради его собственного блага он больше не имеет права ни одной ночи проводить с ней под одной крышей. Хотя Блэкстоун-Хаус достаточно просторен, Каро находится слишком близко к нему, а ему все труднее противиться искушению. Он пришел к выводу, что единственный выход из положения — как можно скорее переселить Каро в другое место. И позаботиться об охране, окружив ее надежными, доверенными людьми. Нельзя допускать повторения ее утренней безрассудной выходки.

Кроме того, чем скорее она поймет, какую опасность представляет для нее обаятельный мистер Николас Браун, от которого Доминик пытается ее спасти, тем лучше для всех!

Доминик остановил экипаж перед четырехэтажным домом, который он буквально только что приказал подготовить к приезду Каро; предупредительный грум тут же взял поводья, и граф легко спрыгнул на землю. Обойдя двуколку, он галантно предложил Каро руку, хотя внутри его все кипело.

— Каро! — окликнул он ее, видя, что она не трогается с места.

Первоначальное изумление сменилось настороженностью: Каро упрямо отказалась подать ему руку и выйти из двуколки.

— Доминик, что мы здесь делаем?

Доминик и всегда не отличался особенной терпеливостью, а сегодня последние остатки терпения были израсходованы на поиски безрассудной своевольницы! Кроме того, ему не хотелось объясняться посреди улицы.

— Вы выйдете добровольно или мне принять другие меры? Предупреждаю, они окажутся не столь… лестными для вашего достоинства!

Глаза цвета морской волны гневно сверкнули.

— Насколько я помню, чуть раньше, когда вы выставили меня бог знает кем перед мистером Брауном, мое достоинство вас нисколько не волновало!

— Сейчас речь идет о моем достоинстве, а вовсе не о вашем, — ответил Доминик, втайне любуясь ее мятежным лицом.

— Тогда позвольте вас уверить, что я не собираюсь никуда с вами идти, пока вы не объясните, зачем… Доминик! — удивленно вскрикнула она, когда он, не теряя времени на дальнейшие споры, выволок ее из двуколки и закинул себе на плечо. — Как вы смеете? Отпустите меня сию же секунду!

Да уж, мрачно заметил про себя Доминик, неся ее в дом, во всем происходящем чувство собственного достоинства совершенно ни при чем!

Глава 10

Каро трудно было любоваться окружением, поскольку Доминик Вон грубо тащил ее на плече, как мешок с картошкой. И все же она разглядела, что обстановка в доме дышит спокойствием и элегантностью. Войдя, они очутились в просторном вестибюле, откуда несколько дверей вели в гостиные и столовую.

Несколько слуг поджидали их у входа. Граф Блэкстоун хладнокровно подал одному из них шляпу, а затем, не выпуская Каро, начал подниматься по лестнице.

— Ни слова! — негромко предупредил он, очевидно догадавшись, что она снова собирается громко протестовать.

Каро плотно сжала губы. Лицо у нее горело от унижения. Она чувствовала, как стоящие внизу слуги провожают их любопытными взглядами.

Поднявшись на второй этаж, Доминик зашагал по длинному коридору.

— Вы об этом еще пожалеете, даже если месть будет моим последним делом в жизни! — пылко воскликнула она.

Он презрительно хмыкнул.

— Будь я уверен в том, что исход будет именно таким, как вы предрекаете, я, возможно, и не возражал бы!

— Вы несносны! Самонадеянный, надменный тиран…

Поток оскорблений резко иссяк, когда Доминик вошел в одну из спален и, наклонившись вперед, бесцеремонно швырнул ее на кровать. У Каро едва хватило времени метнуть на него испепеляющий взгляд, как она пережила еще одно унижение: после того, как ее грубо швырнули на мягкий матрас, капор съехал ей на глаза.

Она рывком поправила капор, ее глаза цвета морской волны метали молнии.

— Как вы смеете обращаться со мной подобным образом?

— Как вы посмели утром ослушаться меня и покинуть Блэкстоун-Хаус без сопровождения? — загремел Доминик, на которого как будто совершенно не произвела впечатления ее ярость.

Каро угрожающе прищурилась:

— Я не обязана спрашивать вашего разрешения относительно того, что мне можно делать и что нельзя! — Она сердито выдохнула воздух. — Моя утренняя прогулка не идет ни в какое сравнение с вашим теперешним безобразием!

— Прошу вас сменить тон, — холодно ответил он.

За исключением взъерошенных темных волос, выглядел он так же элегантно, как и всегда: шейный платок идеально повязан, рубашка белоснежная, поверх светло-серого жилета — темно-серый сюртук в талию; черные панталоны заправлены в коричнево-черные сапоги для верховой езды.