Он стал обвинять новых работников в плохом ведении дел:

— Они, видно, поставили целью меня разорить — обманывают во всем. Оформили массу договоров с посредниками и перегоняют на счета этих фирм активы банка. Боюсь, к моменту вступления в права все мои акции обесценятся!

Судорожно вздохнул и высказал вполне резонное опасение: — У нас могут отобрать особняк! Утверждают, будто построен на средства банка. Наверно, сфальсифицировали документы. А вот надолго ли нам хватит отцовских счетов? На них оказалось очень мало денег, — торопливо добавил он, опасаясь, что бывший друг попросит взаймы.

Но Петр и не думал об этом.

— Вот и наведи порядок в своем банке! Нытье делу не поможет, а все рычаги у тебя в руках! — сухо посоветовал он, понимая, что его надежды не оправдались и он зря потерял драгоценное время. — Поищу другой банк.

Поднялся и, заглянув на кухню попрощаться с хозяйкой, помчался на переговоры в Нефтяной банк: пришлось скрепя сердце принять решение — заложить акции «Алтайского самородка».


Пока Петр, собирая деньги для выкупа, метался по Москве, не дремали и похитители перед решающим этапом преступного предприятия. Собрались в своем «штабе», все в той же сауне, но единства по главному вопросу не было: оставлять ли в живых заложника, когда все их условия будут выполнены.

— Зачем губить курочку, которая несет золотые яйца? — резонно возразил Седой на предложение ликвидировать пленника сразу, как только привезут деньги. — Мы ведь можем еще раз его тряхануть. А лишнюю мокруху разводить не стоит.

— Так свидетель же! — бросил Проня. — А мертвые не говорят!

— Свидетелем он станет, если нас повяжут, — спокойно парировал его довод главарь. — Но мы же не фраера, чтобы тупым мусорам в руки даваться. Ну кому из вас охота его замочить? И с трупом хлопот не оберешься. — Отхлебнул из кружки пива и усмехаясь оглядел подельников.

Все уткнулись глазами в стол, кроме Кости Башуна — этот решительно и дерзко заявил:

— Мне охота! И замочить нужно не только еврея, но и того, кто доставит нам за него бабки. Я согласен с Проней: лучший свидетель — мертвяк!

— Как же ты замочишь второго? — с иронией произнес Седой, недобро глядя на добровольного убийцу. — Прямо на месте, как тогда у «Праги»? Ведь второй раз не уйдешь, а всех нас за собой потянешь!

Осушил до дна кружку, поставил на стол и властно сказал. — Свидетели нам, конечно, не нужны. Но рисковать из-за них бабками я не позволю!

— Рисковать и не придется! — уверенно возразил Башун. — Нам ведь все равно нужно везти того, кто доставит бабки, к себе.

— Это зачем же? — не понял Проня: туго соображал.

— Разве неясно? — удивился Костя. — Они же захотят совершить обмен баш на баш. Не отдадут бабки, пока не получат своего.

— Но ты же не собираешься его им отдавать? — разозлился Проня. — Кончай голову морочить!

Башун бросил на него презрительный взгляд и терпеливо, как малому ребенку, объяснил:

— Ни грабить, ни убивать мы его на Лермонтовской не будем! Повезем к себе, якобы для обмена на заложника. — Сделал паузу и злобно сверкнул глазами. — А там я их обоих замочу, и вся недолга!

— И приведем мусоров прямиком на нашу хазу! — скептически отозвался на это главарь, но чувствовалось, что предложение в целом воспринято положительно.

— Да не приведем мы никого! — убежденно стоял на своем Башун. — Ты же сам наказал: мы к нему не подойдем, если «хвост» обнаружим. Пятеро каждый день наблюдать там будут. В контакт войдем, только когда все чисто!

Видно, Седой не нашел, что на это возразить.

— Ладно, кончаем базар! — объявил он. — Как появится курьер — сажаем в машину и везем на квартиру. — Сзади едет сопровождение, отсекает от «хвоста». Заметим слежку — сразу мочим, забираем бабки и рвем когти!

— Значит, если все чисто, — отпустим их, что ли? — мрачно воззрился на него Башун. — Зря ты это, Седой!

— Я этого не сказал, — возразил главарь, наградив его ледяным взглядом. — Как совершим обмен, можешь замочить обоих, Костыль. Посмотрим потом, кто из нас двоих прав!

Кличку Костыль бандиты дали Косте Башуну не столько по ассоциации с именем, сколько из-за полного его бездушия и редкой жестокости.


Узнав, что завтра утром на встречу с бандитами поедет Петр, Юля остаток дня провела словно в кошмарном бреду, — ведь судьба могла лишить ее сразу обоих — и отца, и любимого. Больше всего угнетало чувство собственного бессилия, невозможность что-нибудь предпринять самой, чтобы предотвратить беду.

Переживая, она, очевидно, плакала во сне, — когда проснулась, подушка была мокрой от слез. Едва открыв глаза, Юля сразу решила действовать. Не может, не имеет она права сидеть сложа руки, когда грозит, может быть, смертельная опасность!

Оказаться бы сейчас, в эту трудную минуту, рядом с Петей, не щадя себя помочь ему одолеть врагов, а возможно, и спасти отца… Что реально она может сделать? Пожалуй, самое лучшее — тоже поехать на Лермонтовскую, наблюдать незаметно за встречей Пети с преступниками и при необходимости прийти на выручку. Ей не пришло в голову, что своим самовольным поступком она может принести вред, более того, нарушить тщательно разработанные планы. Знала только, что Петр должен передать бандитам деньги для выкупа. Она только посмотрит, как он это сделает, убедится, что все хорошо и можно не волноваться. А вот если он попадет в беду — поднимет тревогу: позовет на помощь милицию, прохожих…

Между тем Петр, действуя согласно принятому сценарию, примкнул наручником чемоданчик с деньгами к запястью и отправился на Лермонтовскую; ровно в десять вышел из метро. Пересек улицу и стал со скучающим видом прогуливаться по скверику в ожидании представителя банды, — за ним, конечно, наблюдает не одна пара глаз…

В двух машинах бандитов, припаркованых неподалеку от сквера, сидели в «БМВ» трое, а в скромной «Ладе» — один лишь водитель. Еще трое снаружи вели скрытое наблюдение. У входа в метро, рядом с торговыми ларьками, разгружался микроавтобус — машина агентства; самый высокий рабочий — старший Юсупов. Напротив, у лотка с газетами, выбирала журнал, посматривая на сквер, Юля.

Петр минут двадцать прохлаждался в сквере и уже начал терять терпение, когда сидевший за рулем в «БМВ» Седой скомандовал остальным:

— Пора! Вроде все чисто. Ты, Проня, — обернулся он к коренастому, — если будет сопротивляться, ствол в бок — и в машину. А ты, Фитиль, — кивнул он долговязому и худощавому, — подстрахуешь Проню; не управится — стукнешь сзади фраера по башке и поможешь довести, как пьяного, до машины.

Бандиты не мешкая вылезли, и Проня быстрым шагом направился к Петру, а Фитиль медленно двинулся вслед и остановился в сторонке, готовый прийти на помощь. Петр еще издали распознал в коренастом посланца бандитов; когда тот подошел, указав на пристегнутый чемоданчик, сразу предупредил:

— Здесь вся сумма. В банковской упаковке сотенными, без обмана. Отнимать бесполезно: в чемодане — радиоуправляемое взрывное устройство. Только я могу его оттуда убрать.

— Вот и убирай! — грубо приказал бандит. — Тогда вернем тебе компаньона. — Он узнал Петра по фотографии. — Айда в машину, проверим бабки!

— Так не пойдет! — решительно возразил Петр. — Выкуп отдам только в обмен на заложника.

— А он у нас в машине, — не задумываясь соврал Проня. — Пойдем! Отдашь бабки — получишь своего фраера,

— Принеси от него записку! — нашел ответный ход Петр. — Я его почерк знаю.

«Вот хитрая сука! Как же быть? — растерявшись, подосадовал туповатый Проня. — Надо его на понт брать!» — решил он и, ткнув Петру в бок пистолетом, приказал:

— Давай без разговоров в машину, если жить хочешь!

— Не пугай! — непроизвольно покрывшись липким потом, но не выдавая испуга, твердо возразил Петр. — Убьете — лишитесь денег!

Терять то, ради чего все затеяно, в планы банды не входило, и Проня убрал пистолет, сделав незаметный знак Фитилю, чтобы помог. Глядя на Петра он понимал, что один с ним не справится. Длинный сразу стал подбираться к Петру, стараясь зайти сзади, — это заметила Юля. Она наблюдала за ним с того момента, когда оба бандита вышли из машины, и, разгадав больше сердцем, чем умом, исходившую от него угрозу любимому, устремилась вслед, чтобы упредить, но не успела.

— Петя, берегись! — отчаянно крикнула Юля издали, увидев, как бандит замахнулся для удара. — Помогите, люди!

Мгновенно среагировав на крик, Петр отшатнулся, и удар кастета, ободрав кожу на шее пришелся в левое плечо. Зарычав от боли к ярости, Петр обернулся и, поймав руку Фитиля, вывернул ее за спину. Но тут его сзади схватил Проня.

— Отпусти, негодяй! — вцепилась в него подбежавшая Юля. — На по-омощь! Мили-иция! — выкрикивала она не помня себя от ужаса.

Как ни туп был бандит Проня, но нашел наилучший выход из сложившейся ситуации.

— Заткнись, сучка! — прошипел он, стряхивая Юлю с себя. — Вот тебе, получай! — И отвесил оплеуху — девушка чуть не потеряла сознание; схватив ее в охапку, и угрожая пистолетом, он приказал Петру:

— А ну, отпусти кореша и иди за мной к машине! Сделаешь, что не так — прощайся со своей зазнобой! Нам все известно! Можешь не сомневаться — замочу!

— Врешь, деньги-то у меня! — испробовал последнее средство Петр. — Тогда ничего не получите!

— А х… с ними! — пошел ва-банк Проня, зорко следя за обстановкой: нет, милиции не видно, а прохожие боязливо их обходят. — Все! Не отпустишь — кончу девку! — и, не дожидаясь ответа, потащил Юлю к машине.

«Наверняка блефует, — немного растерявшись, подумал Петр. — Но рисковать нельзя!» Отпустил Фитиля и пошел вслед за ними.

Все это видел со своего наблюдательного пункта Михаил Юрьевич Юсупов. Неожиданное вмешательство и пленение Юли спутало его планы, но не выбило из колеи. «Ну и глупенькая девочка! Что ты наделала? — с досадой думал он, не испытывая к ней в душе злости. — Как бы там ни было, но это доказывает ее самоотверженную любовь к Пете!»