– Ну, и кто тут собирается меня судить? – орал Смит, размахивая ружьем. – Покажите мне этих «умников», я с ними живо разделаюсь!

Инженер Рейд преградил грубияну путь, но Мыльник с проклятиями бросился на него и ударил прикладом своего винчестера. Завязалась драка, полетели пули, и оба мужчины упали, как подкошенные. Смит умер на месте, а Рейд скончался от ран утром следующего дня.

В субботу с бандой Мыльника было покончено. Члены шайки, лишившись своего главаря, сами сдавались в полицейский участок. Оставалось найти только «Старину Триппа», который, действуя по указке своего босса, ограбил Стюарта, а теперь скрылся в горах вместе со своими дружками. Но уже в понедельник голод выгнал бандитов из норы, и они предстали перед судебным исполнителем.

В тот вечер сотни горожан собрались перед полицейским участком, требуя выдать головорезов им на расправу. Больше часа немногочисленный отряд полицейских защищал своих заключенных от разъяренной толпы. Лишь прибывшие из Дайи солдаты смогли утихомирить воинственно настроенных граждан. Преступников перевели в окружную тюрьму и судили по всей строгости закона.

Так закончилась эра беззакония с Скагуэе, и вскоре о Мыльнике и его шайке перестали даже вспоминать.

* * *

Неделю спустя, когда все треволнения улеглись и город зажил обычной размеренной жизнью, в Скагуэй прибыл Чейз Макгаррет. Первым делом он зашел в «Хаш-хаус», где и узнал о событиях последних дней.

– Давно пора было поквитаться с этим негодяем, – проворчал ковбой, сожалея о своем золоте, которое теперь не с кого требовать. – Он получил по заслугам. Жаль, меня здесь не было, я не позволил бы подонку умереть так легко и быстро, я заставил бы его сначала помучиться.

– Что привело тебя в Скагуэй? – спросила Кейт, когда тема Мыльника была исчерпана. – Ты приехал один, без… мистера Рида?

Чейз улыбнулся. О нежных чувствах, которые Кейт испытывала к Расти, ему было известно.

– Я один, Кейт. В Доусоне нынче столько народу, что продуктов не достать ни за какие деньги. Хочу подкупить кое-что здесь, иначе мы не продержимся еще одну зиму, особенно если она будет такая же суровая, как и прошлая. Я помоложе, вот и вызвался съездить сюда за провизией. Расти шлет вам обеим огромный привет, а тебя, Кейт, он просил поцеловать.

Женщина зарделась, и Чейз звонко чмокнул ее в щеку.

– Вы и вправду нашли золотую жилу? – как всегда напрямик спросила Ханна.

– Да, причем богатейшую. На всей Боканце не сыщешь другой такой, все старатели дивятся на это чудо.

В голосе Чейза не было ни радости, ни воодушевления. Казалось, он говорит о вещах, сулящих ему лишь унылое существование, а не праздную жизнь в роскоши. Хозяйки ресторана были достаточно проницательны, чтобы понять причину столь явной грусти.

Если бы вместо Чейза приехал Расти, он рассказал бы женщинам, как изменился его молодой друг за последнее время. Каким беспокойным и раздражительным он стал. И, хотя Чейз отказывался что-либо говорить, старый сержант знал, все это как-то связано с Мэгги Эфтон. Вернувшись из Доусона, Чейз все больше молчал, и Расти мог только догадываться о том, что произошло между молодыми людьми. Именно Рид заставил Макгаррета поехать в Скагуэй за провизией, надеясь, что путешествие развеет его и отвлечет от мрачных мыслей.

Ханна, которая сразу же ухватила суть проблемы, задала Чейзу невинный с виду вопрос:

– Ты уже виделся с Мэгги? – проговорила она елейным голосом и с удовлетворением отметила, как переменился в лице ковбой при одном упоминании о журналистке.

Услышав дорогое сердцу имя, Чейз так быстро вскочил, словно внутри него порвалась какая-то струна.

– Что? Разве Мэгги здесь? Я думал, она давным-давно уехала через Сент-Майкл.

– Нет, она в Скагуэе, и ее пароход отходит только завтра. Почему бы тебе не увидеться с ней? – предложила Ханна, упиваясь своими дипломатическими способностями.

Известие о том, что Мэгги в Скагуэе, ошеломило Чейза. Подумать только, она совсем рядом и в то же время так далеко, ведь он сам отказался от нее. Отказался от своего счастья. Все это время Чейз клял себя и капитана Гордона, который подбил его на столь необдуманный шаг. Теперь он точно знал, что его поступок, поначалу казавшийся правильным, таковым вовсе не является. Чейз жалел о разрыве с Мэгги, жалел и еще как! Без нее все потеряло привлекательность, и даже на самородки, которым так радовался Расти, он смотрел словно на комки грязи. Но, может быть, еще не поздно все поправить? Может быть, Мэгги простит его, такого болвана?

Чейз, как безумный, огляделся кругом и, натыкаясь на столы и стулья, выбежал из «Хаш-хауса». Женщины изумленно переглянулись.

– Как ты думаешь, они помирятся? – спросила Кейт.

– Наверняка, – убежденно ответила Ханна. – Эти дети любят друг друга и не могут жить врозь. Правда, оба упрямы, как ослы, но на сей раз, надеюсь, договорятся, – женщина вышла на улицу и крикнула вслед удаляющемуся Чейзу: – Мэгги остановилась в отеле «Сент-Джеймс».

Чейз, бесцеремонно расталкивая прохожих, мчался к гостинице. Он лихорадочно соображал, что сказать Мэгги? Как вымолить ее прощение? Лишь приблизившись к «Сент-Джеймсу», ковбой немного замедлил шаг. Мысли путались и разлетались, как зола на ветру. Так ничего и не придумав, Чейз зашел внутрь и, узнав у портье, в каком номере остановилась Маргарет Эфтон, побрел к лестнице. Сердце его бешено билось, ноги отказывались повиноваться, и он с таким трудом преодолел два пролета, как будто ему не двадцать восемь лет, а по меньшей мере сто пятьдесят.

Мэгги была у себя. Она сидела за маленьким шатким столиком и перелистывала свой дневник. Некогда девственно чистая, а теперь полностью исписанная тетрадь хранила в себе ее впечатления, мечты и надежды. Последние страницы Мэгги посвятила событиям последних дней, которые привели к таким разительным переменам. Она описала все, начиная с заявления Джона Стюарта и заканчивая смертью Мыльника и поимкой всей его банды. Стук в дверь отвлек ее от размышлений и несказанно удивил. Только Кейт и Ханна знали, где она остановилась, но они недавно виделись, да и хлопоты в ресторане не позволили бы женщинам делать визиты в такое время. Недоумевая, кто бы это мог быть, девушка распахнула дверь.

– Чейз! Мой бог! Я… что ты здесь делаешь? – округлив глаза, лепетала Мэгги. Чейз Макгаррет был последним человеком на земле, которого она ожидала увидеть на пороге своего номера.

– Можно войти? Я должен с тобой поговорить, это очень важно для меня, для нас обоих.

– Мне казалось, мы все сказали друг другу в Доусоне, – срывающимся голосом проговорила Мэгги.

– Я был дураком, думая, что смогу так легко уйти от тебя, – невесело усмехнулся Чейз. – Прошу тебя, солнышко, выслушай меня.

Мэгги обреченно вздохнула. Ну почему он не может оставить ее в покое? Неужели ему доставляет удовольствие сыпать соль на ее кровоточащую рану? Ведь она все еще любит его, любит несмотря ни на что.

– Входи, Чейз. Говори, что собирался, и уходи. Завтра я уезжаю, а большая часть вещей еще не упакована, так что не задерживай меня.

Ковбой вошел в номер, аккуратно закрыл за собой дверь и преувеличенно весело, подбадривая больше себя, чем девушку, заговорил:

– Прекрасно выглядишь, Мэгги-детка!

– Спасибо за комплимент, тебя тоже нельзя назвать изможденным. Кстати, позволь тебя поздравить, я слышала, ты скоро станешь миллионером? – спросила она, искусно меняя тему разговора.

– Черт побери, Мэгги, я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать мои финансовые дела.

– А зачем же? И как ты вообще узнал, что я в Скагуэе?

– Я и не знал. Это Ханна сказала мне, что ты в городе, я-то думал, ты давно уже вернулась в Сиэтл.

– Тогда почему ты здесь? – разочарованно спросила Мэгги. Где-то в глубине души у нее все-таки теплилась надежда, что Чейз приехал в Скагуэй ради нее. Она надеялась… Ах, что тут говорить, не в первый раз ковбой обманывает ее ожидания, пора бы уже привыкнуть.

– Я выбрался сюда за провизией. В Доусоне все нарасхват, ты ведь знаешь, сколько народу сейчас ошивается на Клондайке. Продуктов на всех не хватает, а без пополнения мы еще одну зиму не протянем. Впрочем, мне стоило бы приехать и только для того, чтобы повидаться с тобой, – проговорил Чейз.

– Почему ты хотел видеть меня? – безразлично спросила Мэгги и отвернулась, скрывая навернувшиеся на глаза слезы. – Насколько я помню, мы расстались навсегда.

– Потому что я люблю тебя, Мэгги, – тихо сказал Чейз, разворачивая девушку к себе.

– Ты выбрал странный способ доказательства своей любви, – холодно заметила она.

– Мне казалось, я поступаю правильно, – пробормотал ковбой. – Я и так думал, что не пара тебе, а тут еще этот проклятый конник подлил масла в огонь. Тогда я решил, что ты будешь несчастлива со мной, вот и наговорил тебе всяких глупостей.

Мэгги презрительно посмотрела на Чейза, она не поверила его словам.

– Прости меня, солнышко, – продолжал ковбой. – Я знаю, это сам бог дал мне последнюю возможность объясниться с тобой, ведь он видит, как я люблю тебя.

– Значит, ты снова все решил за меня?! – возмутилась Мэгги. – Да знаешь ли ты, что стоило тебе хоть слово сказать, и я бросила бы свою работу и осталась в Доусоне. Я готова была ждать тебя столько, сколько потребуется, но ты предпочел другой выход. Ты нарушил свое обещание и предал нашу любовь.

– Я виноват, не спорю, но что же мне оставалось делать? Вокруг тебя вечно крутился этот Гордон…

– Скотт Гордон – мой друг. Друг, и только. Пойми, я не люблю его так, как…

– … как любишь меня? – с надеждой в голосе закончил Чейз. – Черт побери, Мэгги, каким же ослом я был! Скажи, что прощаешь меня, что все еще любишь. Скажи мне, скажи…

Он протянул к ней обе руки и Мэгги, разом забыв о своих обидах, бросилась в его объятия.

– Я люблю тебя, Чейз.